Все хорошие девочки попадают в рай: Роман - читать онлайн книгу. Автор: Люся Лютикова cтр.№ 51

На двери подъезда, где жил Краснянский, красовался новенький кодовый замок. И когда только успели поставить? Но подобное препятствие еще никого не останавливало. Я дождалась, когда из подъезда вышла девочка с собакой, и с уверенным видом жильца зашла внутрь. Обмануть девочку было просто, но — не пенсионерку! Пока я нерешительно мялась на площадке третьего этажа, раздумывая, в какую — левую или правую — дверь сначала позвонить, откуда-то снизу раздался грозный голос:

— Что вы тут ищете, девушка?

Я обернулась на звук и сквозь дыру между лестничными пролетами разглядела на втором этаже... Нинель Митрофановну собственной персоной. Пожилая дама, воинственно тряся жидким пучком, быстро преодолевала расстояние, которое нас разделяло. Пенсионерка ничуть не запыхалась, хоть и тащила полное мусорное ведро. Наоборот — была бодра и рвалась с бой.

— Времена сейчас сами знаете какие, надо проявлять бдительность, — пояснила она. — Так вы к кому?

Есть такая примета: встретить человека с пустым ведром — к несчастью. Если рассуждать логично, то получается, что лицезреть десять литров мусора в ведре, напротив, — к большой удаче. Уж не знаю, сыграло ли это обстоятельство свою роль, но ответ пришел в мою голову сам собой:

— Козлюк и Крапивнер — кандидаты в депутаты от вашего округа. Я собираю за них подписи.

Нинель Митрофановна заметно поскучнела, но для проформы поинтересовалась:

— А от какой партии?

— Козлюк — от «зеленых», а Крапивнер — от... «голубых», — ляпнула я.

Эффект получился ошеломляющий. Пенсионерка поставила на пол ведро и разразилась гневной тирадой:

— Ишь чего «голубые» хотят — в правительство пролезть! Мыслимое ли дело, чтобы педофилы народом руководили!..

— Постойте, — удалось мне встрять, — педофилы — это же совсем другое, это уголовно наказуемое деяние...

Но пожилая дама лишь отмахнулась от меня рукой:

— Да какая разница! Хрен редьки не слаще. Попробовали бы они в наше время открыто выступить — мигом бы очутились на лесоповале. Дожили!

Нинель Митрофановна перевела дух, а потом обрушила свой гнев на мою скромную персону:

— Да и вы тоже хороши: зачем развратникам потакаете? Вдруг да кто-нибудь за них подпишется? Вам-то не стыдно будет, когда они в правительство попадут?

С волками жить — по-волчьи выть. Мобилизовав все свои актерские задатки, я смущенно потупилась и забубнила:

— Да я бы ни в жизнь, но уж очень деньги нужны. Дети голодные плачут, жить негде, угол снимаем, молоко вот подорожало, а тут еще болезни навалились, то корь, то краснуха, то грипп, на лекарства не напасешься, себе во всем отказываю, а что делать, надо как-то вертеться...

Эта галиматья растрогала сердце старухи, и она сменила гнев на милость:

— Ну ладно, дочка, давай, что ли, за «зеленого» подпишусь.

Тут я сообразила, что никакого бланка для подписи у меня нет. Опять пришлось выкручиваться:

— По отдельности нельзя, Козлюк и Крапивнер идут в паре. Но вам все равно спасибо за желание помочь. Вы, сразу видно, добрая женщина, таких сегодня мало.

И в сердце льстец всегда отыщет уголок. Нинель Митрофановна чуть не прослезилась от внезапно нахлынувшей любви ко мне.

— Ох и не говори, дочка! Из-за своей-то доброты я всегда и страдаю. Да вот взять хотя бы давеча: из жалости помогла человеку, а в ответ не получила никакой благодарности. Наоборот — чуть последнего здоровья не лишилась...

Я старалась поддерживать на своей физиономии искру заинтересованности, но с каждой секундой мне это давалось все труднее. Похоже, описание благодеяний Нинель Митрофановны затянется надолго. Нет, определенно я не умею манипулировать людьми, как профессиональный оперативник, напротив — это они вертят мной, как хотят.

Пенсионерка между тем заливалась соловьем:

— Неделю назад у нас в доме тоже ходила одна женщина, собирала подписи для выборов. А я вообще-то этим политиканам не доверяю, даже когда голосовать хожу, то всегда отмечаю пункт «Против всех». Такая у меня принципиальная позиция. Но тогда я пожалела эту женщину: приличная, пожилая, бедно одета. Ладно, думаю, пойду на сделку с собственной совестью, подпишусь за ее кандидата. И что бы вы думали? Во-первых, она мне даже спасибо не сказала. А во-вторых, не прошло и получаса, как она выбежала из подъезда словно угорелая, пронеслась в миллиметре от меня, чуть с ног не сшибла. Я так перепугалась, что потом два дня с сердцем отлеживалась. Вот так-то: не делай людям добра, не получишь зла!

Я настолько тщательно следила, чтобы на моем лице не проступила скука, что не сразу заметила, как к нам присоединилась еще одна собеседница — Ольга Сергеевна, та пожилая дама, что с короткой стрижкой. В отличие от своей соседки она спустилась сверху.

— Нинель Митрофановна, это вы о чем?

— Да о той женщине, что приходила к нам неделю назад подписи собирать. Пожалела я ее, говорю, а в ответ — шиш с маслом получила. Хорошо еще, хоть жива осталась. А вы-то как, подписались за ее кандидата?

— Не видела я никакой женщины и ничего не подписывала, — решительно ответила Ольга Сергеевна. — Наверное, вы, голубушка, как всегда, что-то путаете.

Не знаю, нарочно или случайно Ольга Сергеевна бросила перчатку Нинель Митрофановне, но только сцепились они в словесной перепалке не на жизнь, а на смерть. Пока рядом со мной ругались две фурии, я, конечно, не могла приступить к намеченному плану — опросу непосредственных соседей Краснянского. Поэтому пришлось согласиться на роль зрителя и занять место в первом ряду партера.

Однако по мере того, как спор старух обрастал подробностями, во мне пробудился интерес к предмету их разговора. Выяснилось следующее: в день убийства Краснянского, приблизительно с трех до четырех часов, по подъезду ходила женщина, которая собирала подписи за кандидата в депутаты. Нинель Митрофановна, живущая на втором этаже, пожалела женщину и подписалась. А Ольга Сергеевна, обитающая на четвертом этаже, уверяет, что к ней в квартиру никто не звонил, хотя пенсионерка весь день провела дома в хозяйственных хлопотах и лишь к вечеру вышла во двор, чтобы обсудить жуткую новость про убийство жильца с третьего этажа.

Решение головоломки напрашивалось само собой: женщина не дошла до четвертого этажа, потому что ее что-то спугнуло на третьем. Что? Конечно же зрелище мертвого тела Краснянского! А что, если агитаторша даже наткнулась на убийцу, который выходил из квартиры с руками, обагренными кровью? Тогда понятно, почему она сломя голову кинулась на улицу и чуть не сбила с ног Нинель Митрофановну. Я обязательно должна найти эту женщину! На Петровке она даст свидетельские показания с описанием настоящего убийцы, и Настю отпустят! Страшно представить: подруга уже пять дней мается в СИЗО. Неужели она наконец вернется домой, к сыну и маме?

— Что это был за депутат? Какая партия? — схватила я за руку Нинель Митрофановну.