Улица Окопная - читать онлайн книгу. Автор: Кари Хотакайнен cтр.№ 15

Присев на белый садовый стул, я прислушался к своим чувствам. Представил себя хозяином, закинул ногу на ногу и задумался. Листва шелестела на ветру. Первая кольцевая шуршала покрышками.

Дверь террасы отворилась, и знакомый с виду мужчина второпях выскочил во двор. Остановившись прямо передо мной, он трясущимся голосом спросил, что я делаю у него во дворе и на его стуле. Я представился многолетним читателем журнала «Наш двор» и поздравил его с удачным решением.

Он потребовал покинуть его территорию. Я попросил Мякинена присесть рядом, но тот не пожелал. Тогда я сказал, что прочел его очень глубокую статью в нашем общем журнале. Он выкрикнул подмогу – каких-то Сами и Мике. Два подростка выскочили к отцу. Мякинен обрисовал им ситуацию. Сами и Мике предложили вызвать полицию. Я предложил им заняться футболом.

Встав со стула, я вплотную приблизился к Мякинену. – Ты же меня сам и пригласил.

Пришлось напомнить ему интервью, в котором он говорил, что лишенный радости житель многоэтажки получит быстрое облегчение при депрессии, если погостит, к примеру, в саду у знакомых. Я сказал, что моя жизненная ситуация абсолютно безрадостна, а поскольку я лишь обдумываю возможность покупки маленького домика, то пришел в порядке первой помощи обнять его деревья. Мякинен ответил, что мы не знакомы и что мне лучше покинуть его двор.

– Сперва я подкреплюсь энергией вашей яблони.

Подойдя к дереву, я обнял его. Грубая кора старой яблони приятно царапала мою потную шею. Я отпустил дерево и сказал спасибо. Мякинен и близнецы не произнесли ни слова. Я медленно подошел к краю участка, проскочил сквозь кусты и легко потрусил к лесной дороге.

Вернувшись домой, я позвонил Мякинену и извинился за свое поведение. Рассказал, как наша семья мечтает о доме, и пожаловался на трудности принятия итогового решения. Мякинен промолчал. Потом он сказал, что врываться к нему во двор – еще не решение проблемы.

– Ваша статья произвела на меня такое впечатление, что я не мог не прийти.

Мякинен растаял от похвалы и рассказал о консультационном бюро для жителей частных домов, которое с удовольствием проконсультирует всех интересующихся вопросом. По его словам, в бюро каждого человека принимают просто как человека, будь он абсолютно уверен в выборе или только на подступах.

Я поблагодарил Мякинена за совет, за проявленную заботу и еще раз покаялся в своем заблуждении. Он хохотнул: всякое бывает, да и не удивительно, ведь они вложили столько средств в этот небольшой дворик.

Не успел пот просохнуть после моего приключения, как я вывел на первой странице блокнота заголовок:

Индивидуальные дома и их обитатели. «Наш дом» / Мякинен.

«Жадные до имущества и частной собственности. Внешняя гуманность, внутренняя пустота. Только завидят постороннего у себя во дворе, уже готовы звонить в полицию. И вместе в тем падки на похвалу, тают словно воск, если речь об их цветочках и кустиках, деревьях и каменных горках. Становится страшно: вдруг и я стану таким же. Нет, не стану. Я хочу дом только ради Хелены и Сини.

Интересная деталь: Мякинен был агрессивен с самого начала, хотя он профессиональный психолог. Человек по сути своей – собственник. Сыновья по приказу отца готовы стать волкодавами, чтобы прогнать чужака, проникшего на их участок. На уроках биологии те же парни сидят, как овечки, в супермаркете у прилавка с фруктами приветливо махнут мне рукой. Хозяйка так и не показалась. Скорее всего, она была на кухне, смазывала куриные окорочка соевым соусом. Я разрушил томную атмосферу их семейного вечера. Я продырявил их воздушный шар, надутый с таким трудом.

В заключение. У всех газон. У всех собака. У всех машина под сто тысяч. У всех по два ребенка. У всех газонокосилка. Все боятся, что кто-нибудь придет и отберет все это.

Журнал „Наш двор" – это трибуна страха».

Закрыв блокнот, я поймал себя на том, что засовываю его вниз, под все прочие бумаги. Идиот. Неужели я сдрейфил, что, когда все это останется в прошлом, блокнот найдут и используют против меня как улику?

В чем? Неужели в том, что я сделал все, дабы вернуть свою семью?

Я оставил блокнот раскрытым поверх бумаг.

С книжной полки взял семейный альбом. Меня интересовали фотографии, на которых мы были все вместе. Таких я обнаружил четыре штуки.

Вынув фотографии из альбома, я вырезал по контуру наши фигуры. Затем выбрал из проспектов фотографию одного дома и разместил нас во дворе.

Хелену посадил под старой березой. Для Сини нашел укромное местечко под двумя серебристыми елочками. Себя приклеил на крыльцо. Взглянул на фото издалека. Аппликация не выделялась.

Мы органично вписались в пейзаж.

Из всех агентств по продаже недвижимости я выбрал «Квадратные метры», исходя из масштаба. В фирме трудились четыре человека. Они специализировались на продаже коттеджей, так что им понятна беда человека, оставшегося без семьи.

Был летний день, воскресенье. Пришло время обручить теорию с практикой, принюхаться.

Я пустился бежать ровными улицами, без подъемов и спусков, пока меня не прошиб легкий пот. Небо было безупречно синим, солнце стояло высоко и жарило вовсю.

На садовых участках трудились внаклонку семьи, выставив задницы торчком, словно павианы. Отец разрыхлял землю, мать разливала кофе из термоса, подросток с серьгой в ухе скучал на пластмассовом стуле.

Я прибавил темп, не глядя по сторонам. Я боялся увидеть еще и другие семьи. Песок шуршал под ногами, я ощутил на лбу первые капли. Пот – подарок тела душе. Пульс 122. Я обуздал тело, к чему мне высокий пульс, пока я не повидал «Квадратные метры».

Прибыв на место без четверти час, я настроил микрофон, спрятанный под курткой.

Агент вынырнула из-за деревьев мне навстречу, протянула мягкую, как тесто, руку, не пожала, а только слегка коснулась. Продает сделанное руками, а не понимает значения первого рукопожатия. Она выразила сожаление, что не владеет полной информацией об этом доме, потому что Ярмо Кесамаа – агент, непосредственно продающий его, – внезапно приболел.

Речь агента текла по-летнему расслабленно, она подчеркнула пышную зелень двора. Один из присутствующих, молодой отец семейства, попытался вступить в разговор, задав несколько уточняющих вопросов о дренажной системе и возможной сырости в подвальных помещениях. Агент обошла трудности, не ответив напрямую. Интонация осталась прежней, ни одна мышца на лице не дрогнула.

Я взглянул на бэдж с именем: Риитта-Майя Лаакио, консультант по продажам.

На продажу выставлялся деревянный дом около 70 квадратных метров, который шведы подарили нам после войны. Дом был небольшой и прагматично красивый. Лучшее, что мы после войны получили из Швеции, не считая группы «АББА» и образца щедрой социальной помощи. Насколько я помню из истории послевоенного жилищного строительства, именно эти дома проектировал финн Лаури Паямиес.