Любовь и верность - читать онлайн книгу. Автор: Мэгги Робинсон cтр.№ 72

Алек вошел в прибранную кухню. И добавил хозяйственность Мэри к списку ее достоинств. Пошарив в корзине, он вытащил оттуда несколько раскрошившихся сырных пальчиков с перцем и бутылку бургундского. Этого достаточно.

Мэри он нашел сидящей на единственном стуле, ее ночная рубашка была застегнута, а халат подпоясан. Свои роскошные волосы она заплела в косу. Скромный огонь в камине почти погас. Сколько же времени он смотрел на свою звезду?

Мэри привела себя в порядок. И была такой аккуратной. Ему захотелось растрепать ее.

Но еще слишком рано. Она могла устать и испытывать боль.

– Холодновато для июня, – заметила она. – Надеюсь, ты не против того, что я смотрела на огонь? Он почти погас.

– Да нет, что ты! В это время года тут бывает довольно морозно, и уж конечно, холоднее, чем на юге. Лето к нам приходит медленно. – Алек разлил вино по тяжелым хрустальным бокалам, которые принес сюда Мак. – Ну вот, за шотландское лето! – сказал он, протягивая Мэри бокал.

Бокал она взяла, но пить не стала.

– Может, ты предпочла бы белое вино? В одной из корзин есть немецкий рейнвейн, правда, его надо пить хорошо охлажденным.

– Да нет, мне не по нраву твой тост.

– А что ты имеешь против лета? Солнце, голубое небо, пушистые облака, все эти птички, бабочки, цветы…

– Но меня же здесь не будет, и я всего этого не увижу, – спокойно проговорила Мэри.

«Ты могла бы быть здесь», – хотелось сказать Алеку. Но он промолчал.

– Что ж, тогда за лето, и за лондонское тоже. Полагаю, ты не будешь слишком утруждать себя, сидеть дни напролет за письменным столом и все такое, – пробормотал он.

– Да нет, если только мне не придется улаживать что-нибудь в загородном доме какого-нибудь аристократа. Такое случалось один или два раза. – Она сделала глоток вина.

– То есть это будет отпуск, проведенный за обычной работой.

– Да.

Он не станет спрашивать Мэри об этих поездках, тем более что она все равно ничего ему не расскажет. Ее осторожность – штука хорошая. Никто не узнает, какого дурака он свалял с Эдит.

Алек с хрустом откусил кусок сырного пальчика, с наслаждением глядя на огонь. Тишину в комнате нарушало лишь потрескивание и шипение дров в камине. Почему-то бессловесное понимание между ними, возникшее, когда они танцевали на лужайке, в доме исчезло. Мэри стала напряженной и с такой силой вцепилась в бокал, словно от него зависела ее жизнь.

Алек откашлялся.

– Вечер был чудесным, – сказал он. – Ты танцевала великолепно.

– Мне кажется, что это вроде езды на велосипеде. Достаточно начать танцевать – и все движения вспоминаются. Да и ты замечательный инструктор.

Все эти любезности сводили Алека с ума. Он со стуком поставил бокал на стол.

– Не будем ходить вокруг да около, – заявил он. – Я хочу уложить тебя в постель, Мэри. Снова. Но если для тебя это невыносимо…

– Нет, почему же! – возразила Мэри. – Я же не сахарная!

– Может, и сахарная. Ты такая маленькая и изящная, и я уже… – Слова так и вертелись у него на языке, но все они казались ему неподходящими.

– Ты говорил, что тебе тоже надо собраться с силами, – напомнила Алеку Мэри. – Но сейчас ты уже готов.

– Ну да, – сдержанно кивнул Алек – Но ты можешь быть не готова.

Мэри встала.

– Что ж давай проверим. Ты согласен?

Неужели все так просто? Алек не верил счастью, наполнившему его сердце. Он последовал за Мэри в первую спальню, простота которой никак не вязалась с его запутанными мыслями. Мэри разделась с неромантичной деловитостью, а пальцы Алека путались в застежке брюк.

Опять все неправильно и слишком продуманно. Прежде она была права – разговоры ни к чему. Алеку хотелось встряхнуть ее, отогнать от Мэри это спокойное оцепенение, когда она равнодушно улеглась на благоухающее лавандой белье. Яростно овладевать ею, пока она не начнет выкрикивать его имя.

Заставив себя забыть о подобных грубостях, Алек тоже лег. Они лежали спокойно, бок о бок, глядя в потолок. На нем темнело влажное пятно, очертаниями очень напоминающее Африку – а может, Южную Америку. Алеку было интересно, заметила ли его Мэри.

Но сейчас он не будет устраивать с ней дискуссию на тему географии. Он не промолвит ни единого слова до следующего… Хм, возможно, он не сможет терпеть так долго. Мэри Арден Ивенсон сделала с ним что-то такое, что начисто стерло годы его опыта и мастерства.

Сев, Алек снял с них обоих одеяло и простыню. Наверное, появилось в его лице что-то такое, что Мэри не стала задавать ему никаких вопросов. Он раздвинул ее бедра – судя по легкой дрожи, ей это пришлось по нраву – и проник языком в ее лоно. Властно, без прелюдии. Женщинам это нравится, и Алеку тоже. Запретный вкус, молчаливое беспомощное согласие, мускусный запах – свой у каждой женщины – приводили Алека в возбуждение, близкое к агонии.

Забыть о себе и доставлять удовольствие – вот что стало для него главным в это мгновение. Терпкая сладость Мэри доводила его до безумия, и она оказалась на краю блаженства еще до того, как он заставил ее изогнуться дугой и оказаться в той короткой бесконечности, где все кристально ясно.

Хорошо, что они были наедине в сторожке, потому что крики Мэри могли бы разбудить мертвого мистера Гамильтона. Банши не испугали Мэри, когда она достигла вершины наслаждения, и Алек с гордостью улыбался, продолжая ласки. Быть ответственным за то, что он заставил практичную и безупречную Мэри Ивенсон забыть обо всем на свете, – вот для чего он рожден.

О рыжеволосой косе Мэри можно было и не вспоминать, ее взор горел. Алек приподнялся над ней и ринулся в пучину экстаза, надеясь, что его никогда здесь не найдут.

Слишком много, но недостаточно. Мэри вцепилась в Алека, дрожа и извиваясь и моля Бога о том, чтобы ее собственные крики наконец затихли. Сохранять достоинство в такой ситуации невозможно, но она могла бы и не кричать так громко, хотя Алека, похоже, это не удивляло. Более того, он улыбался в те мгновения, когда не зажимал ее рот горячими, безрассудными поцелуями. Он так глубоко проник в нее – и языком, и плотью, что Мэри казалось, будто они превратились в одно существо. Их танец был сладким аперитивом, а это соитие не поддавалось описанию. Закрыв глаза, Мэри приподнялась на кровати – к Южной Америке на потолке, или то была сплющенная Австралия? Или один из полюсов? В это мгновение Мэри растеряла все свои знания по географии. Алеку нужно сделать что-то, прежде чем влажное пятно на потолке окончательно намокнет и рухнет им на головы. Но только не сейчас, прошу тебя, Господи!

Ну как она сможет вернуться в Лондон и продолжать свою безбрачную жизнь? Теперь, когда знает, чего была лишена…

Но в Лондоне полно мужчин, напомнила себе Мэри. Правда, возможно, не каждый из них способен доставлять ей такое удовольствие. Алек особый, уникальный экземпляр.