Детский сад, штаны на лямках - читать онлайн книгу. Автор: Люся Лютикова cтр.№ 17

– А я как раз должна быть в списке, Лютикова моя фамилия.

Секретарь быстро пробежала глазами три страницы с фамилиями и обнаружила меня в самом хвосте.

– Людмила Анатольевна?

Я кивнула.

– Проходите, – улыбнулась секретарша. – У вас есть десять минут. Пожалуйста, соблюдайте регламент, у Валерия Ильича очень плотный рабочий график.

Я вошла в кабинет. Почти все пространство занимал большой стол для заседаний в форме буквы «Т», во главе которого сидел мужчина в форме.

– Поздравляю с назначением, Валерий Ильич! – прямо с порога громко сказала я.

Татарцев напрягся, прищурился, потом воскликнул:

– О, Люська Лютикова, ты, что ли? Не узнал, богатой будешь!

– А я тебя, Валера, сразу узнала, ты ничуть не изменился.

Зачем я это сказала – не знаю, наверное, из вежливости. На самом деле Валерка изменился, и еще как. Пожалуй, единственное, что осталось прежним, это глаза. Взгляд цепкий, колючий и, по правде говоря, довольно неприятный. Но раньше этот взгляд дополнялся худым юношеским тельцем с тощими руками и ногами, а теперь принадлежал толстому мужику с мощным загривком.

Жирный мужчина – это омерзительно. Нет, толстая женщина тоже доставляет мало эстетического удовольствия, но ее еще можно как-то оправдать: роды, гормоны, «заедание» эмоций шоколадом… Да и вообще – слабый пол, что с нее взять. А пузатому мужику нет оправдания. Мужчина должен быть как стрела – стремительно двигаться к цели. А если на стреле болтается здоровенный кусок сала, далеко она не пролетит.

И еще одно обстоятельство: лишний вес прибавляет возраст. Валерка выглядел на все сорок пять, вот честно.

– Выглядишь не ахти, – сказал Татарцев, критически оглядывая меня с головы до ног. – Что, быт заел? Семья, муж, дети?

«На себя посмотри», – подумала я, а вслух сказала:

– Я не замужем, детей нет.

– Что-то я давно о тебе не слышал. Ты где живешь?

– В Москве.

– Да ты присаживайся, в ногах правды нет.

Я села на краешек стула, и Валерка, вальяжно развалившийся в кожаном кресле, заявил:

– Умная ты женщина, Люська, а вроде как без мозгов. Понимаешь, о чем я?

– Не совсем, – нахмурилась я.

– Да, ладно, не обижайся. Кто тебе еще правду скажет? Вот ты кем работаешь в Москве? Журналисткой?

Я кивнула.

– На телевидении?

– В газете.

Валерка скривился.

– Как называется?

– «Работа».

– Не знаю такую. «Московский комсомолец» – знаю, «Коммерсант» – знаю, а «Работу» – не знаю.

Я принялась объяснять почему-то извиняющимся голосом:

– Это газета по трудоустройству, для соискателей, там собраны вакансии и статьи о том, как правильно искать работу.

– Работу мне искать не надо, она у меня есть, – важно ответствовал Татарцев. – И моей жене тоже не надо, она не работает. А если она захочет пойти на службу, то газета ей не нужна. Она мне скажет, я поговорю с нужными людьми, и ей предложат шоколадное место, где надо два часа в день чаю попить, с подружками потрындеть и большую зарплату получить. В твоей газете такие вакансии есть?

Я покачала головой.

– Вот видишь, а у меня – есть. А все потому, что я сам – нужный человек. Лучше быть первым в деревне, чем вторым в городе – слыхала такую поговорку? А в таком огромном мегаполисе, как Москва, ты даже не вторая, ты вообще бактерия какая-то, инфузория-туфелька!

У Татарцева в школе по биологии явно была «тройка». Я не удержалась и поправила:

– Вообще-то это разные виды, инфузория-туфелька принадлежит к простейшим, а бактерии – это прокариоты.

Вместо того чтобы смутиться, Валерка радостно закивал:

– Во-во, я же говорю: ум есть, но бесполезный! Слушай, а хочешь, я тебя на работу устрою? На наше местное телевидение. Где родился, там и пригодился. Дома и стены помогают. Может, даже замуж тут выйдешь, ты ведь еще не старая.

Я не знала, обижаться на Валерку или нет. Какая-то сермяжная правда в его словах, безусловно, была, но уж слишком сермяжная. В конце концов, я решила, что на обиженных воду возят. Надо быть хитрей, ласковое теля двух маток сосет. Тьфу ты, я тоже заговорила пословицами, как Татарцев!

– Спасибо за предложение, я подумаю. Если у тебя такие связи в городе, помоги в одном деле. Ленку Алябьеву обвиняют в убийстве, расследование находится на контроле у прокурора. Можешь узнать подробности?

Валерка перестал ухмыляться. Лицо у него стало таким отрешенным, словно я говорила о жизни, которая разворачивается где-то в созвездии Гончих Псов и не имеет лично к нему никакого отношения.

– Ты вообще помнишь Ленку Алябьеву?

Валерка кивнул, погруженный в свои мысли.

В этот момент тихо затренькал телефон на столе, Татарцев нажал кнопку, и секретарша сказала по громкой связи:

– Валерий Ильич, к вам из администрации города.

– Я освобожусь через три минуты, – ответил Татарцев, потом повернулся ко мне: – Знаешь, я немного виноват перед Ленкой. Это ведь я тогда разрезал теннисную ракетку Никиты Нащекина и облил йодом его форму.

– Зачем?!

– Из-за Алябьевой, в десятом классе я был в нее влюблен. А она бегала за Нащекиным. Я хотел настроить Никиту против нее, думал, что тогда Ленка обратит на меня внимание. Глупо, конечно, но когда тебе семнадцать лет и ты живешь в однокомнатной «хрущевке» с матерью и сестрой, донашиваешь одежду с чужого плеча, а твой конкурент – мальчик-мажор в фирменных шмотках… В общем, это единственный вариант, который пришел мне в голову. Жаль, что все оказалось бесполезно, я подкатил к Ленке, начал говорить про свои чувства, а она меня даже не дослушала…

Впервые из-за маски самодовольного чиновника выглянул мальчишка, влюбленный школьник, трогательный и закомплексованный. Таким Валерка нравился мне гораздо больше.

– Так ты поможешь? Узнаешь подробности уголовного дела? Кого Ленка убила? Какие улики против нее? И самое главное – запомни, это очень важно – фигурируют ли в деле красные колготки?

– Сделаю, что смогу. Я тебе перезвоню, оставь телефон у секретарши.

Я поспешила к выходу и вдруг спохватилась:

– Слушай, а как же статья? Поздравления к юбилею Марии Николаевны. Скажешь несколько слов?

Татарцев отмахнулся:

– Наври что-нибудь, тебе не привыкать.

Непонятно, с чего это уже второй человек в родном городе говорит, что к вранью мне не привыкать? Очевидно, они знают обо мне нечто такое, о чем я напрочь забыла.

Моя одноклассница Светка Теплякова никогда не отличалась красотой. И даже молодость ее не красила. Нет, Светка не была настолько уродлива, чтобы являться детям в кошмарных снах, но чертами лица она слегка смахивала на Бабу-Ягу, как ее изображают в мультфильмах: длинный крючковатый нос, близко посаженные глаза, пакля вместо волос. От природы у нее вились волосы, но не крупными кудрями, а очень мелкими завитушками, отчего создавалось впечатление, будто на голове Теплякова постоянно носит мочалку невнятного пегого цвета.