Счастье™ - читать онлайн книгу. Автор: Уилл Фергюсон cтр.№ 5

Найджел Симмс выглядел как модель на заднем плане снимков в журнале мужской моды: для обложки не очень, а для фото внутри сойдет. Эдвин же напоминал хиляка из стародавних рекламных комиксов Чарлза Атласа – того, что на картинке «до». Парня, которому до скончания веков будут пинать в лицо песок.

– Еще одна. – Эдвин взглянул на последнюю рукопись в стопке. – Ладно. Я быстро.

Он вытащил ее из обертки. Толстая, не меньше двух стопок писчей бумаги, больше тысячи страниц. Господи. И ради этого гибнут деревья… Письмо (да и вся рукопись – Эдвин специально ее пролистал) оказалось отпечатано на старой машинке. Зрелище так удивило Эдвина, что его рука с бланком отказа повисла в воздухе. Он обратился к титульному листу. «Что мне открылось на горе», – написал какой-то Раджи Тупак Суаре. По всей странице – Эдвин чуть не загоготал – разбросаны маленькие наклейки с маргаритками (маргаритки, с ума сойти!), а внизу от руки приписано: «Живи! Люби! Учись!»

Эдвин фыркнул. «Живи! Люби! Учись!» В голове уже вертелся ответ: «Пошел! Ты! На хуй!» Он достал сопроводительное письмо и углубился в чтение:

Дежурному по макулатурной куче, то есть Вам – тому, кто сейчас читает мое письмо, возможно, издевается над светлым жизнеутверждающим девизом, сидя в своем офисе, в унылом и сером офисе, или, возможно, даже не в офисе, даже не в унылом и не сером – возможно, это каморка, крохотная комнатенка среди комнатенок побольше, Вы сидите там, безымянный и несбывшийся, как Ваши надежды и мечты, которые Вы заперли в этой каморке, шепчете их ночью, чтобы никто не услышал. Никто, кроме Господа. Если Он существует. А если нет? Тогда что? Пустота, лежащая в центре Вашего бытия, не остается незамеченной, она лишь придавлена, удерживается на привязи… Впрочем, Вы и сами это знаете, верно?

Сердце Эдвина еле заметно сжалось. Улыбка исчезла, по коже побежали мурашки, его передернуло. Так бывает, когда знаете, что за вами следят, и Эдвин едва не кинулся задергивать шторы и забираться под стол. К счастью, в каморке не было окна, поэтому ему не грозили ни любопытные, ни случайная пуля снайпера, ни – того хуже – вид на город.

Мой рецепт человечеству – назвать его «книгой» было бы неверно – результат семимесячного уединения высоко в горах Тибета, где дни напролет я сидел, глубоко погрузившись в медитацию, без пищи и воды. Постепенно мне открылись взаимосвязи проблем человечества и их решение. Итак, они перед Вами. Я предоставляю Вам право публикации этого важнейшего труда. Для чего моя «книга»? Она принесет счастье всем, кто ее прочитает. Она поможет похудеть и бросить курить. Излечит от пристрастия к азартным играм, алкоголю и наркотикам. Позволит людям обрести душевное равновесие. Научит высвобождать интуитивную творческую энергию левого полушария, верить в себя, обретать утешение, зарабатывать деньги, радоваться жизни, а также гармонизировать сексуальную жизнь (благодаря моему открытию Любовной Техники Ли Бока). Читатели станут более уверенными, спокойными, умиротворенными, не такими одинокими. Кроме того, «книга» поможет улучшить осанку и грамотность, придаст смысл и подарит цель жизни. В ней есть все, что нужно людям, все, чего они жаждут. Она принесет счастье всему миру. [3] Человек в маленькой серой каморке, я предлагаю тебе Свет. Истинный Свет. Искренне Ваш, Тупак Суаре.

