Танец ангела - читать онлайн книгу. Автор: Оке Эдвардсон cтр.№ 24

Потом он порезал баклажан, посолил, вытащил косточки из оливок. Включил духовку, налил в керамическую форму немного масла, порезал перец, томаты и кабачок. Слегка отжал кабачки и обжарил их на большой сковородке. Выложил овощи вместе с оливками и чесноком слоями в форму, порезал сверху зелень, побрызгал оливковым маслом и провернул пару раз мельницу с перцем. Поставил все в духовку вместе с несколькими картофелинами, разрезанными пополам и посыпанными крупной солью. Через пятнадцать минут он положил на овощи палтус.

Ел он свой обед в гостиной, в тишине, без книги, только смотрел в окно на город. Запивал минералкой. «Надо бы почаще самому готовить, — думал он. — Это успокаивает нервы. Я могу быть самим собой и делать, как я хочу, не оглядываясь на других».

Винтер невольно улыбнулся. Он понес посуду на кухню и услышал, как лифт, прокряхтев, остановился на его этаже. Открылась и закрылась дверь, и через несколько секунд в его дверь позвонили. Винтер посмотрел на часы. Двадцать один час. Он открыл. Это оказался Болгер.

— Я не очень поздно?

— Заходи, не стесняйся.

Юхан Болгер зашел, стянул куртку, скинул кроссовки.

— Будешь кофе? — спросил Винтер.

— С удовольствием.

На кухне Болгер сел у стола, а Винтер стал заправлять эспресс-машину.

— Чтобы мы уже точно сегодня не заснули, — сказал он.

— Не думаю, что я расскажу тебе что-то усыпляющее. Впрочем, и терять сон особо тоже не от чего.

— И все-таки ты с чем-то пришел. Последний раз ты был у меня сто лет назад.

— Честно говоря, я плохо помню. Был как бы не очень трезв.

— Ты был на что-то очень зол.

— Всегда что-то…

— Что? Может, тебе у зубного провериться?

Болгер ухмыльнулся.

— Такое впечатление, что зубы тебе мешают. Слова наружу не выходят.

Винтер налил кофе, поставил чашки на стол и сел напротив Болгера.

Он сегодня сосредоточенный, подумал Винтер, но в остальном не сильно изменился со времен гимназии. Если, конечно, не приглядываться.

— Что удалось узнать? — спросил Винтер.

— Он оказался популярной личностью — впрочем, как практически все бармены.

— Ага, по крайней мере в начале вечера.

Болгер отпил кофе и поморщился:

— Напоминает расплавленный асфальт.

— Прекрасно.

— Так и задумано, что его надо жевать?

— Конечно.

— Вокруг тех, кто работает в барах и клубах, всегда вьется много народу, но друзьями их назвать нельзя… Кажется, это называется «поверхностные контакты».

— Помимо этого, Робертсон мог иметь и друзей тоже.

— У него были парни, — сказал Болгер и допил кофе, на этот раз даже не поморщившись.

— Все-таки парни?

— Так говорят. По крайней мере Дуглас, хозяин его заведения. Прямых доказательств нет, но… это всегда чувствуется. Дуглас упоминал пару имен, я их записал. — Болгер достал бумажник, вытащил листок и протянул Винтеру.

— Спасибо.

— Они его ровесники, насколько я понял.

— Хорошо.

— Гомики, наверное.

— Ага.

— Не знаю, способны ли они на насилие.

Винтер прочитал имена и засунул бумажку в нагрудный карман. Отпил кофе.

— А как отреагировали другие бармены на это убийство?

Кофе был крепкий, как лекарство, которое люди зачем-то принимают добровольно.

— Приятного, конечно, мало, но особенно никто не испугался. Его ведь убили не за то, что он работал в баре?

— Нет.

— Бывает, что бармен ошибается в дозировке и неудовлетворенный коктейлем клиент ходит, вынашивает планы мести и потом мстит — это да.

— Опасная у вас работа, оказывается.

— Или мартини оказался недостаточно сухой, или его взболтали, вместо того чтобы размешать…

Винтер как раз помешивал кофе. Ложка почти могла стоять.

— У меня кладут лед ненадолго в вермут, а потом этот же кусок — в джин, — сказал Болгер.

— Кто-нибудь может назвать это крохоборством.

— Наши клиенты называют это стилем.

Было видно, что мысли Болгера витали где-то далеко. С таким выразительным лицом в покер не поиграешь, подумал Винтер. Если только он не гениальный притворщик.

— Как ты думаешь, это мог сделать кто-нибудь из наших? — спросил Болгер.

— Ты же знаешь, что я никогда не «думаю».

— Но это ведь возможно?

— К сожалению, возможно все. И это очень затрудняет дело.

— Мне продолжать расспросы?

— Да, конечно. Я очень благодарен за любую помощь.

— Дуглас сказал, что в последние дни в пабе мелькал какой-то новый тип.

Винтер выпрямился.

— Обычно мы помним только давних завсегдатаев, но если кто-то из случайных одиночек возвращается, то на него невольно обращаешь внимание.

— Я понимаю. А этот тип чем-то еще выделялся?

— Дуглас не сказал.

— Я вообще ничего об этом не видел в протоколах. Хотя все прочитал внимательно.

— Ты бы сам с ним поговорил.

— Придется.

— Немного полевой работы шефу не повредит.

Винтер потянулся за кофейником.

— Еще кофе?

Ларс Бергенхем не раз задавался вопросом, почему его повысили — или понизили, это как посмотреть — и забрали в криминальную полицию округа. Он не просил — его поставили перед фактом. Хотя они, наверное, знали, чем бы он хотел заниматься. Он не смог бы работать с экономическими преступлениями, или в техническом отделе, или даже в следственном, или искать наркотики, и спасибо богам всех религий, что он не оказался в миграционном отделе, думал он. Но его поставили на оперативную полевую разработку — именно туда он бы сам и пошел, если бы мог выбирать.

Он не хотел становиться толстокожим. Напротив, он хотел быть рыцарем, сражающимся против всех.

Насилие было реальностью. Оно было конкретным и ощутимым, и он зарывался лицом в волосы Мартины почти до потери дыхания. Почему люди не могут быть добрыми, говорил он ей. Они были женаты год, а через месяц появится на свет Малыш, и в доме начнут раздаваться совсем другие звуки. Он рано начнет играть в футбол. Бергенхем будет стоять в воротах. Он не будет ругать Малыша.

Вчерашний выпускник Высшей полицейской школы. При переводе он еще не осознал, что произошло. Как будто он получил некий знак отличия, но непонятно почему. Он был сырой материал, как кто-то про него сказал. Материал для чего? Он что, росток картошки? Был ли он в первый год работы только ростком?