Опоздавшая - читать онлайн книгу. Автор: Оливия Голдсмит cтр.№ 35

Миссис Фрамптон кончила нарезать продукты и тупо стояла у разделочной стойки.

— Не могли бы вы положить это на поднос? — спросила Карен. — Я думаю, что лучше всего взять овальный, голубой.

Миссис Фрамптон кивнула и нагнулась поискать поднос в ящике кухонного стола. Кухня представляла собой образец загородной кухни высокого класса. В ней имелось около дюжины кухонных столиков из белого дерева и стекла, чтобы было видно, что все, что на них положено, содержится в абсолютном порядке. Имелись тройная фарфоровая раковина, мойка для посуды и холодильник, в котором мог бы поместиться бок быка. Холодильник был оформлен в дачном стиле. Через несколько месяцев это будет настоящий жилой дом. Карен включила плиту, чтобы вскипятить чайник, и тут припомнила:

— Вы уже начали готовить кофе? — спросила она миссис Фрамптон.

— Нет, миссис Каан.

— Тогда начните и наберите полный кофейник: нам потребуется не менее двенадцати чашек. Не смогли бы вы помолоть еще зерна: Джефри любит смесь сортов.

Она оставила миссис Фрамптон с наимоднейшей кофемолкой наедине и отнесла поднос с едой в буфет. Тем временем из цветочного магазина принесли букет с абсолютно невозможным сочетанием лилий и тубероз. Она не заметила, как он оказался здесь. Карен вытаращила глаза. Такое могло случиться только в провинции: вся комната пропахла похоронами. Никто не сможет есть, когда стоит такой аромат. О Боже! Она положила руку на лоб и стала тереть виски.

Она ведь хотела организовать маленькую приятную встречу так, чтобы утро прошло хорошо, создало хорошее настроение, без тяжелых проблем, с налетом юмора. Правда, это была обязательная встреча, но разве не все встречи таковы? Белл часто напоминала, что ей следовало приглашать в гости ее семью и семью Джефри хотя бы раз в месяц. Сегодня она выполнит свой общественный долг одним махом. Поводом для приглашения было предстоящее bat mitzvah ее племянницы, но это позволяло увидеть семью и друзей, с которыми они с Джефри не могли часто видеться из-за занятости. Однако ее занятость не отменяла ее любви к обеим своим племянницам и особенно к Тифф.

Ей хотелось свести всех вместе. Стефани впервые встретится с Тангелой не в рабочей обстановке, и не исключено, что они понравятся друг другу. И уж если Карен не суждено родить ребенка и они не собираются брать приемного, то это и есть ее семья. Она надеялась, что в этот раз Белл поладит с матерью Джефри, Сильвией, и что сама она не будет испытывать чувство неловкости в присутствии обеих его сестер.

Так все и будет, но не зарекайся.

Она подняла вазу сверхароматных цветов и вынесла ее за дверь. Трава доходила до икр ног: стрижка газона — это борьба с природой, которую они вести не желали. Джефри считал, что нестриженный газон выглядит даже более естественно, но Карен знала, что соседи осуждали их за это.

Она огляделась вокруг. Вдоль крытой шифером террасы росла сирень. Если слегка разорить сад, то можно освежить комнату букетом нежной сирени. Он не обогатит цветовую гамму, но и не вызовет тошноту от трупных ассоциаций. Карен прошла через боковую дверь сарая, нашла в нем садовые ножницы, вышла и быстро срезала несколько веток сирени. Букет выглядел скучно, второсортно. Она заметила несколько сухих веток на кустах форситии. Срезала их и добавила к букету. Этим она разрушила однообразие букета, создав контраст мертвых веток с цветущей россыпью сиреневых гроздей. Карен внесла вазу в комнату как раз в тот момент, когда раздался звонок в дверь. Джефри включил концерт Моцарта: в воскресные дни он предпочитал слушать классику. Ей больше нравились Спин-Докторсы или даже старые записи Стоун-сов, которых Джефри, естественно, не переносил. Карен поспешила к парадной двери.

В дверях стояла Дефина с завернутым в фольгу блюдом. Рядом с ней была Тангела.

— Как я рада, что это ты, Ди! — сказала Карен с облегчением. — Мне потребуется твоя помощь: я еще не готова подвергнуться критическим оценкам моих гостей.

— Малышка, а как я рада, что это ты! Клянусь, что, ошибись мы дверью и постучи в другой дом, нас бы арестовали или послали бы к черному входу. Это что, город только для белых?

— Если бы они могли, то так и было бы, — сухо сказал Джефри и поднялся по ступенькам в фойе. Карен чувствовала его раздражение — он не любил развлекать гостей. Ну хорошо. Надо сосредоточиться на позитивном.

— Позволь мне помочь тебе раздеться.

Карен взяла блюдо из рук Дефины, и та выпуталась из длиннополой норковой шубки от Лунерайна. Карен не любила ощущения меха и никогда не носила меховой одежды. Дефина же гордилась своей меховой шубкой и пришла в ней, хотя сезон уже кончился. Но кому какое дело? Тангела была тоже в длинной норковой шубке — прежней шубке Дефины. Надо сказать, что мех очень шел девушке.

— Я не знала, что ты приготовишь к приему, но подумала, что пшеничные лепешки подойдут ко всему.

— Я никогда не пробовала подавать лепешки с вяленой рыбой, но может, это будет новым словом в кулинарии.

— Я говорила, что не надо, — пожаловалась Тангела, — но она и слушать не хотела. Все должно быть так, как она сказала, не иначе.

Тангела повернулась к Джефри, который помогал ей снять шубку, и одарила его признательной улыбкой и кокетливым взглядом.

— Благодарю вас! — выдохнула она.

Джефри удивленно поднял брови, бросил взгляд на Карен и пошел вешать шубы. Дефина последовала за Карен на кухню.

— Чем я могу помочь? — спросила она подругу.

— Присядь где-нибудь, — сказала Карен. — Мне надо взбить этот крем и поставить pain au chocolate в духовку.

Она нанесла накрест несколько волнистых полос крема на пирог в сковородке и сунула ее в плиту. Перехватила ли она осуждающий взгляд миссис Фрамптон, или ей это только показалось?

Раздался стук медной ручки входной двери, и Джефри впустил в дом Перри Сильвермана. Он до сих нор оставался его лучшим другом — одним из немногих, которые искренне нравились Карен. В отличие от Джефри, Перри продолжал заниматься живописью. Его карьера сложилась не блестяще, но его живопись была прекрасна. Он пользовался умеренным успехом, что, однако, позволяло ему сохранить студию Со-Хо, которую они когда-то делили вместе с Джефри. Теперь он использовал ее на полную мощь и раз в два года выставлялся на выставках.

У Карен было много поводов пригласить его к себе в гости, и один из них — чувство вины перед Перри. Его девятилетняя дочка Лотти заболела каким-то особо опасным видом лейкемии и несмотря на «первоклассное лечение», недолго поболев, умерла. После смерти дочери разрушилась его семейная жизнь с Джуной, с которой они прожили вместе одиннадцать лет. Жизнь Перри пошла вразнос. Он сорвал последнюю персональную выставку своих работ и за исключением игры в покер с Джефри, кажется, ничем больше не интересовался и никуда не выходил. Карен считала долгом чести пригласить его, хотя не была уверена, что тот согласится.

Перри поцеловал ее в обе щеки, не социально-вежливым нью-йоркским поцелуем, а по-настоящему, смачно.