Всюду третий лишний - читать онлайн книгу. Автор: Бен Хетч cтр.№ 60

– А кого это так озаботило? Я неправильно написал имя Сутти – какое преступление! А что он сам собирается делать? Написать вам? Я чувствую, вы что-то замышляете, Стив, а эта злополучная описка – просто предлог. Мне кажется, здесь не обошлось без Джона Таунсенда (доктора медицины), председателя ассоциации пожилых людей в Эйлсбери, не так ли?

– Дело, конечно, не в описке. Скажите лучше, Кит, почему вы не упомянули в своем обозрении новый сериал «Айвенго»? Неужели вы думаете, что многие из наших читателей смотрят эту нудь «Дорожные странствия Сутти и Свиппа»? А в обзоре на прошлой неделе вы с упоением писали об «Улице Сезам», а кому это надо?

В один из летних вечеров уже после того, как меня поперли с работы, и я, не зная, куда себя деть от отчаяния, машинально перелистывал «Индепендент», ее имя буквально выстрелило мне в глаза с одной из страниц, и я тут же ощутил, что мое сердце заколотилось более учащенно. Под рецензией о революционном прорыве в конструкции автомобильных сидений для инвалидов стояло «Никки Олдбридж». Пока мол бабушка из Корнуолла окончательно не выжила из ума, она во всем искала совпадения или случайные стечения обстоятельств. Я думаю, это свойственно каждому, чей мир распадается, и он начинает концентрировать внимание на отдельных вещах. Это как бы попытка собрать мир воедино и навести хоть какой-то порядок в образовавшемся хаосе. А что в результате? Да примерно то же, что и у ребенка, которому еще не исполнилось и пяти, а он пытается собрать картинку из 10 000 отдельных кусочков, стараясь уложить эти кусочки так, как они лежать не должны. Она была журналисткой, я был журналистом. Она написала статью об инвалидах, Дэнни был инвалидом. Я знал, что после окончания школы Никки стала работать репортером, поэтому был уверен, что это ее публикация.

Если бы наши отношения с Люси не были настолько неприязненными, я скорее всего ничего бы и не предпринял. Но мы как раз перед этим буквально вдрызг разругались из-за женитьбы и обзаведения детьми в это абсолютно не подходящее ни для первого, ни для второго время.

– Мы когда-нибудь поженимся и у нас будут дети? – придавая голосу драматическое звучание, произнесла Люси, когда мы однажды вечером возвращались домой из паба «Вишневое дерево». До этого я целый вечер рассказывал ей о Дэнни, и ее вопрос невольно подвел меня к мысли о том, что сна пропустила мимо ушей все, что я говорил ей.

Я не ответил, но, должно быть, на миг, как бы в изнеможении, закрыл глаза.

– Я не пристаю к тебе, и не говори, что я донимаю тебя. Мне просто надо знать, – сказала она, пристально глядя на меня, – являюсь ли я законченной дурой.

И пошло, и поехало. Спор становился все более и более ожесточенным; она обвиняла меня в том, что я отношусь к ней наплевательски и вообще не думаю ни о ком, кроме себя самого.

– Я хочу от тебя лишь одного: чтобы ты, в конце концов, решил, ты собираешься на мне жениться или нет, – сказала она на следующее утро, когда мы вставали. – Мне почти тридцать. Я не ставлю тебе ультиматум. Скорее это ультиматум мне. Нам надо подумать о будущем. Так дальше продолжаться не может. Я так же, как и ты, убита тем, что произошло с Дэнни, но нам надо как-то жить с этим. Почему бы тебе не попытаться найти себе работу в Лондоне? Я не в состоянии ездить сюда каждый вечер. Ведь здесь нас ничего не держит, кроме денег. Прошу тебя, Кит, ну пожалуйста.

Черта с два, ты так же, как и я, убита тем, что произошло с Дэнни, – так я тебе и поверил. Именно в тот вечер я и написал письмо Никки на адрес редакции «Индепендент», в котором сообщил ей адрес своей электронной почты.

Сегодня утром меня разбудил Карлос. Он просунул голову в мою палатку и спросил: «Ну так что мы будем делать? Я не собираюсь еще две недели терпеть такую жизнь».

Я не стал его разубеждать, а лишь попросил после концерта отвести меня в Лас-Вегас, откуда я на автобусе доберусь до аэропорта Лос-Анджелеса.

Потом мы сходили в супермаркет, где я купил еду, но теперь уже только для себя, а также солнцезащитный крем для Доминик, поскольку я до этого пользовался ее кремом. Пока Карлос рассчитывался за их провизию, Доминик спросила, когда я буду в Австралии и в каком отеле в Сиднее я намереваюсь остановиться. Когда я ответил, что в «Одинокой планете» хвалят хостел [43] «Ева», она сказала: «Мы, возможно, зайдем туда повидаться с тобой. Я не счастлива с Карлосом. Спасибо тебе за крем». Должно быть, между Карлосом и Доминик вчера вечером произошла серьезная ссора, потому что, когда я вернулся, Доминик еще не спала. Она сидела в машине и при свете лампочек освещения салона читала путеводитель по Австралии в серии «Одинокая планета».

– Ну, ты хорошо провел время со своей хиппи? – спросила она.

Я был в кафе «Голодный волк», расположенном в кемпинге, с женщиной по имени Ачбан, с которой познакомился накануне у каньона. Она была вполне нормальной, однако пыталась передать мне в баре разнообразные телепатические послания и все время говорила о том, что раньше у нее были отношения с мужчиной, но он обращался с ней неподобающим образом. Я сказал Доминик, что она оказалась немного не в себе, в некотором роде «новомодной психопаткой».

– У нее есть приятель, так что, согласись я, это была бы тройка. К тому же этот ее приятель тоже хороший фрукт: заставляет ее слушать звуки, которые издают дельфины, и принимать участие в оргиях.

– Хмм, – произнесла Доминик, загибая уголок книжной страницы, – сексуальный сэндвич.

Эта реплика Доминик застряла у меня в ушах. Я принял душ, но все еще продолжал размышлять над смыслом сказанного ею: видимо, я чего-то не уловил. Я пошел к дверце машины, чтобы пожелать ей спокойной ночи.

– Скажи, ты считаешь, что у нас с Карлосом хорошие отношения? – спросила она.

Я не знал, что ответить, и сначала сказал, что да, потом, немного подумав, сказал, что не знаю, и спросил ее, что она сама думает об этом.

Она пожала плечами, а я сел в машину рядом с ней.

– А почему ты думаешь, что отношения между вами плохие?

Она положила журнал на панель перед ветровым стеклом и, запустив обе руки в волосы, произнесла разочарованно-задумчивым тоном:

– Карлос совсем мальчишка. По-дурацки ревнивый. Возможно, я еще раньше уеду в Австралию. Мне необходимо побыть одной и нужно время, чтобы все обдумать. Поживу у своих друзей в Нусе. Я сейчас читаю об этом месте. Там, кстати, водятся медведи – но это коалы и они никого не едят, – она засмеялась и после секундной паузы спросила: – Ну а что ты решил? Когда ты поедешь в Австралию, в то время, которое наметил раньше? Ты, наверное, будешь без памяти рад выбраться на волю из этой камеры? – она обвела поднятыми руками салон.

Я сказал, что Люси собирается лететь в Тайланд, а я должен буду из Лас-Вегаса доехать автобусом до Лос-Анджелеса, и, возможно, мне придется поменять билет на более ранний срок, чтобы в нужное время оказаться в Тайланде.