Хранитель забытых тайн - читать онлайн книгу. Автор: Кристи Филипс cтр.№ 78

— О, я вижу сегодня здесь с нами и вашего доктора, — замечает он.

— Моего доктора?

— Доктора Стратерна.

Она смотрит в дальний конец зала, где с элегантной блондинкой в бледно-сером шелковом платье танцует доктор Стратерн.

— Верно. А с кем это он?

— С Арабеллой Кавендиш, на которой скоро женится. Прекрасная пара, этой женитьбе завидуют многие. У ее отца лесные склады под Дептфордом.

Анна еще раз смотрит на эту пару, но сразу отворачивается: встречаться взглядом со Стратерном ей не хочется. Ей неловко вспоминать их последнюю встречу на прошлой неделе в анатомическом театре. Что это вдруг ей пришло в голову исповедоваться перед ним? Он ничего ей не сказал, ни слова. Подумал, наверное, что у нее с головой не все в порядке — впрочем, она и сама порой так думает не в самые лучшие минуты своей жизни. Постоянные головные боли, меланхолия, бессонница — возможно, все это симптомы наступающего безумия.

— Где вы, миссис Девлин, о чем вы думаете? — спрашивает Монтегю, смягчая свой упрек тонкой улыбкой, более глазами, нежели губами, — Минуту назад я танцевал с прекрасной дамой, которая смотрела на меня сияющими глазами, и вдруг вижу, что у меня в объятиях перебирающая ногами тень.

— Простите меня.

Танец заканчивается, и, покидая середину зала, Монтегю обвивает рукой ее талию и слегка прижимает к себе. Едва они переводят дух, как возле Монтегю возникает фигура лорда Арлингтона: в сюртуке и штанах из черной парчи с золотой отделкой он выглядит совершенным денди.

— Миссис Девлин, я вижу, и вы наконец нашли для себя соблазны при дворе.

Наверняка этим нескромным намеком он хотел смутить ее, но она не дала ему этого удовольствия.

— Если бы вы рассказали мне об этих соблазнах раньше, возможно, я пришла бы сюда добровольно.

В ответ он неопределенно хмыкает и жестом приглашает Монтегю переговорить о чем-то с глазу на глаз. Анна видит, как на лице Монтегю появляется такое же, как и у Арлингтона, серьезное выражение. Монтегю отвешивает ему почтительный поклон.

— Прошу прощения, — говорит он, оборачиваясь к Анне, — срочные дела вынуждают меня покинуть вас. Я вернусь, как только освобожусь.

Он кланяется и исчезает в толпе.

— Приношу свои извинения за то, что оставил вас без кавалера, — говорит Арлингтон и, повернувшись к танцующим, взглядом ищет короля, который продолжает танцевать с Луизой де Керуаль, — А вы не боитесь, что мадемуазель переутомится? Может, стоит посоветовать ей пропустить следующий танец?

Анна вглядывается в лицо Луизы. Такой счастливой она ее еще не видела. Что и говорить, мадемуазель торжествует победу: каждый танец с королем, как и ее роскошное, усыпанное бриллиантами платье — пощечина всем придворным, которые воображали, что ей не удастся надолго завладеть сердцем их повелителя. Только внезапный паралич может заставить ее сидеть, когда кругом все танцуют.

— Я думаю, она вполне здорова и может делать все, что захочет, — отвечает Анна.

Арлингтон медленно кланяется, смиренно принимая ее приговор. Возможно, именно это открытое признание превосходства ее здравого смысла и опытности позволяет ей продолжить разговор.

— Лорд Арлингтон, теперь, когда вы меня слушаете, позвольте обратиться к вам с просьбой… В общем, вы сами видите, здоровье мадемуазель совсем поправилось, и теперь я бы очень хотела просить освободить меня от обязанности быть при дворе.

— Что вы сказали? Но зачем?

Министр явно потрясен, захвачен врасплох.

— Чтобы возобновить мою прежнюю медицинскую практику, конечно.

