Другие места - читать онлайн книгу. Автор: Николай Фробениус cтр.№ 35

– Может, мне вообще не следует говорить тебе об этом…

Мне всегда хотелось чего-нибудь неожиданного. Это была любимая мечта. Я вхожу в комнату, и кто-то рассказывает мне, что отец и мама вовсе не мои родители. Что все это эксперимент. Меня отдали им на воспитание. Я не их ребенок. Кто-то поселил меня у них, чтобы во всех деталях изучать мои реакции, наблюдать, каким образом, так сказать, складывается личность. В детстве я часто ходил по дому и искал скрытые микрофоны и камеры.

Иногда мне чудилось в поведении родителей что-то не то, какая-то фальшь; они как будто слегка приоткрывали свое истинное «я». Мне хотелось так думать; я часто пытался понять, откуда у меня возникло такое желание, и пришел к мысли, что оно объяснялось тем, что мне хотелось быть не таким, как все. Меня преследовали страшные фантазии, будто меня забыли в супермаркете или на платной стоянке. Родители уехали, забыв обо мне, и их жизнь продолжается уже без меня. Это было страшно. Ведь мне всегда хотелось противоположного – хотелось оказаться избранным без каких-либо усилий с моей стороны. Эта мысль пугала и привлекала меня. Естественно, что с годами она исчезла. Теперь я ждал, когда случится неожиданное. Это были остатки идеи о том, что меня отдали на воспитание. Я подкарауливал, стараясь уловить неожиданный блеск в глазах отца. Но видел в них лишь неясную тень скрытых мыслей… Он всегда думал о чем-то другом.

Роберт снова откинулся на спинку стула и стал теребить губы. Была у него такая противная привычка, и она раздражала меня. Он скрутил нижнюю губу в комок и дергал его.

– Это долгая история, – сказал он и убрал руку от лица.

Он приготовил кофе и открыл коробку с лучшим итальянским шоколадом. Кусочки шоколада таяли во рту, шоколад имел вкус рома и граппы… Роберт говорил, жуя шоколад, и оживленно жестикулировал.

Я молчал, только слушал.

Он рассказывал:

– Однажды вечером, это было в ноябре, два года назад, мне позвонил Даг Халл, продюсер фирмы телевизионных программ, которая называлась «Real News». Они делали вставки последних известий для некоторых коммерческих телевизионных каналов. Даг сказал, что у него есть ко мне важный разговор, и попросил приехать завтра утром к нему в контору. Я поинтересовался, о чем идет речь, но он решительно отказался говорить об этом по телефону. Какое-то время назад я работал на этого продюсера, у нас с ним сохранились приятельские отношения, и потому я решил завтра же поехать к нему.

Роберт в деталях описал помещение фирмы, ковры, картины – контора как контора с передвижными стенами, отделяющими друг от друга столы сотрудников.

Кабинет продюсера был отделен от коридора стеной из дымчатого стекла.

Он все видел через это стекло, но его не видел никто.

Был видящий, но невидимый. Подглядывал, но не был эксгибиционистом. Его окружало и защищало стекло.

От высокого голоса продюсера у Роберта заложило уши. Даг Халл всегда нервничал. Он вертел перо и маленькими глотками отхлебывал кофе.

Никто не мог видеть его, но Роберт подумал, что дымчатое стекло все-таки заставляло продюсера нервничать и сбиваться.

– Даг предупредил, что все должно остаться между нами. Не хочу, чтобы кому-нибудь это стало известно, сказал он.

И вставил кассету в видеомагнитофон.

Роберт откинулся на стуле. С другой стороны письменного стола продюсер смерил его взглядом. Что-то тут не так, подумал Роберт, почему у него такие странные глаза? В них не было обычного беспокойства, Даг Халл просто сидел и смотрел на Роберта, пытаясь успокоить бушующий в голове вихрь.

Он показал Роберту видеорепортаж о семье, которая бесследно исчезла из одной усадьбы в Ломмедале. О безымянном молодом человеке, сообщившем в интервью, что ему стало известно о террористических планах неонацистов. Какая-то женщина рассказала журналисту о тайных разборках между пакистанскими молодежными группами. Истории из действительности, думал Роберт. Подобные материалы попадают на экраны телевизоров каждую неделю. То, что Роберт увидел, было не страшнее того, что он видел за последнее время. Каждый день можно было раскрыть газету или включить телевизор и найти более сенсационные истории.

– Я вопросительно смотрел на Дага. Он пил кофе, расплескивал его и вытирал рот салфеткой. Наконец, опять заговорил своим писклявым голосом. Ты не понимаешь, сказал он. Так объясни мне, попросил я.

Он сказал, что, по его мнению, это совсем не то, что кажется.

Обычная журналистика, сказал я Дагу.

Он сказал, что, по его мнению, это совсем другое.

И что же это, по-твоему? – спросил я.

Фальсификация, ответил он.

Роберт оглядел кабинет продюсера. В углу кресло из стальных трубок. Торшер на длинной ножке. Книжная полка из плексигласа. Любимым автором продюсера был один финский криминалист, который писал об убийцах и отщепенцах, продюсер никогда не упускал случая поговорить об этом писателе.

На другой части книжной полки в два ряда стояли маленькие бутылочки. Ром, виски, бренди, коньяк, кальвадос, джин, рикард, текила, кампари, гранд-марнье, куантро, калуа, московская, аквавит. Дат Халл не пил, но неутомимо собирал маленькие бутылочки с крепленым вином и водкой, золотистую и коричневую жидкость, которой предстояло стоять мертвым грузом. Глядя на бутылочки, Роберт вдруг подумал, что во всех знакомых ему коллекционерах было что-то невеселое. Коллекционеры всегда находились вне того, чем они восторгались, они предпочитали смотреть, чем избавиться от власти, которую имели над ними эти вещи.

Причиной, по которой Дат пригласил Роберта к себе, была его встреча с одним недоумевавшим зрителем. Этот зритель позвонил на телевидение, и его переадресовали в фирму Дага. Однажды утром он явился к Дагу с пачкой фотографий. На фотографиях была запечатлена усадьба в Вестфолле, принадлежавшая исчезнувшему хозяину. Даг вместе со зрителем просмотрел материал об исчезнувшей семье, и зритель разложил на столе свои фотографии. Не было никакого сомнения, на них была изображена одна и та же усадьба. Черепица, розовые кусты, цвет трактора – это была та самая усадьба. Хозяин усадьбы ездил на юг, но вернулся оттуда на неделю раньше положенного срока и увидел по телевизору репортаж о своей усадьбе.

Но я же никуда не исчезал, заикаясь, сказал хозяин.

Он объяснил, что никакой семьи у него не было. Те люди, у которых брали интервью для телевидения, никогда не были его соседями. Он их вообще в первый раз видит.

Даг постарался успокоить его.

Журналист, сделавший репортаж, был вольный художник и нигде в штате не состоял. Даг несколько раз пытался связаться с ним, но безуспешно. Он пришел в ужас и собрал весь имеющийся материал об этом журналисте и сделанные им фильмы.

Все его репортажи переписаны на одну видеокассету.

Даг сказал, что журналиста зовут Бент Алвер. Он вольный художник, работает быстро и дает хорошие материалы. По сравнению с другими бюджеты его фильмов очень малы.