Все для эго - читать онлайн книгу. Автор: Тонино Бенаквиста cтр.№ 13

— Нет ничего срочнее, чем дело, по которому мы к тебе пришли. Ты журналист, должен понять. Мы члены комитета по поддержке Хосе Фаменнеса.

Он ждал, что моя журналистская жилка дрогнет при звуках этого имени, он произнес его, словно бомбу бросил. Но журналист во мне молчал. Уж не знаю, то ли меня раздражали заявившиеся ко мне незнакомцы, то ли я нервничал перед важным интервью, но только я вполуха слушал грустную историю про политзаключенного, где-то в Южной Америке ожидавшего смертной казни.

— Это может произойти через несколько часов. Мы хотим провести демонстрацию сегодня вечером перед посольством Сан-Лоренцо, нас поддержат, мы не можем оставить его умирать просто так. Мы написали петицию.

И он протянул мне странички, заполненные именами и адресами. Это пробудило во мне воспоминания молодости. В комнате повеяло чем-то серьезным.

— Двести сорок три подписи, все люди известные и уважаемые. У нас тут бывший министр, двадцать восемь депутатов, куча писателей, двадцать шесть журналистов, самые сливки. Так что мы можем побороться, но у нас не так много времени, чтобы донести это до сведения посла. Потом может быть слишком поздно. Нужно, чтобы ты сказал об этом по радио, надо поднять людей!

Жан-Пьер смотрел на меня. И Мигель тоже. И Дидье. Я опустил глаза, как маленький мальчик, которого взрослые застали за чем-то нехорошим.

— До завтрашнего дня пробиться с этим на радио довольно сложно, у меня дико важное задание, надо взять интервью у кинозвезды сегодня вечером.

— К тому времени Фаменнеса уже казнят.

— Ты сделаешь это сейчас, — произнес Мигель с нажимом. — Выйдешь в эфир со спецвыпуском, чтобы призвать всех на демонстрацию сегодня вечером. Ты не можешь этого не сделать!

И он протянул мне петицию и ручку. Жест, которого я ждал с самого начала. Мигель и не подозревал, что я за человек.

Человек, который однажды испугался ареста, так как совершенно случайно оказался участником демонстрации бастовавших медиков. Человек, который предпочитает не заполнять никаких анкет, боясь, что они попадут в руки тайной полиции. Человек, который не голосовал на последних президентских выборах, потому что в тот день должны были доставить видеомагнитофон. Все это я, не рисуясь, хотел сказать Батисту и остальным, но чтобы сознаться в отсутствии смелости, нужна смелость, которой у меня нет. С видом человека, исполняющего свой гражданский долг, я приписал внизу: «Алан Ле Гиррек, репортер, 151, улица де Фландр, 75019, Париж».

Это самое большее, что я мог для них сделать. А еще пожелать удачи. При условии, что они оставят меня в покое.

Я машинально проглядывал пятнадцать страничек, сколотых скрепкой, и вдруг одно из имен зацепило мое внимание. И тут же Батист выхватил у меня листки и сунул их в синюю папку.

— Мы надеемся на тебя, Алан.

…Марлен?..

— Нам надо еще успеть к парню с телевидения, чтобы он подписал.

МАРЛЕН?

— Было бы здорово, если бы ты смог объявить об этом в эфире. Минутное дело. Сделай это.

…МАРЛЕН МАРЛЕН МАРЛЕН МАРЛЕН МАРЛЕН…

Все связалось за долю секунды — Батист, имя Марлен, вечеринка, которую он организовал в честь запуска своего журнала, она была там, я не видел никого, кроме нее, Марлен, Марлен. Такая же прекрасная, как ее имя, блондинка с зелеными глазами, смесь неброской красоты и затаенной порочности свела меня с ума. Я все испробовал, чтобы заполучить номер ее телефона: я пустил в ход все козыри, говорил о любви, предлагал ей руку и сердце, и если бы она согласилась, сегодня я бы нашел гораздо более серьезную работу, и у нас бы было уже двое или трое малышей. Я безуспешно пытался встретиться с ней, и достаточно было увидеть ее имя среди других, как я понял, что до сих пор не смог ее забыть. Я подумал, что Батист и вся эта его история с заключенным дают мне шанс.

— Ну так что с радио?

Бывают в жизни минуты — судьба стучится в дверь, когда ты меньше всего этого ждешь. Но этот стук обычно еле слышен, на него можно не обратить внимания, как на имя, затерянное в списке. Но если не ответить на него, то скорее всего пожалеешь об этом лет через пятьдесят, сидя в кресле-каталке с пледом на коленях.

Аккуратно положив петицию в папочку, Батист собрался уходить.

— Я не уверен, что правильно написал свой адрес. Вынь, я посмотрю.

— Да ладно, Алан, подумай лучше о передаче.

— Нет-нет, — настаивал я, — такие мелочи иногда оказываются очень важными. Дай сюда.

Батист удивленно протянул мне странички. Я сделал вид, что проверяю, задержав их как можно дольше в руках под взглядами четырех пар слегка озадаченных глаз.

— Мы пошли, подумай о нас, Алан.

Я удержал его руку на секунду и наконец увидел: «Марлен Киршенвальд, журналист, 3, улица дю Тампль, 75004, Париж».

Я проводил их до двери, с трудом скрывая переполнявшие меня чувства. Они долго жали мне руку, а я твердил про себя адрес девушки. Как только за ними закрылась дверь, я бросился в комнату и нацарапал на первом попавшемся клочке: «Марлен Кларвейн, 3, улица дю Тампль, 75004, Париж».

Главное интервью в моей жизни, и вот теперь — женщина моей мечты… Незабываемый день! Марлен Кальвейн… 3, улица… улица дю Тампль или… или улица Вьей-дю-Тампль? Кларвейн или Кершеваль? Есть еще бульвар дю Тампль, в третьем округе! Номер дома 43! Или 31?.. Марлен Клар… Кларвельд! А улица Вьей-дю-Тампль идет из третьего в четвертый округ! Вне себя от ярости, я стукнул кулаком по столу, бросился на балкон и увидел, как Батист с компанией залезают в машину. Это судьба! Судьба-индейка, это всем известно, она не посылает знаков без подтверждений, надо пройти половину пути, и тогда вы поймете, что это действительно судьба.

— Бати-и-ист! — заорал я, чтобы перекричать шум мотора. И сломя голову скатился по лестнице.

— Слушай, я тут подумал, у меня клевая идея.

Они разволновались, ожидая, пока я отдышусь.

— Я сегодня беру интервью у Харрисона Форда. Сечете?

Судя по их выражениям — нет.

— Он из тех, кто никогда не отказывается подписать такие серьезные петиции. Ты знаешь более известную кинозвезду? Представляешь себе его имя на этой бумажке? Оно перекроет всех: политиков, телевизионщиков…

— …Харрисон Форд? Думаешь, это будет правильно на такой серьезной бумаге?

Мне даже не пришлось отвечать, Мигель сделал это за меня.

— Правильно? Да он кумир трех четвертей населения планеты, в один прекрасный день он будет претендовать на кабинет в Белом доме.

— Его и сейчас больше слушают, чем американского президента, — вставил Дидье.

— Если правительство Сан-Лоренцо узнает, что артист вроде него включился в кампанию, у нас будут все козыри на руках, — не остался в стороне Жан-Пьер.