Брак по расчету. Златокудрая Эльза - читать онлайн книгу. Автор: Евгения Марлитт cтр.№ 79

— Если на горе вам нельзя будет устроиться, вы пока разместитесь наверху, в моей комнате. Я перенесу свой письменный стол и другие пожитки вниз и буду обивать пороги в городе, пока мне не надстроят над флигелем второй этаж.

Елизавета сняла дорожный плащ и стала помогать Сабине накрывать на стол. Радостное настроение было только что омрачено — к ней еще никто и никогда не относился так недружелюбно, как черноглазая девушка во дворе. Она так обрадовалась и удивилась, встретив здесь девушку своих лет, что отпор, данный ей, причинил сильную боль. Но красота незнакомки возбудила в ней живейший интерес.

Задумчивое выражение лица Елизаветы тотчас же обратило на себя внимание матери, она подозвала к себе дочь, и та начала рассказывать о том, как встретила во дворе девушку. При первых же словах племянницы лесничий обернулся к ней, и его лицо помрачнело.

— Так ты уже видела ее? — заговорил он. — В таком случае расскажу вам, кто она. Я взял ее к себе в дом в помощь Сабине несколько лет тому назад. Зовут ее Берта. Это дальняя родственница моей жены, круглая сирота. Я хотел сделать доброе дело, а вместо этого надел себе петлю на шею. Уже с первых дней я заметил, что у нее в голове нет ни одной здравой мысли, только нелепости и высокомерие. Мне хотелось отправить ее обратно туда, откуда она явилась, но за нее стала просить Сабина, хотя у нее не было для этого ни малейшего основания, так как девчонка доставляла ей много хлопот и на каждом шагу давала почувствовать, что она родственница барина. Я пытался заставить ее усерднее работать, чтобы изгнать из нее беса высокомерия, и дело как будто наладилось. Но по соседству, в Линдгофе (это бывшее владение Гнадевицев, которое наследники продали некоему господину фон Вальде), с год тому назад поселилась баронесса Лессен. Сам владелец человек холостой, вроде бы археолог, который почти все время путешествует и оставил свою единственную незамужнюю сестру на попечение этой баронессы. Не приведи Господь! С тех пор там все идет шиворот-навыворот. Баронесса мнит себя очень благочестивой, но из-за ханжества она сделалась жестокой, черствой и бессердечной. Всех, кто при виде ее не опускает глаз к земле, а подымает их вверх, где пребывает Господь, она злобно преследует, как собака дичь. Берта познакомилась с одной из горничных и стала проводить там все свободное время. Сначала я не обратил на это внимания, но тут она вздумала наставлять на путь истинный и нас. Выяснилось, что Сабина недостаточно набожна, потому что по десять раз в день не бросает своей работы, чтобы помолиться. Мне она тоже попыталась проповедовать, но я в ответ на это запретил ей бывать в Линдгофе. Это, конечно, мало помогло — племянница пользуется каждым удобным моментом, чтобы потихоньку сбежать туда. О какой-нибудь благодарности за то, что я о ней забочусь, речь не идет. Между мной и ею нет ничего общего, а потому вдвойне тяжело опекать ее. Бог знает, что за нелепая мысль пришла ей в голову, но вот уже два месяца она будто онемела, не произносит ни звука. Ни строгости, ни убеждения — ничего не помогает. Она по-прежнему исполняет свои обязанности, ест и пьет, как и всякий здоровый человек, и ни на йоту не стала менее тщеславной, чем прежде. Ввиду того, что она немного побледнела, я обратился за советом к врачу. Он сказал мне, что физически она здорова, но очень экзальтированна, и так как в ее семье было несколько случаев умопомешательства, то лучше оставить все как есть. Со временем ей самой надоест молчать, и она начнет болтать как сорока. Ну, милая златокудрая головка, — обратился он к Елизавете, проведя рукой по ее лбу, как бы желая отогнать мрачные мысли, — придвинь-ка кресло своей мамы сюда, подвяжи салфетку этому молодцу, и будем завтракать. Потом немного отдохнете после утомительного пути. А после обеда мы отправимся наверх, в Гнадек. Будет неплохо, если ваши глаза сначала подкрепятся сном, а то, пожалуй, они не перенесут блеска того, что нам предстоит там увидеть.

