Лимон - читать онлайн книгу. Автор: Кадзии Мотодзиро cтр.№ 5

Как-то раз большой компанией мы отправились на прогулку. Проходили мимо того места, где течение реки было особенно бурным. Кто-то сказал: "При таком сильном течении невозможно плыть". Кадзии хитро прищурился и сказал: "Можно. Попробуем" — и, скинув одежду, прыгнул в речку с моста. Тогда я подумала, что с ним шутить опасно».

Летом Кадзии получает телеграмму о роспуске журнала «Аодзора». Количество участников к тому моменту возросло, меж литераторами стали нередки споры об идеологической направленности журнала. Бывшие участники «Аодзора» планировали создание нового журнала, приглашая для участия и Кадзии. Впоследствии журнал получил название «Бунгэй тоси» («Литературная столица»).

Кадзии надеется на скорое выздоровление и все время планирует вернуться домой, обрести самостоятельность и не брать больше деньги у родителей, возобновить занятия в университете и написать диплом, но по-прежнему остается в Югасима. Он пишет небольшой рассказ «Тьма». Впоследствии он выбирает из него несколько эпизодов и создаёт «Горнюю лазурь», «Рассказ о сточной трубе» и «Эмаки во тьме». В письме к другу он пишет: «Здесь уже почти настоящая зима, на лысой горе листва опадает, небо стало прозрачным, кое-где цветёт камелия, через две недели будет ровно год, как я приехал сюда. Часто думаю, что шаг за шагом я постепенно приближаюсь к той картине природы, которую увидел, впервые приехав сюда, как раз в то время краснела листва клёна.

Год прошёл, новых планов не появилось. Двадцать семь лет — возраст, когда я должен всё значительно изменить. Из-за своей болезни я похоронил себя здесь, в Югасима. Не говорит ли это о моей бесхарактерности? Вместо того, чтобы стремиться к жизни, я погрузился в размышления о смерти (не волнуйся, всё это только мысли). Я отказываюсь от любви, я пытаюсь скрыться от жизни в обществе, и темнота меня радует больше солнечного света. Чувствую, именно сейчас я могу написать окончание "Зимнего солнца". Однако подобные вещи противоречат человеческой природе, и вряд ли бы это обладало хоть какой-нибудь ценностью, разве что как пример странного душевного состояния для учебника по психологии.

Размышляя подобным образом, я решил продолжать писать.

Пока всё ещё в черновиках. "Рассказ о сточной трубе" я дописал (пять-шесть страниц), однако нужно ещё немного поработать над стилем, так печатать нельзя. Кроме этого написал ещё четыре-пять коротких рассказов, но тоже сложности со стилем. Терпения не хватает. С самого начала хотел писать короткие рассказы, однако теперь понимаю, что это вовсе не так просто.

Порой, кажется, что уныние меня просто загрызёт. В такие минуты ругаю вдохновение. Хочется создать что-нибудь серьёзное».

Кадзии завершает работу над рассказом «Инструментальная иллюзия». Материалом для написания этого рассказа послужили концерты Жиля Марше, проходившие в октябре 1925 года в Токио. Проходит несколько лет после концертов, прежде чем Кадзии берётся за их описание.

10 ноября 1927 года он идёт на представление дзёрури. [14] В одном из писем он пишет об актёре-сказителе: «Нездорового вида старик, но звуки сямисэна, [15] его голос порождали что-то вроде инструментальной иллюзии».

«Инструментальная», вероятно, было для него ключевым словом. Звуки, извлекаемые из инструмента, словно не зависят от исполнителя, словно рождаются сами по себе без его вмешательства, подобно иллюзии.

В Киото и Токио Кадзии часто посещал концерты, и эти впечатления навели его на мысль об «инструментальной иллюзии», а во время представления дзёрури он вспомнил о концерте французского пианиста, который и стал местом действия рассказа.

В трёх рассказах: «Горняя лазурь», «Рассказ о сточной трубе», «Инструментальная иллюзия» — есть нечто общее. Повествование идёт от первого лица, а эмоциональные замечания, как, например, «ну разве это не удивительно», «не играл ли и читатель в эту игру в детстве», а также сочетания таких слов как «весь мир», «вечная тоска», «беспредельное одиночество», стилистически напоминают критикам стихи в прозе Бодлера, оказавшего на Кадзии значительное влияние. Кадзии с давних пор интересовался поздним романтизмом во французской литературе, а в его записной книжке сохранилось даже несколько переписанных им стихотворений Бодлера из сборника «Меланхолия Парижа». В воспоминаниях Ито Сэй [16] встречаются следующие строки: «Однажды он пересказывал мне стихотворение Бодлера "Стекольная лавка". Эпизод, в котором герой бросает камень в окно стекольного магазина, чтобы рассеять скуку. Стёкла были красными, матовыми, и перед моими глазами встала картина разноцветных стеклянных брызг. Однако, когда спустя некоторое время я прочел оригинал, в нём было обычное, прозрачное стекло. У Мотодзиро получилось куда как выразительнее. Все его рассказы — сказочно красивы».

В 1928 году Кадзии отчисляют из Токийского университета за неуплату. Из Югасима он возвращается в Токио. Рассказы, написанные в Югасима, выходят в свет в нескольких литературных журналах. Работает над рассказом «Зимние мухи» и «Чувства на вершине скалы». Состояние ухудшается, он бросает курить. Живет у своих друзей, отчаянно сопротивляясь возвращению в Осака к родителям, однако, понимая безвыходность своего положения, принимает решение о возвращении. Его друг Накатани пишет: «Болезнь Кадзии прогрессировала с каждым днём. Сначала он собирался прожить у меня весь август, и между тем подыскать себе комнату, продолжать писать, жить независимо от родителей. Однако в его состоянии это было абсолютно невозможно. Я и все остальные друзья, приходившие его проведать, советовали поехать подлечиться в Осака.

Но Кадзии так легко не уступал.

Для него не существовало ничего невозможного. Кроме того, он не хотел быть в тягость родителям. Он до смерти не хотел возвращаться домой. Однако то, что в Токио он прожить не сможет, Кадзии, должно быть, понимал лучше, чем кто-либо другой.

Поэтому в начале сентября он наконец сказал: "Я решил вернуться в Осака". Вероятно, он планировал отдохнуть там около года, а затем вновь приехать в Токио. Но здоровье его подвело, и в Токио он больше не приехал. Те последние его сорок дней в Токио мы жили очень бедно. Такая жизнь совсем не подходила лёгочному больному. Ко всему прочему, стояла ужасная жара. Наверное, это были худшие дни в его жизни».

В журнале «Си то сирон» («Поэтические дискуссии») выходит его рассказ «Под сенью сакуры». Рассказ родился под впечатлением строчки из Бодлера «Ковёр прекрасных цветов, вскормленный гнилым мясом», а также картины Эдварда Мунка, на которой изображены мертвые животные, закопанные под деревом. В то время в Японии можно было найти альбомы с репродукцией этой картины.

В 1929 году в возрасте пятидесяти девяти лет умирает отец Кадзии. «Сегодня утром, где-то в полтретьего умер отец, совершенно неожиданно. Мать спала рядом с ним и ничего не заметила. Испытываю муки совести, не могу даже плакать. Только что приехал старший брат. Вчера вечером, накануне кончины, как будто предчувствовала, приехала сестра. Собралась вся семья. У изголовья его постели читал твоё письмо, которое получил этим утром. Извини. Я уже давно тебе не отвечал. Болезнь меня одолела. Извини ещё раз» (Из письма к Накатани от 4 января 1929).