Сара - читать онлайн книгу. Автор: Дж. Т. Лерой cтр.№ 29

Я прислушался к шипению горячего железа, на которое была плотно намотана прядь моих длинных, по плечи, волос.

— У меня тоже были русые волосы. — говорила она. — Это потом они потемнели. Твои, кстати, тоже потемнеют.

Она щелкнула электрощипцами, выпуская завитой локон, затем выбрала новую прядь. Я вздрагивал от каждого ее прикосновения.

— Потом поймешь, какую я оказала тебе услугу. — Щипцы закусили прядь, и Сара стала наматывать ее на железный стержень. — А ты хорошенькая. — Она просияла, склонилась надо мной, такая близкая, и наши отражения в зеркале сблизились.

— Мы же прекрасные девушки, а?

Горячие щипцы нависли у меня над самым ухом, но я как язык проглотил, не отваживаясь сказать ни слова. Я только бледно улыбнулся в зеркало — нам, двум красивым девушкам, не обращая внимание на запах горящей плоти.

Обычно, оставаясь один, когда мне нельзя было показываться на улицу, я торчал в тесном трейлере, включая радио и телевизор на полную громкость. Сам располагался между двумя этими приборами, слушая, как голоса и музыка перекрикивают друг друга. Таким образом, между ними устраивалось соревнование — кому удастся привлечь мое внимание, и судьей в этом споре был я.

Если Джексон или мама заявлялись пораньше и заставали меня за этим занятием, они выходили из себя.

— Как можно слушать все сразу? — недоумевал Джексон, на самом деле вовсе не добиваясь моего ответа. — Включай что-нибудь одно: радио или телевизор. Иначе скоро спятишь.

Сегодня, впрочем, я не нуждался в звуковой атаке. Я стоял на кресле, разглядывая симпатичную мордашку, которая по сути была уже не моим, а маминым лицом. Сперва я смотрел в зеркало, затаив дыхание, словно на отражение в воде, которое можно спугнуть и рассеять одним неосторожным движением. Потом, постепенно осмелев, я начинал морщить лицо и строить гримасы, которые также подсмотрел у нее: так она отвечала на приглашения парней из машин. Я упражнялся в этом занятии не менее часа, достигая мгновенности и совершенства, с какими ковбой первым извлекает пистолет из кобуры и стреляет раньше, чем соперник успеет прикоснуться к оружию. Затем я тренировался посылать воздушные поцелуи: голова чуть откидывается, едва заметное движение губ: поцелуй и подмигивание, слитые воедино: движение, ресниц перетекающее в поцелуй, — и то же самое в обратном порядке. На это уходило целое утро. Потом я забирался за стенку на ее часть спальни и открывал шкаф. Я осторожно сдвигал в сторону стопку клубничных освежителей воздуха для автомобиля и надевал шелковую сорочку, недавно заказанную Джексоном в магазине интимных принадлежностей. Она свисала до самых щиколоток, так что мне приходилось подтыкать ее, чтобы выставить напоказ ноги. Затем наставал черед трусиков, которые он ей подарил, тоже шелковых, белых, с оборочками сзади. Сунув обе ноги в одно отверстие, я замотал болтающийся остаток и побежал к большому, в полный рост, зеркалу на двери в ванную комнату.

— Ты прекрасна, куколка! — захихикал я и завернул ночную сорочку. — Спасибо, дорогая. — Я повертел задницей перед зеркалом, подмигнул и отпустил идеальный — пламенный и страстный — поцелуй. — Ах, папочкина крошка. Девочка, ты такая сексуальная. — Я задрал кружевную полу ночнушки. — Черт! Опять ты вылез? Хочешь все испортить? — Я сунул руку между ног, устранив выпирающие архитектурные излишества. — Убирайся, — закричал я на него. Не опуская задранной сорочки, провел ладонью по гладкому, плоскому лобку. — А как поживает горшочек с медом моей куколки? — Я подмигнул в зеркало. — Ему так нужна твоя любовь, Джексон. — Виляя бедрами, я направился к зеркалу, и все снова выскочило. — Проклятье, черт вас дери! — с досады я ударил туда кулаком. — Ой-ей-ей! — Он ответил дикой болью. — Проваливай же! Убирайся!

