Мир тесен - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Лодж cтр.№ 23

Моррис вышел из комнаты взять свою любимую «Ромео и Джульетта». Вернувшись, он обнаружил, что в его отсутствие в гостиной поменялось освещение и сдвинулась со своих мест кое-какая мебель. Два кресла с высокими спинками теперь стояли под углом друг к другу перед камином, в котором слегка теплился огонь. Единственным источником света был торшер за креслом Филиппа, так что лицо рассказчика оставалось в тени. Между креслами стоял длинный журнальный столик, на котором расположились бутылка виски, графин с водой, стаканы и пепельница. В стакан Морриса Филипп щедрой рукой подлил спиртного.

— Это здесь сидит наррататор? — осведомился Моррис, занимая свободное кресло. Филипп, рассеянно вглядываясь в огонь, слегка улыбнулся и промолчал. Моррис, поднеся к уху сигару, покатал ее между пальцами, с удовольствием прислушиваясь к потрескиванию сухих листьев. Затем он с одного конца проткнул ее, с другого обрезал и закурил, яростно пуская клубы дыма.

— Я тебя слушаю.

— Это случилось несколько лет тому назад, в Италии, — начал Филипп. — Я впервые выехал в заграничный лекционный тур по программе Британского Совета. Я прилетел в Неаполь и затем отправился по стране на поезде: Рим, Флоренция, Болонья, Падуя; завершалось мое турне в Генуе. Последний день выдался довольно суматошным — после обеда у меня была лекция, а вечером я вылетал в Англию. Опекавший меня в Генуе сотрудник Британского Совета поужинал со мной в ресторане, а затем доставил меня в аэропорт. Вылет самолета откладывался — как сообщили, по техническим причинам, поэтому я попросил его из-за меня не задерживаться. Я знал, что ему рано утром надо было ехать в Милан на совещание. Все это имеет отношение к делу.

— Не сомневаюсь, — сказал Моррис. — В хорошем рассказе нет второстепенных подробностей.

— Так вот, этот сотрудник Британского Совета фамилия его Симпсон, а имени не помню — приятный молодой мужчина, очень дружелюбный, увлеченный своей работой, сказал мне: «Ну ладно, тогда я вас оставлю, но если рейс отменят, позвоните мне, и я устрою вас в гостиницу»…

— Рейс, надо сказать, то и дело откладывался, и когда мы в конце концов вылетели, было уже около полуночи. Самолет был британской авиакомпании. Рядом со мной сидел английский бизнесмен, торговый представитель фирмы, производящей шерстяные ткани, так, кажется…

— Это тоже важно для сюжета?

— Пожалуй, нет.

— Ну что ж, — терпеливо сказал Моррис и плавно взмахнул сигарой. — Обилие частных деталей придает повествованию достоверность.

— Мы сидели поближе к хвосту самолета, как раз позади крыла. Бизнесмен занимал место у окна, а я соседнее. Минут через десять после взлета, когда стюардессы собирались разносить напитки — до нас доносилось звяканье бутылок, — торговый представитель вдруг отвернулся от окна, похлопал меня по руке и сказал: «Извините, вы не могли бы взглянуть в окно? Не пойму: мне это кажется или у нашего самолета загорелся двигатель?» Я, потянувшись через него, посмотрел в иллюминатор. Там, конечно, было темно, но язычки пламени, вырывающиеся из двигателя, были вполне различимы. Вообще говоря, можно ожидать, что в темноте из сопла двигателя будет исходить огненное сияние. Но то, что я увидел, действительно походило на загоревшийся двигатель. «Даже не знаю, — сказал я бизнесмену, — но, скорее всего, здесь что-то не так». «Может, надо кому-нибудь сказать об этом?» — спросил он. «Надо полагать, они и сами это уже видят», — ответил я. А все дело было в том, что ни один из нас не хотел сглупить, понапрасну подняв панику. К счастью, пассажир, сидевший через проход, заметил нашу возню и подошел взглянуть. «Господи!» — воскликнул он и нажал кнопку вызова стюардессы. Наверное, он был инженер или что-то вроде этого. А стюардесса как раз подкатила к нам тележку с напитками. «Если вы хотите выпить, вам придется немного подождать», — сказала она ему. Из-за задержки рейса экипаж был в несколько раздраженном состоянии. «Известно ли капитану, что у самолета загорелся бортовой двигатель?» — спросил инженер. Стюардесса вытаращилась на него, потом искоса взглянула в окно и понеслась по проходу, толкая впереди себя, как коляску с младенцем, свою тележку. Не прошло и минуты, как мужчина в форме — наверное, второй пилот — показался в проходе с фонарем в руках. Он встревожено посветил в окно. Двигатель действительно был объят пламенем. Второй пилот со всех ног бросился в кабину. Самолет сделал стремительный вираж и полетел обратно в Геную. Капитан обратился по радио к пассажирам, объясняя, что по технической причине самолет сделает вынужденную посадку, и предупредил, чтобы все были готовы к экстренной эвакуации из салона. Затем кто-то другой проинструктировал нас о том, что надо делать. Должен сказать, его голос звучал на удивление спокойно и сдержанно.