После завтрака, пока отец и мать дремали, а маленький Эрнст видел во сне все чудеса, встреченные им в домике лесничего, Елизавета раскладывала вещи. Она не могла уснуть, беспрестанно подходила к окну и смотрела на покрытую лесом гору, склон которой начинался недалеко от дома дяди. Там, наверху, среди деревьев виднелась на фоне яркого голубого неба черная полоса. Это был, как сказала ей Сабина, возвышавшийся на крыше замка Гнадек железный стержень, на котором в былые времена гордо развевался флаг Гнадевицев. Найдется ли там, за деревьями, так горячо желанный приют, где ее родители смогут обрести покой после многолетних утомительных скитаний?

Взгляд Елизаветы временами скользил и по двору, но безмолвная девушка больше не показывалась. Она не появилась и за обедом, похоже, решив избегать всякого общения с гостями. Елизавете было очень жаль Берту, хотя рассказ дяди произвел на нее неприятное впечатление. Но молодость не так легко отказывается от своих иллюзий и предпочитает разочаровываться, видя, что они лопаются, как мыльные пузыри, чем принимать к сведению слова старших.

«Немая» девушка все больше и больше интересовала Елизавету, и она терялась в догадках относительно причин ее загадочного молчания.

После обеда Сабина взяла с полки туго набитую трубку, подожгла бумажку и подала все это дяде.

— Что ты, Сабина? — воскликнул тот с комическим негодованием. — Неужели ты думаешь, что я смогу спокойно курить трубку, когда у маленькой Эльзы уже ноги не стоят на месте от нетерпения поскорее подняться на гору и сунуть носик в замок? Нет, я думаю, теперь мы можем отправиться в путь.

Все начали готовиться к выходу. Лесничий предложил руку невестке, а остальные двинулись за ним. На дворе к ним присоединился еще один человек — каменщик, которого дядюшка на всякий случай хотел иметь под рукой.

Пришлось подниматься в гору по крутой дорожке, однако она стала постепенно расширяться и, наконец, закончилась небольшой площадкой, за которой возвышалась, как казалось на первый взгляд, большая скала.

— Имею удовольствие представить тебе наследие блаженной памяти господина фон Гнадевица во всем его великолепии, — с саркастической улыбкой проговорил лесничий, обращаясь к изумленному Ферберу.

Они стояли перед высокой стеной, производившей впечатление монолитной гранитной громады. Зданий, лежащих позади нее, не было видно, потому что их закрывали подступившие вплотную к ним деревья. Лесничий пошел вдоль стены и остановился, наконец, около огромных дубовых ворот, заканчивавшихся железной решеткой. Здесь он накануне приказал расчистить кусты. Он достал из кармана связку ключей, которую госпожа Фербер получила в Л., когда семейство проезжало через него.

Понадобилось немало усилий для того, чтобы очистить от ржавчины замки и засовы. Наконец ворота поддались, подняв облако пыли. Вошедшие очутились во дворе, с трех сторон окруженном зданиями.

Перед ними возвышался величественный фасад замка, к которому вела широкая каменная лестница с тяжеловесными железными перилами. Вдоль боковых флигелей тянулась мрачная колоннада, гранитные колонны и арки которой, казалось, решили оказать сопротивление времени. Несколько старых каштанов посреди двора простирали свои тощие ветви над громадным бассейном, в центре которого возвышались четыре каменных льва с разинутыми пастями. В былые времена здесь, вероятно, били четыре фонтана, теперь же меж зубов одного из грозных чудовищ бежала лишь тоненькая струйка, своим тихим меланхоличным журчанием привносившая некоторое подобие жизни в эту картину полного упадка. Наружные стены зданий и колоннады были единственными объектами, на которых мог безбоязненно остановиться взгляд. Окна без стекол давали возможность видеть ужасное разрушение внутри зданий. В некоторых комнатах обвалились потолки, в других провисали балки, готовые обрушиться при малейшем прикосновении. Лестница местами угрожающе висела в воздухе; некоторые большие, поросшие мхом камни, оторвавшись, докатились до середины двора.