– Тогда пилим наугад.
Довольно быстро мы вырулили на трассу. Дымчатый вышел из джипа и, остановив одну из проезжавших машин, выяснил, что от Шарджи мы не так уж и далеко. Ехать примерно пятнадцать минут.
– Почти рядом, – констатировал он, садясь за руль. – Я голодный – жуть! Пожрать бы где.
– Въедем в город, там и найдем подходящее кафе или ресторан. Без проблем.
Шарджа выросла перед нами новехонькими, cловно только что выстроенными небоскребами и пальмами, вытянувшимися вдоль трассы.
– Шарджа самый консервативный эмират и самый религиозный. Так что, Дымчатый, не сквернословь, не гуляй и тем более не напивайся. А то угодишь в каталажку. Знаешь, какие у них тюрьмы?
– Не пробовал. А что?
– А то. Там удары палками назначают. Восемьдесят ударов в день.
Муж присвистнул.
– Круто!
– Поэтому веди себя прилично.
– Постараюсь.
Мы остановились около небольшого кафе и посмотрели друг на друга.
– А нас туда пустят? – поинтересовалась я. – Выглядим мы не лучшим образом. У тебя разорвана рубаха на плече, брюки в пыли. У меня они тоже грязные. Скажут нам: идите вон отсюда.
– Не скажут. Мы с деньгами. Богатые туристы, устроившие экстремальные гонки в пустыне. Крутое сафари. Ну и пострадали немножко. Как тебе эта версия?
– Фантазия богатая. Тебе бы детективы писать.
– Ладно, пошли. – И рука Дымчатого легла на мою пятую точку.
– Дымчатый! – сердито рявкнула я. – Ты соображаешь, что делаешь? Я же тебе говорю: Шарджа – самый строгий эмират. А ты…
– И у кого из нас богатая фантазия? Я пыль с твоих брюк отряхиваю, Инка! А ты уже подумала бог знает что.
Я расхохоталась.
– Прости, Дымчатый.
Мы зашли в кафе и сели за столик. Подошедший официант протянул нам меню. Просмотрев его, мы заказали по салату, горячему шашлыку из ягненка и кофе.
– И что теперь? – спросила я, вытирая руки о салфетку.
– Звонить в местные агентства и искать временную хату. Это я уже сделаю сам. А ты возвращайся в Дубай и вылетай в Москву. Без промедления.
– Пока я собственными глазами не увижу, что с тобой все в порядке, никуда не уеду, – твердо сказала я.
– Вот репей, – вздохнул муж. – Давай требуй счет, и мы выходим.
В машине мы сидели и названивали по телефонам. С одним из агентов, говорившим по-русски почти без акцента, мы договорились встретиться и посмотреть квартиру, которую он предлагал.
Пока мы ехали – молчали. Я не могла себе представить, что сейчас, через час или того меньше, я расстанусь с Дымчатым. Он останется в Эмиратах, а я улечу в Москву. И когда мы с ним снова увидимся – неизвестно.
Неожиданно его рука легла на мою руку.
– Все будет хорошо, Инка!
– Надеюсь. – Я закрыла глаза. Слезы невольно потекли по моим щекам.
– Ну… такая умная, сильная женщина, укокошившая пару бандитов, как уток на охоте, а теперь – плачешь.
– Я боюсь, – всхлипнула я. – Боюсь за тебя.
– Со мной все будет в порядке и ничего не случится. Мы будем на связи. Не плачь, Инка, – скороговоркой произнес муж. – Я не могу видеть твои слезы. Я тебя очень, очень люблю.
Я не верила своим ушам.
– Дымчатый! Повтори это еще раз.
– Да хоть сто. Я люблю тебя! – заорал он.
Я фыркнула.
– Потише. А то тебя оштрафуют.
– Пле-вать! – раздельно произнес он.
Квартира нам показалась удобным местом, где можно было пересидеть-переждать какое-то время. Она была на окраине города в многоквартирном доме. Муж заплатил деньги вперед, маленький суетливый араб исчез, и мы остались с Дымчатым одни.
– Ну… – и я попыталась улыбнуться.
Он притянул меня к себе.
– Мурлыка, курлыка. Инка-корзинка. Инка-малинка.
Я уткнулась лицом ему в грудь.
– Я… не могу, – прохрипела я.
– Я тоже. – Он поцеловал мне волосы и зарылся в них лицом. – Иннусик!
Я плакала.
– Ну-ну! – Муж провел пальцем по моей щеке. – Такая большая девочка, а плачешь. Не надо. – Его пальцы нежно гладили мое лицо, робко, почти невесомо касаясь щек, губ, подбородка.
Он отстранился и взял меня за плечи.
– Пора! Не успеешь и глазом моргнуть, как я буду уже в Москве. А ты разревелась, – шутливо сказал он.
Своим легким, веселым тоном он как бы разряжал обстановку и сигнализировал мне: «Все в порядке, cо мной ничего не случится».
У меня такой уверенности не было.
Мне ужасно хотелось остаться здесь, с ним, рядом. Но я понимала, что это невозможно, и в Москве меня ждут дела.
Я вытерла слезы.
– Вот и хорошо, – сказал он беспечным тоном. – Присядем на твою дорожку.
– Дымчатый, а кого ты пытаешься обмануть?
Его взгляд, тяжелый и одновременно насмешливый, буквально резанул меня.
– Наверное, судьбу. На меньшее я не согласен. Я ужасно рад, что ты прилетела ко мне.
– Да… но я хотела тебя разорвать на части.
– Тебе еще представится такая возможность. Я тебе обещаю.
Мы сели на кровать и минуту молчали.
– Я тебя не буду провожать.
– Не надо.
Я вышла из дома, чувствуя, что он сверху смотрит на меня, стоя у окна. Мне хотелось обернуться и помахать рукой, но я знала, что этого делать нельзя. Я могу привлечь к себе ненужное внимание.
Я быстро поймала такси и доехала до Дубаи. Все остальное я делала, как в тумане или во сне. Я достала билет в Москву на завтра, позвонила Ладе и узнала, что у нее все нормально. У нее был веселый голос, и она сказала, что Башар ей нравится все больше и больше. Он милый и внимательный, стрекотала она. Предлагает ей пока остаться здесь; все расходы берет на себя. Она какое-то время живет у него на вилле. А что будет дальше – не знает. Может быть, уедет на заработки в Америку или в Германию. У нее товарка по рынку недавно уехала в Америку, устроилась нянечкой в больницу. В общем, она будет думать, что и как, но чуть попозже. Лада спросила, как дела у меня. Я ответила, что с мужем встретилась, все нормально, и я вылетаю в Москву, а он остается по своим делам еще на какое-то время здесь.
– Значит, выяснили отношения, – хихикнула Лада. – Физию расквасили? Или как, Инна Викторовна?
– Инна, – поправила я ее. – По-моему, мы уже на «ты». Обошлось на этот раз без мордобоя, но на вид я ему поставила.
– Здорово, – завопила Лада. – Так им, мужикам, и надо. Помирились окончательно? Окончательно.