Райские псы - читать онлайн книгу. Автор: Абель Поссе cтр.№ 19

Восхитительная собственность! Трудно было поверить, что благодаря каким-то религиозно-юридическим установлениям волшебное тело Фелипы стало вещью, перешедшей в его исключительное владение.

Только поздней ночью решился он двинуться дальше, по самым заветным тропам. Чудесная, воспетая поэтами «плоть» брала его в плен, подчиняла своей власти.

Его охватил восторг: «Теперь никто и ничто не сможет разлучить нас, нич1о не смбжет помешать нам. Бог соединил нас». Из глаз его хлынули слезы сладостной благодарности.

Так в первый раз познавал он предназначенную только ему женщину.

Теперь, в 28 лет, Колумб спустился с вершин метафизики к реальности.

Он слегка прикусывал ее мягкое тело. Исследовал, как и почему покрывается оно нежной влажностью. Языком пробегал по обширным территориям, покрытым благородной кожей. И с восторгом наслаждался слегка солоноватым ее вкусом, что подтверждало — он же ученый, черт возьми, — его теорию о морском происхождении человека, включая и женщину. Соль, оставшаяся в порах, — память о таинственной океанической жизни.

Так как веревка терла Фелипе лодыжку, он отыскал в комоде кусок шерстяной материи и подложил под узел.

В том же ящике комода, на самом дне, справа, нашел он знаменитое секретное письмо флорентийского географа и космолога Паоло Тосканелли к покойному ныне Перестрелло, а в нем — отчетливый набросок карты Антильских островов и Сипанго, недалеко от португальского берега. (Несмотря на владевшее им тогда возбуждение, Колумб тут же понял, насколько важно письма, и в последующие недели он будет долго и внимательно изучать чертежи.) Случайность эта сыграла решающую роль в его судьбе: география вперемешку с эротикой показалась ему фантастически прекрасной, будучи не слишком сведущим в сем сплетении, он решил, что открыл карту Рая Земного.

До рассвета наслаждались они полетом меж сном и явью. И только когда в саду захлопали крыльями первые утренние птицы, Христофор решился двинуться вглубь. Но понадобилось еще два дня, чтобы брак их можно было считать в действительности заключенным.

Шесть месяцев они никого не принимали. Встревоженная вдова де Перестрелло стучала в ворота и ставни, закрытые так плотно, будто хозяева уехали на летние каникулы. Ей пришлось примириться и поддерживать связь с дочерью через корзинку, которую спускали вниз с высокого балкона. В ней и отсылала она наверх проукты и советы (как по женской части, так и духовные) для Фелипы.

Несколько недель спустя они отбыли в Порто-Санто, на один из Азорских островов, владение семейства Перестрелло. Предполагалось, что Колумб возродит там кролиководство и будет действовать с размахом, ведь именно на этом поприще в действительности отличился покойный хозяин.

Колумбу пришлось постигать, новую науку и изучать кроличьи болезни. Счастливые дни. Родился маленький Диего. Первые партии кроличьих шкурок и соленого мяса для лиссабонских рабов были отправлены на материк.

Но Порто-Санто, атлантический островок, расположенный недалеко от Мадейры, не сумел сделать из Христофора настоящего буржуа, не заставил его забыть о том, что один из предков его — пророк Исайя (об этом не раз упоминал он в кругу друзей).

Фелипа же постепенно перестала понимать смысл долгих прогулок мужа по белому песчаному берегу, ее удивляло, когда он ночи Напролет смотрел на море. Кролики были заброшены и скоро превратились в несмет ную массу, пожиравшую все: от растений в саду до одежды отважных колонистов, которых привела сюда мечта о быстром обогащении.

Через три месяца после рождения Диего случилось следующее. Колумб, менявший пеленки младенцу, почувствовал сильное сердцебиение, его прошиб холодный пот: он ясно увидел, что изменил своей Миссии.

Обедали они в двенадцать, ужинали в шесть. Но он мог вернуться домой и в три, даже не заметив, что опоздал, с кусками дерева, обломками, отысканными на отмели. Ему хотелось разглядеть в них знаки, намеки на близость неведомого Континента.

Однажды он вернулся в час ночи и сказал рыдающей Фелипе:

— Раньше я не мог. Я был на мысе Агуха и нюхал воздух. Ветер принес запах неизвестных цветов, будто были они цветами иного мира!..

Все это убивало Фелипу. Она не ухаживала больше за голубями, кролики завладели и голубятней. Из души ее ушли радость, покой, мелкие удовольствия. Фелипа молча чахла. Так нередко случается с тонкими натурами, когда к ним приходит разочарование и нет от него защиты. Она вышивала и молилась.

И понимала, что супруг ее — исполин, подстерегающий свою удачу, любовь же не дает ему счастья. Сделать ничего нельзя, в ее дом пришло большое горе.

В марте 1484 года она весила 38 килограммов, он брал ее на руки и выносил на солнце, а следом семенил маленький Диего. Если день был теплым, они добирались до источника, и там Колумб устраивал для жены купания, ибо считал воду весьма полезной для здоровья..

— Тебе надо укрепить кровь, — говорил он ей. — Надо есть кроличье мясо, побольше моркови и чеснока…

Но она не могла проглотить ни кусочка. Ее тошнило от одного вида мяса.

А он почти перестал спать, его раздражала возня кроликов, которые захватили почти весь дом и мешали слушать музыку прибоя. При свете масляной лампы он читал и перечитывал книгу кардинала д'Айи [32] . Крепло убеждение:

1. Можно вернуться в Рай Земной, где, как писал кардинал, «есть источник, он орошает Сад Наслаждений и дает начало четырем рекам».

2. «Рай Земной — приятнейшее место, расположенное на Востоке, весьма далеко от нашего мира», (Колумб пометил на полях: «За Тропиком Козерога находится прекраснейшее из всех мест — самая высокая и благородная часть мира — Рай Земной».)

3. Он узнал, что не может там быть иных украшений, кроме золота и драгоценных камней. А значит, есть чем поживиться, чтобы вложить в генуэзские предприятия и купить контрольные пакеты акций! И наконец, конечно же, можно отвоевать Гроб Господень, вновь открыть путь на Восток и, потеснив татар, прорубить проход в «железном занавесе из ятаганов».

4. А еще Христофор сделал некоторые выводы из своего эзотерического опыта, но не доверил их бумаге, а решил сохранить в памяти.

В те дни он пребывал в страшном возбуждении. Солипсизм, замешанный на мании величия, отдалил его от реальности… Колумб нервно ходил по саду, пинками отшвыривая с дороги кроликов. Со свойственными ему непринужденностью и скромностью он решил: гений победил в нем просто человека.

Что касается супружеских отношений, то в них нежность, точно сорная трава или кролики, окончательно победила эротику. Страсти больше не было, она иссохла.

Итак, осталась нежность (а была ли любовь?). По правде говоря, Фелипа напоминала теперь фигурку из выцветшей бумаги. На его глазах она теряла всякую выпуклость: сначала опали груди, потом бедра, затем лидо. Она превратилась в плоскую картинку, совершенно лишенную объема. Так что ни о какой плотской близости речи идти не могло. Сама мысль о ней казалась нелепой, даже преступной.