Дата моей смерти - читать онлайн книгу. Автор: Марина Юденич cтр.№ 19

Однако, никто почему-то доселе не посвятил даже нескольких слов, не говоря уже о специальном определении, женщинам, которые в детстве, а вернее в юности "не донаряжлись. "

Между тем, этот синдром в наши дни проявился особенно ярко и рельефно.

И огромное количество вполне успешных и даже более того, дам, демонстрируют его потрясающе одинаково, как механически куклы, изготовленные на одном конвейере, одной и той же игрушечной фабрики, говорят « ма-ма»

Я тоже принадлежу к их числу.

Суть этого весьма примечательного синдрома заключается в том, что юность большинства наших женщин, из тех, кто сегодня достиг приличных высот на общественной лестнице, и в материальном плане может позволить себе достаточно многое, пришлась на период острого и по сути хронического дефицита мало — мальски приличной одежды.

То, что продавалось в магазинах носить было категорически невозможно, ибо самая привлекательная женщина, рискнувшая облачиться в эти тряпки, немедленно, как в страшной сказке превращалась в отвратительную бесформенную корягу неопределенного серого цвета.

То, что носить было можно и хотелось, было почти недоступно, потому что купить эту одежду можно было только « с рук» за безумные, по тем временам, деньги. Безумными деньгами, естественно, большинство юных женщин, населявших империю, не располагало.

Конечно, проблему решать пытались: шили сами по выкройкам из журналов "

Работница " и « Крестьянка», перешивали из старых маминых, а случалось — и бабушкиных платьев. Кстати, все уважающие себя женские издания тех лет обязательно публиковали подробные инструкции как из бабушкиной шали сшить вечернее платье в фольклорном стиле, а из форменной военной рубашки — модное платье « сафари».

Конечно, копили деньги и пускались во все тяжкие, что бы купить у спекулянтов, которых в столицах именовали фарцовщиками.

Еще был «комиссионки» — магазины, в которые счастливые обладательницы импортного ширпотреба иногда, с барского плеча сбрасывали слегка поношенные, но вполне еще модные вещицы. То была счастливая пора для продавщиц комиссионных магазинов. Знакомством с ними гордились больше, чему дружбой с принцессами крови, тем паче, что последних живьем никто в глаза не видел.

Боже мой, какими жалкими и смешными теперь кажутся нам, сорокалетним, легко забегающим на Rue Cambon в Париже, чтобы за полчаса до отлета самолета обновить свой гардероб парой костюмов от «CHANEL», или придирчиво перебирающим костюмы от " VALENTINO " в Петровском пассаже родной столицы, да и тем, даже, кто подолгу роется на вещевых развалах у стадиона «Динамо», те двадцатилетней давности потуги хоть немного походить на женщин.

Мы еще никак не можем поверить, что больше нет необходимости капать в перламутровый лак родного советского производства фиолетовые чернила, чтобы ногти приобрели модный сиреневый оттенок, и до посинения пропитывать марганцовкой белый деревенский полушубок, чтобы получить в итоге почти натуральную дубленку.

Но маятник качнулся в другую сторону.

И рядом с мальчиками, не доигравшими в солдатики, появились не донаряжавшиеся девочки.

Они оптом скупают костюмы прямо с парижских подиумов, доводя до помешательства модных кутюрье и пожилых европейских матрон.

Они толкают к кассе тяжело груженые пестрыми тряпками тележки на распродажах в дешевых супермаркетах, и до хрипоты торгуются с турецкими лавочниками под сенью знаменитого стамбульского базара.

Дело не в цене, и не в качестве, дело здесь исключительно в количестве.

Они наряжаются.

Каждая сообразно собственному достатку, уму и вкусу.

Но при этом ни одна их них не может остановиться.

Пусть дверцы шифоньеров в скромных московских квартирах уже не выдерживают напора изнутри, пусть гардеробные комнаты постепенно становятся самыми большими комнатами на роскошных подмосковных виллах — этот процесс бесконечен. Ибо маятник далеко качнулся в противоположную сторону: теперь девочки наряжаются.

Справедливости ради все же замечу, что даже у самых злобных моих недоброжелателей, язык не повернется назвать меня «тряпичницей» или « рабой вещей». Отнюдь. В моей иерархии ценностей наряды занимают далеко не первое место.

А тот самый костюм от "CHANEL ", из — за которого я чуть не опоздала на самолет в Париже, до сих пор висит на вешалке, украшенный изящными этикетками и бирками со знаменитым перекрестьем двух "С" — знаком великой женщины — Коко. Я так не разу и не надевала его, просто не представилось случая. Таких вещей в моем шкафу много: в обыденной жизни я вполне довольствуюсь джинсами и уютным свитером. Это так.

Новая одежда мне не нужна, и не потребуется, как минимум, ближайшие лет пять, да и деньгами на покупку ее я сейчас не располагаю, но…

Но глаза и руки мои заняты восхитительным ни с чем не сравнимым занятием — выбором новой одежды, и даже недавняя тревога, и страхи отступили перед этим священнодействием.

Возможно это стыдно, но я признаюсь откровенно: я из тех, из «недонаряжавшихся».

Словом, через полчаса блуждания по закоулкам магазина, который оказался, не так уж и мал, я, наконец, проследовала в примерочную кабинку в сопровождении милой девушки, согревшей меня своей улыбкой. Теперь она несет за мной целый ворох одежды, которую я намериваюсь перемерить, и, возможно, приобрести, хотя делать это из соображений экономии категорически не следует. Однако я скороговоркой бормочу про себя что-то в том духе, что денег на всю оставшуюся жизнь все равно не хватит, во имя чего же тогда лишать себя радости?

И приступаю…

Блаженство мое длится уже минут сорок, изредка прерываемое деликатным вторжением милой девушки, появляющейся для того, чтобы что-то забрать, а что-то принести.

Я слегка разочарована, но и рада одновременно: привлекательные с виду вещи на мне оказываются не столь привлекательными, и я без сожаления говорю им, себе и милой барышне: « нет», избавляясь от очередной партии нарядов.

«Похоже, бюджет мой сегодня имеет все шансы сохранить свою неприкосновенность» — думаю я с приятной легкостью.

Удовольствие все равно получено. Вот только слегка неудобно перед симпатичной продавщицей…

И словно откликаясь на мои мысли она тихонько скребется в стеклянную дверь кабинки — Вот, взгляните на это платье. Я совершенно забыл о нем. Оно единственное, и его забирали у нас для съемки рекламы. По-моему, вам очень пойдет. Это Ан Демелемейстер — очень модный сейчас дизайнер и очень стильный…

Я знаю, кто такая Ан Демелемейстер. Рискну даже предположить, что мне это имя было известно, задолго до того, как о нем узнала милая девочкапродавец.

В прошлой своей жизни, случайно, в Париже я попала на ее показ, и с тех пор люблю эту немного странную, загадочную женщину, словно пытающуюся сказать что-то очень важное, но не находящую слов.