Приданое Эсмеральды - читать онлайн книгу. Автор: Нора Робертс cтр.№ 123

Эйбра вытерла скатившиеся по щеке слезы.

– Но ведь он не простил ее, да? Вот третье письмо, последнее. Датировано шестым января. «Сегодня в шесть часов вечера Виолетта Фитцджеральд покинула этот мир. Последние месяцы своего земного бытия она сильно страдала. Эти страдания, сэр, остаются на вашей совести. Да благословит вас Бог, но не я.

На смертном ложе она поведала мне о том, что произошло в последних числах августа 1774 года. Призналась мне в своих прегрешениях, прегрешениях юной девушки и ваших, сэр. Она страдала и умерла, мечтая о родном доме и прощальных объятиях родственников отрекшихся от нее. Ни я, ни мои потомки не забудут этого. Лелейте ваши богатства, которые оказались для вас дороже ее жизни. Вы больше никогда не увидите ее живой и не встретитесь с ней на небесах. Будьте вы прокляты за ваши поступки, так же как все Лэндоны, которые родятся после вас».

Эйбра положила последнее письмо к двум предыдущим.

– Я согласна с ним.

– По общим отзывам, Эдвин Лэндон и его отец были суровыми, бескомпромиссными людьми.

– Я бы сказала, что письма это подтверждают.

– Более того, мы не знаем, ответил ли Эдвин на это письмо, и если да, то нам не известно, что именно. Известно лишь одно – они с Виолеттой «согрешили» в августе 1774 года. Через пять месяцев после крушения «Калипсо» на побережье возле Виски Бич. Нам нужно найти информацию о Джеймсе Фитцджеральде. Необходимо установить дату его рождения.

– Ты думаешь, что она уже была беременна, когда убежала из дома?

– Я полагаю, что именно этот «грех» могли осуждать такие люди, как Роджер и Эдвин Лэндоны. И я считаю, что с учетом их тогдашнего положения в обществе и их богатства они точно осуждали дочь, забеременевшую вне брака. – Эли подошел к ней и взял письмо с руки. – Джеймс – достаточно распространенное имя. Тогда сыновей часто называли в честь отца.

– Ты думаешь, что ее любовник, матрос с «Калипсо», носил имя Джеймс Фитцджеральд?

– Нет. Я думаю, что ее любовником был Натаниэль Джеймс Брум. Это он выжил после крушения корабля.

– Его второе имя – Джеймс?

– Именно. Кто бы ни был этот Фитцджеральд, я готов спорить, что Виолетта уже была беременна, когда выходила за него замуж.

– Брум мог убежать вместе с ней и изменить имя.

– Я так не думаю. Этот человек был пиратом, личностью со скверной репутацией. Я не верю, что он мог бы поселиться в Кембридже и вести там спокойную размеренную жизнь, воспитывая сына, который стал мелким клерком. Он ни за что не позволил бы Лэндонам завладеть сокровищем. Мне почему-то кажется, что Эдвин убил его. Убил, забрал драгоценности и выгнал сестру из дома.

– Ты считаешь, что он мог пойти на такое ради денег? По-твоему, они так безжалостно обошлись с ней, вычеркнув ее имя из семейных архивов, ради денег?

– Она вступила в любовную связь с разбойником. Убийцей и вором. Человеком, которого власти непременно повесили бы, если бы поймали. Лэндоны накапливали богатство, укрепляли положение в обществе, наращивали политическую мощь. Их дочь, которую они намеревались отдать замуж за какого-нибудь богача, погубила собственную жизнь. Они были бы опозорены ее браком с преступником или рождением незаконного ребенка. С ней следовало обойтись надлежащим образом.

– Обойтись? Надлежащим образом?

– Я вовсе не одобряю того, как они поступили с ней. Я всего лишь в общих чертах определяю их позицию и возможные действия.

– Я слышу речь адвоката Эли Лэндона. Этот адвокат не относится к числу моих любимцев.

– Адвокат Лэндон просто констатирует факты, моделирует поведение людей, живших в прошлом, и их тип мышления. Они были не правы, но такова была тогдашняя жизнь. Роль женщины в семье и обществе была не такой, как сейчас. У нее практически не имелось никаких прав, она была собственностью мужчин.

– Знаешь, мне это неприятно слышать.

– Держи себя в руках, – сказал Эли, когда она резко встала. – Я говорю о нравах конца восемнадцатого века.

– Ты говоришь это так, будто не видишь в этом ничего плохого.

– Это история. Далекое прошлое. Чтобы получить ясную картину тогдашних событий, нужно подходить к этому делу логично, а не эмоционально.

– Я предпочитаю эмоции.

– Эмоции – твоя сильная сторона. – Пусть она подойдет к этому эмоционально, решил Эли. Посмотрим, что даст сочетание логики и эмоций. – Что же подсказывают тебе эмоции(Что тогда случилось?

– Они подсказывают мне, что Роджер Лэндон был самовлюбленным бесчувственным ублюдком, а его сын Эдвин – бессердечным сукиным сыном. Они не имели права так жестоко обойтись с Виолеттой. Дело не в нравах эпохи, дело в самих людях.

– Эйбра, ты понимаешь, что говоришь о тех, кто умер два столетия назад?

– Ну, а твоя точка зрения какая?

Эли крепко потер лицо обеими руками.

– Почему бы нам не признать следующее? Мы сделали одни и тот же вывод. Частично он состоит в том, что Роджер и Эдвин Лэндоны были бессердечными, упрямыми и беспринципными типами.

– Это уже намного лучше и точнее, – ответила Эйбра. Ее глаза неприязненно сузились. – Беспринципные. Получается, что ты действительно веришь в существование сокровищ и в то, что Брум перенес их на берег. Ты веришь также и в то, что Эдвин убил его и воспользовался приданым Эсмеральды.

– Это в любом случае были похищенные драгоценности, но ты права. Я считаю, что он нашел их и прибрал к рукам.

– Тогда где же они, черт его побери?

– Я как раз и пытаюсь это выяснить. Но все это пустые слова, если исходная предпосылка неверна. Мне нужно найти следы сына Виолетты.

– Но как?

– Я могу найти их сам, но это займет много времени, потому что я юрист, а не историк. Но ведь сейчас есть много возможностей найти этого человека, например, существует много сайтов на тему генеалогии. Я могу обратиться к людям, которые знают в этом толк. У меня есть один такой знакомый. Когда-то мы с ним были друзьями.

Она поняла, что он хотел сказать. Этот знакомый после известных событий отвернулся от Эли и перестал с ним общаться. Эли прекрасно понимал, что пришлось пережить Виолетте. Что значит стать изгоем, униженным и отверженным.

– Ты уверен, что хочешь сделать это?

– Примерно неделю назад я подумал о такой возможности, но тогда не решился. Потому что… нет, я действительно не хочу этого. Но я попытаюсь изъять страницу из книги Виолетты. Когда карты раскрыты, прощать проще.

Эйбра приблизилась к нему и взяла в ладони его лицо.

– И все-таки потом мы устроим праздник. Я готова хоть сейчас приступить к его подготовке. А пока надо спрятать эти письма в какое-нибудь надежное место.

– Я позабочусь об этом.

– Как ты думаешь, Эли, зачем Эдвин сохранил эти письма?