Уважаемый мистер Суаре! Это, конечно, неподражаемо. Не знаю, кто внушил Вам мысль, что самый верный способ напечатать Вашу рукопись – оскорбить редактора такого замечательного и преуспевающего издательства, как «Сутенир Инк.». (Кстати, я сижу в просторной комнате, отделанной полированным дубом, из окна открывается вид на океан, а не в какой-то унылой серой каморке, как Вы самоуверенно утверждаете.) Я хотел было отослать обратно Ваш машинописный сборничек дурацких самонадеянных советов, но, видя, что Вы – явно сбрендивший, невменяемый, полоумный псих, я лучше Вашей рукописью подотру…

Конечно же, Эдвин этого не написал. Нет. Сунул в конверт еще один стандартный отказ, в котором мистеру Суаре сообщалось о «неутешительном решении» и предлагалось отправить данную рукопись – и, разумеется, все остальные, которые, возможно, у него имеются – в «ХарперКоллинз» или «Рэндом Хаус». «Напишите, что вас направили из „Сутенира“», – накорябал Эдвин в конце.

Однако что-то необычное было в тоне того письма. Завораживающее и зловещее, сродни страху, когда незнакомый прохожий на улице вдруг произносит ваше имя. Эдвин напомнил себе, что из горы макулатуры извлекались великие книги. И дьявольские тоже. «Энн из Грин-Гейблз» выудили из самотека. Как, согласно легенде, и «Майн Кампф». И это имя, это имя: Тупак Суаре. Где он его слышал?..

– Эдвин, давай скорее! – Мэй, казалось, еле сдерживается. – Мистер Мид ждет! Я выскочила под отвлекающим предлогом – якобы за папкой. Планерка уже идет, пошли!

Эдвин крутнулся на стуле и улыбнулся ей.

– Ого! Ты употребила в речи оборот «под отвлекающим предлогом».

– Скорее давай! Я пошла. – И убежала.

– Иду, иду. – Эдвин рылся в рукописи, пытаясь найти конверт с обратным адресом. Но его не было. Эдвин проверил упаковку, обшарил стол и даже посмотрел на полу – вдруг конверт выпал. Ничего нет. «Так ты еще и конверт не вложил? Ну и козел же ты, мистер Суаре». По издательским правилам, все рукописи без конверта с обратным адресом возвращаться не должны, но это блеф. Такие рукописи возвращали постоянно. Но не сегодня. На календаре понедельник, у Эдвина разыгралась язва, его ждет тупоголовый босс – да и сам Тупак Суаре уже порядком надоел. Эдвин запихнул раздутую рукопись и письмо обратно в упаковку, закрыл и накатом швырнул в мусорную корзину.

– И так много чести, – пробормотал он, схватил блокнот и выскочил из каморки. Вот и покончено с Тупаком Суаре. Так, во всяком случае, думал Эдвин.

Когда Эдвин вошел, планерка была в самом разгаре. То есть хорошие булочки уже расхватали. Он принялся копаться в жалких остатках – черника и бананы пошли в дело первыми, оставалась никого не прельщавшая гадость из отрубей, цуккини и тыквы, – и тут всемогущий мистер Мид оторвался от своего диапроектора и одарил Эдвина назидательной отеческой улыбкой:

– Эдвин! Как приятно, что ты к нам присоединился.

Мистер Мид – бэби-бумер в худшем смысле это-го слова. Ему перевалило за пятьдесят, а он все пытается – как бы сказать точнее? – хипповать. Или вроде того. Сам носит на работу джинсы, но другим не разрешает. (Как бы в знак того, что он не «застегнут на все пуговицы», что он – «мужик что надо», или какую другую хрень.) Мистер Мид лысел, и его жидкие седые волосы – говорят, крашеные, поскольку натуральная седина выглядела у него не очень естественно, – были схвачены сзади в тугой маленький хвостик, похожий «на пенис чихуахуа», по незабвенному описанию Эдвина. И как любой лысеющий бэби-бумер, мистер Мид отрастил бородку в качестве компенсации (или по рассеянности – трудно сказать). Он носил очки какой-то жуткой восьмиугольной формы, как бы стремясь показать, что их обладатель идет и ногу со временем как в области оптической моды, так и – в расширительном смысле – в политике, бизнесе и жизни. Мистера Мида Эдвин терпеть не мог. Ненавидел он многих, но особенно – мистера Мида в его вельвете, при галстуке и с вечным выражением «Я рассказывал вам об истинном духе Вудстока?» на морде. А особенно Эдвин ненавидел, когда мистер Мид указывал на его плохое поведение на работе, неаккуратность, молодость и неопытность. Да, Эдвин плохо себя ведет. Да, он неаккуратный и неорганизованный. Но зачем так глумливо это подчеркивать?