Вместе мы удержим небо - читать онлайн книгу. Автор: Эллен Фьестад cтр.№ 22

Лука ложится на руку Гарда. Они смотрят вверх, в такое светлое ночью летнее небо.

— Ты чувствуешь? — спрашивает он.

— Что?

— Это мы его держим.

— Что держим?

— Небо.

Лука слушает внимательно. Гард не часто разговаривает так.

— Когда мы вместе с тобой, я чувствую себя таким сильным. Мы можем горы свернуть. Совершить любой подвиг.

Поворачиваясь к ней лицом, он слышит шуршание письма в нагрудном кармане. Шепчет ей на ухо:

— Вместе мы удержим небо.

29

Вот и бабушка. Она сидит на стуле в комнате интерната и улыбается им. Говорит так тихо, что им приходится наклоняться к ней совсем близко, чтобы расслышать слова. Или сидеть на корточках рядом с ее стулом. Гард не понимает ее диалект, Луке приходится объяснять ему, что бабушка хочет сказать. Бабушка смеется и гладит Гарда по голове. Долговязый парнишка присел на корточках рядом со старушкой; она ласково гладит его морщинистой рукой по взъерошенным волосам. Из-за плеча Гарда бабушка кивает и улыбается Луке. Когда они собираются уходить, Гард на руках переносит бабушку на кровать. Она кажется совсем крохотной в его широких ладонях.

— А как дела дома? — спрашивает бабушка, когда они подходят поближе к ее кровати, чтобы попрощаться.

— Дома?

— На хуторе.

— Я... не была там.

Лука опускает глаза.

Бабушка берет ее за руку. Кладет ее руку на руку Гарда, а сверху накрывает своей.

— Как приятно на вас смотреть. На вас обоих вместе. — Она улыбается им с подушки. — Чувствовать себя дома — это состояние души, Лука. А не место.

Ты помнишь, Гард? Помнишь тот вечер, когда пошел такой сильный дождь, что, выйдя на улицу, ты будто оказывался под душем. Это был самый разгар лета, июль; уже три недели стояла удушающая жара, и когда, наконец, полил дождь, казалось, что воду подают прямо из нагревающей колонки. Мы с тобой ехали на велосипедах в гору, из центра города домой; я собиралась переночевать у тебя, в твоей постели, твоей сухой и теплой постели, прижавшись своим влажным телом к твоему. Но нам было так жарко. Так жарко, что даже ногам было горячо. Помнишь ты этот вечер? Ты ехал на своем велике впереди меня, вокруг то и дело вспыхивали молнии, мы такого еще никогда не видели; в новостях потом сказали, что в тот вечер в небе полыхнуло больше молний, чем за десять предшествующих лет, в одном только Осло насчитали 320 ударов молнии. Ты помнишь, как ты ехал впереди меня, а потом вдруг тебя с ног до головы окатило водой, которая пролилась из не выдержавшего напора водосточного желоба, это все равно, что тебе вылили бы на голову три бочки воды, ты такой кайф поймал, помнишь? Ты прямо завопил от восторга. А потом направил свой велик под другой желоб, их в этом квартале немало попортило грозой, и скоро ты стал похож на тонущую лошадь. Сточные люки были не в состоянии вобрать в себя такую массу воды, и она, пенясь, устремилась вниз по улице; дорога превратилась в реку, дождина шел такой, что повсюду, клокоча, пузырилась пена; я сняла туфли, побежала прямо по этой стремнине босиком; поток нес с собой белые цветы вишневых деревьев, они липли к моим голым ногам, вода была такая теплая, а мостовая - шершавая, но идти по ней было все равно совсем не больно, а приятно: весь гравий, разбросанный зимой, уже собрали, и асфальт был мокрым, теплым, восхитительным.

30

На лицо Гарда падает голубой отблеск от компьютерного экрана. И его лицо — единственное, что видно Луке в большой черной комнате. Она слушает аудиокнигу, валяясь на постели. Она любит вот так лежать и смотреть на него. На лбу у него залегли глубокие морщины: он уже несколько часов упорно всматривается в монитор. Чем это он так увлечен? Не сводя глаз с экрана, он помечает что-то в лежащем рядом блокноте. Обычно он не засиживается за компом так долго, и компьютерные игры его не интересуют.

— У тебя есть какие-нибудь болезни, про которые я не знаю? — спрашивает он вдруг.

Лука снимает наушники.

— Это какие, например?

— Диабет, легочные заболевания, мало ли?

— Нет. Ты чего, планируешь, какие качества передать по наследству грядущим поколениям?

Он опускает крышку лэптопа и подходит к ней. Достает из кармана ножик и присаживается к ней на кровать. Берет ее за левую руку, нащупывает кончик безымянного пальца. Внимательно разглядывает его, открывает перочинный ножик; она лежит тихонько, не зная, что он собирается сделать, но позволяя ему делать это. Он делает маленький надрез у нее на коже, из надреза тут же выступает кровь, несколько капель которой он собирает в пробирку, извлеченную из кармана. Сует пробирку назад в карман, не глядя на Луку. Потом берет ее за запястье.

— Сожми.

— Что сжать?

— Руку сожми.

Лука с сомнением сжимает руку в кулак. Он ведет себя так странно. Чего это он хочет сделать?

Гард сжимает в кулак свою руку и подносит ее к руке Луки. Его кулак больше ее кулака.

— Я думаю, вполне пойдет.

— Да о чем ты? Гард! Скажи, что ты затеял!

Лука испугана, она садится в кровати, опершись обоими кулаками о матрас. Она хочет знать, что такое он замыслил: он никогда не бывает таким, как сейчас. С таким отсутствующим взглядом. Таким решительным.

Гард нежно убирает прядь волос с ее лица. Смотрит ей в глаза.

— Скоро узнаешь. Только дай мне несколько дней. Ты оценишь.

31

Гард стоит перед Лукой.

— Я хочу подарить тебе свое сердце, — говорит он.

Она улыбается.

— Нет, на самом деле. Я нашел в Швейцарии одного хирурга, который делает такие вещи.

— Что-о-о?

— Я тебе отдам свое, а ты мне — свое.

Он рисует пальцем разрез поперек грудной клетки.

Лука закатывает глаза.

— Ты чего, рехнулся, что ли?

— Нет, ты послушай. Помнишь, мы с тобой смотрели одну программу? Об одной девушке, которой пересадили сердце от человека, погибшего в автокатастрофе? Мы тоже можем так сделать.

Гард серьезно смотрит на Луку.

— Я списывался с этим хирургом по электронной почте. А вчера я с ним целый час разговаривал по телефону. Он готов это сделать. Никаких проблем.

— Ну, знаешь. Ты накурился чего-нибудь, что ли? Слушай, кончай придуриваться, ложись проспись, Гард.

Лука уходит на кухню. Ей необходимо выпить кофе. Да покрепче.

— Лука, я это серьезно. Вот посмотри, все бумаги уже собраны. — Он кладет на стол папку с документами.

— Не морочь мне голову.