Самой Анне этот ответ представляется таким же естественным, как и ее просьба.

Арлингтон недоверчиво хмыкает.

— Медицинскую практику?

— Да.

— Это невозможно!

Он произносит это так энергично, что слова его кажутся ей ударами кулаком в грудь.

— Теперь, когда всем членам Корпорации врачей стало известно, кто вы такая, вам никто не позволит открыто продолжать вашу деятельность.

— Но ведь именно вы сделали так, что они обратили на меня внимание…

— Этого нельзя было избежать.

— Узнаю логику министра: даже низкая цель оправдывает любые средства.

— Ваши остроты неуместны, миссис Девлин.

Глаза его вспыхивают гневом, но тут же гаснут; ему не очень хочется теперь вступать с ней в дискуссию. Уж не чувствует ли Арлингтон себя виноватым перед ней, мелькает у нее мысль. Впрочем, вряд ли, этот человек не способен испытывать тонкие чувства.

— Чего вы в самом деле хотите? — спрашивает он. — Денег?

— Вы уже заплатили мне, и довольно щедро. Просто я хочу вернуться к привычному для меня образу жизни.

Арлингтон вздыхает и отворачивается.

— Значит, меня арестуют, вы это хотите сказать? — настаивает Анна на прямом ответе, — И вы палец о палец не ударите, чтобы не допустить этого?

— Существует много…

Но тут Арлингтон вдруг умолкает, словно вспомнив, что он министр, чуть ли не второе лицо после короля, а она, в сущности, никто, так что нечего тут с ней и объясняться.

— Ради вас я не намерен подставлять свою шею, — сухо говорит он, и в голосе его снова слышатся стальные нотки, от которых она понемногу стала отвыкать.

Так вот оно, значит, как: покинув двор, она останется беззащитной, одна против всей Корпорации врачей. Сколько им понадобится времени, чтобы привлечь ее к ответственности и в назидание другим примерно наказать? Два месяца, месяц? Может, и того меньше.

Арлингтон снова вздыхает и, словно переборов себя и свой здравый рассудок, наклоняется к ее уху.

— Могу предложить вам выход, — говорит он как бы по секрету, — Вас, конечно, не будут называть придворным врачом официально, но, так сказать, негласно вы останетесь в качестве такового и станете, как положено, пользовать придворных, лечить их от…

Маленькая пауза, и голос его опускается еще ниже.

— …недомоганий интимного характера…

— То есть остаться здесь, чтобы лечить триппер?

— У вас тут хватит работы, уверяю вас. А в свободное время… Придворные дамы всегда будут рады получить новейший лосьон для лица или средство для завивки волос, для белизны зубов…

С большим трудом она подавляет негодование.

— Так вот чем я, по-вашему, занимаюсь — делаю крем для лица?

Он пожимает плечами.

— Но вы же, в конце концов, женщина…

«В конце концов, женщина». То есть существо неизмеримо ниже мужчины, вот что он хочет сказать, эту мысль мужчины всегда подчеркивают, когда рассуждают про «слабый» или «прекрасный» пол, про женскую «скромность»: но ценят они женщин не за их так называемую скромность, а за их покорность. И не имеет значения, что она изучала медицину много лет и своим знанием и опытом может заткнуть за пояс любого мужчину ее возраста; она ведь женщина, и ее с легкостью можно перевести в разряд простой «парфюмерши». Мужчина способен признать, что она приносит пользу, но он никогда не снизойдет до простого уважения ее личности, и она с этим ничего не может поделать. Она не может даже заткнуть Арлингтону глотку, как мог бы мужчина, а уж как хочется сейчас это сделать! Впрочем, толку от этого мало. Физически она намного слабей любого мужчины, да и кто такой этот Арлингтон? Лишь один из носителей того огромного зла, с которым она борется всю свою жизнь. И выбора нет, приходится сдерживать ярость… но что тогда остается в душе? Холодное отчаяние и больше ничего.