— Это запись, — пояснил Моррис. — У них на все случаи жизни заготовлены кассеты. Как-то раз я летел в реактивном лайнере над Скалистыми горами, и стюардесса по ошибке поставила кассету аварийной посадки. Как сейчас помню: чудный солнечный день, девять тысяч метров над землей, и вдруг нам объявляют спокойным голосом: «Самолет произведет вынужденную посадку на воду. Если вы не умеете плавать, не поддавайтесь панике. Спасательные службы уже предупреждены о наших действиях». Пассажиры застыли от ужаса, не донеся вилок до рта. Пока экипаж не разобрался, в чем дело, можешь представить себе, что творилось в самолете.

— У нас тоже было достаточно воя и зубовного скрежета. Среди пассажиров было много итальянцев, а ты знаешь, какие они — своих чувств не прячут. Потом пилот ввел самолет в крутое пике, чтобы загасить огонь.

— Кошмар! — сказал Моррис Цапп.

— Впрочем, у него хватило ума сначала объяснить, что он собирается сделать. Правда, говорил он по-английски, так что все итальянцы решили, что мы сейчас упадем в море, и стали вопить, рыдать и креститься. Но пике помогло, огонь действительно загас. Затем нам пришлось минут двадцать кружить над морем, чтобы выработать топливо. Это были самые долгие двадцать минут в моей жизни. — Могу себе представить.

— Если честно, я думал, что это последние двадцать минут в моей жизни.

— И какие мысли пришли тебе в голову?

— Я подумал: какой идиотизм. Потом подумал: какая несправедливость. Кажется, произнес какую-то молитву. Я представил, как Хилари и дети услышат утром по радио сообщение об авиакатастрофе, и мне стало не по себе. Потом я вообразил, что выжил, но остался калекой. Я попытался вспомнить, что там говорилось в страховке Британского Совета для участников лекционных заграничных туров — столько-то за потерянную руку, столько-то за ногу ниже колена, столько-то за ногу выше колена. О том, что я могу сгореть заживо, я старался не думать.

— Посадка в Генуе и без всяких приключений — испытание не для слабонервных. Не знаю, известно ли тебе, Моррис, но там есть далеко уходящий в море скалистый мыс. Самолеты, подлетающие с севера, должны развернуться, а затем пролететь между ним и горами, прямо над городом и портом. А мы проделывали эти виражи глубокой ночью и при одном сдохшем двигателе. Разумеется, аэропорт был поднят на ноги по тревоге, но что можно было ожидать от такого маленького аэропорта, да еще в Италии? Как только мы коснулись земли, я увидел, как к нашему самолету помчались, сверкая сигнальными огнями, пожарные машины. Когда самолет остановился, экипаж открыл запасные выходы и пассажиры стали съезжать на землю по надувным трапам. Правда, ближайший к нам, то есть ко мне и шерстяному бизнесмену, выход открывать не стали, поскольку он был рядом со злосчастным двигателем. Так что мы покинули самолет последними. Помню, мне подумалось, что это довольно несправедливо, поскольку если бы не мы, вся эта хреновина могла бы взорваться в воздухе.