Я зажмурился изо всех сил, чтобы слезы не испортили макияж. И тут мне пришло в голову простое и мудрое решение. Я бросился в кухню, под раковину, и стал вышвыривать оттуда пластиковые флаконы и бутыли с универсальными моющими средствами, пока не нашел требуемое.

— И как же ты сразу не догадалась, куколка? — Я поднял над собой бутылку клея «Крэйзи Глю» и хохотал, пока не заболел живот.

Свет погасили, оставив только мерцающий огонек телеэкрана. Джексон сидел в кресле у телевизора и смотрел прямую спутниковую трансляцию проповеди, прихлебывая четвертую банку пива.

Она подошла и встала перед ним, медленно-лениво, изящной плавной походкой. Точно паучиха, подбирающаяся по сети к попавшей туда добыче.

— Иди к папочке. — махнул он ей рукой, в которой держал банку, даже не отрывая глаз от телевизора.

Она остановилась перед ним, повертевшись, развевая белой кружевной сорочкой. Подсвеченная голубым сиянием кинескопа, она казалась в сумерках призрачно волшебной. Золотистые локоны паутинками разметались по сторонам. Она вертелась перед ним и ткала из воздуха свой магический любовный кокон, которому не в силах воспротивиться никакой мужчина.

— Какого дьявола ты делаешь, во имя Господа и Его Творения?

Вращение прекратилось. Она кокетливо сделала глазки, подмигнула и послала воздушный поцелуй.

— Господи Иисусе, да что с тобой происходит? — Он уже не смотрел телевизор, он уставился на свою куколку. То есть — на меня.

Она подошла ближе, цепляя ногу за ногу, как воздушная акробатка на канате, в черных босоножках на высоком каблуке, осторожно, чтобы не споткнуться. Отправляла в воздух все новые поцелуи, протягивала пальцы, демонстрируя фирменный маникюр.

— Да какого черта?.. — Он растерянно расплескал пиво, посадив темное пятно на колено своего оранжевого водительского комбинезона.

— Это мать тебя научила? — Он растер пятно ладонью, не спуская с нее глаз, физиономия его стала хищной и вытянутой, как у ищейки.

— Я твоя девочка-куколка. — Голос ее был нежным и стыдливым, как ему нравилось. Он рассмеялся, хохотом заглушив трансляцию проповеди.

— Она что, сегодня вернулась пораньше и разыгрывает меня? — Отхлебнув пива, он крикнул в темную пустоту трейлера: — Сара!

— Это я, папочка, — захихикала она в ответ.

— Гос-споди. — Он прикончил банку с пивом, и та покатилась по линолеуму, которым был выстелен трейлер. Звон эхом раскатился по узкому пространству. Он пошарил вокруг в поисках нераспечатанной банки, не спуская с нее глаз.

— Боже, до чего ты похож на свою мать… — Пиво хлопнуло у него в руке как граната. — Наверное, такой она и была лет десять назад, — хмыкнул он.

Она капризно выпятила губки и сунула в рот большой палец.

— Вытащи. Ты же знаешь, что этого нельзя делать.

Перестав сосать палец, она вытянула его почти совсем и снова запустила в рот — и так несколько раз, неотрывно глядя ему в глаза.

— Что-то с тобой не то, сынок, — неторопливым движением он смахнул пену с губ. — Что-то не то. — Он потер мокрое колено ладонью.

В этот момент она развернулась, задрала сорочку и выставила задницу куколки, в кружевных трусиках, с оторочкой крылышками — от которых он был без ума. Он поспешно захлебывал это зрелище пивом, глотая его с такими звуками, будто тонул в море.