Морверн Каллар - читать онлайн книгу. Автор: Алан Уорнер cтр.№ 10

Я немного вздремнула и встала. В ванной побрила ноги лезвием Рыжего Ханны. По верху тюбика с пеной для бритья, вдоль края, шла надпись «С добрым утром!» на разных языках.

Я приняла душ, обильно присыпала себя тальком Ви Ди и от души воспользовалась ее увлажняющим кремом. Влезла в короткое летнее платье, не забивая себе голову насчет корсажа и голых ног.

– Тоже завтра отбываешь? – спросила Ви Ди.

Я кивнула, разогревая остатки супа и тушеные овощи.

По телику не показывали ничего интересного, а Рыжий Ханна так нарезался, что Ви Ди пришлось его уложить. Позвонила Ланна, спросила, можно ли ей заглянуть с подарками, но я предложила подождать до работы, потому что у меня тоже кой-какая мелочь для нее припасена. Я вспомнила о вещах Курис Джин и сказала, что попрошу закинуть их бабуле Рыжего Ханну. Она заметила:

– У тебя даже голос от простуды глуше стал.

– Да, здорово меня прихватило.

– Ах, лапа! – вздохнула Ланна.

Ви Ди отправилась на боковую, а я сидела, разглядывая сполохи света от телика по всей комнате. Прикурила «Силк кат» от золоченой зажигалки, опустила голову на руки да так и замерла. Подогнула под себя голые ноги, потом встала выключить телик. Засмотрелась на свечение рефлектора, растекающееся по комнате. Наконец задрала подол.

Я не могла вспомнить, который из них свел мою правую грудь и левую грудь Ланны так, чтобы затвердевшие соски терлись друг о друга, а потом нежно обхватил их оба губами, посасывая и полизывая. Это было так необычно и так приятно. Ланна неотрывно смотрела мне в лицо.

Я распустила волосы. Они свесились и коснулись пола – в то самое мгновение, когда я, вспоминая, подвела себя к пику. Я вытерла палец о живот и потянула вниз подол короткого платьица. Выключила обогреватель, поплелась в койку.

Всю ночь лил дождь. Он порасчистил дороги, но снег остался лежать на холме перед Комплексом. Рыжий Ханна выходил во вторую смену на поезде в пять сорок, поэтому я приготовила отварные овощи с сырным соусом. Ви Ди вызвалась подвезти нас и по дороге закинуть пальто и калоши Курис Джин.

– Поблагодарите ее от меня, – попросила я.

Когда машина остановилась у моего дома, я сказала, что оставлю им подарки на станции.

– Я бы вас как-нибудь пригласила на кофе, но столько всякого хлама разбирать нужно.

Ви Ди скрипнула сцеплением и вырулила, не глядя в зеркало.

В квартире я достала новую пачку «Силк кат» из блока и закурила, щелкнув золоченой зажигалкой. Поставила на проигрыватель пластинку Magazine – альбом Secondhand Daylight. Подвела иглу звукоснимателя к The Rhythm of Cruelty, второй трек на первой стороне. Затем достала диск Play – концертную запись – и прослушала первую сторону с самого начала. Включила огни на рождественской елке – пусть мигают почаще, – воткнула в розетку штепсель обогревателя. Достала дискету из кожанки, посмотрела на нее. Выдвинула ящик стола. Его «Автокарта» для лавочки была там. Я забрала ее, бросила внутрь дискету и задвинула ящик. В спальне скинула грязное белье в угол, перестелила постель. Перевернула пластинку. Он лежал на полу в кухне, мертвый. И никакого запаха.

Наступил день зарплаты. По-прежнему лил дождь, а у меня начались месячные. Я проснулась где-то в шесть. Забрала свою сумку из кондитерской под «Западней», оставила подарки для Рыжего Ханны и Ви Ди в будке для персонала на станции. Там околачивались Бритый и СО.

– На семь двадцать собралась? – спросил СО. – Как волшебная коленка?

Я засмеялась.

На работе все было как обычно. Мне велели сортировать товар. Я вручила Ланне подарки: медальон, о котором она мечтала, и мою старую кожаную куртку, которая ей всегда нравилась, – и сказала:

– Прости, что так скромно.

Она обняла меня крепко-крепко и подарила видео Miss. 45 – The Angel Of Vengeance. Я уже целую вечность пыталась его раздобыть, а ей пришлось заказывать по почте. Еще я получила в подарок жутко блестящий, дорогой на вид педикюрный набор.

– Послушай, – предложила я, – давай устроим вечеринку с видео в канун Нового года.

Ланна спросила, нет ли от Него вестей.

– Нет, – ответила я.

Когда я возвращалась домой с работы, в ушах звучала Red Noise Билла Нельсона. Я из принципа никогда не отоваривалась в супермаркете и фирменные пакеты выворачивала наизнанку. В лавочке, торгующей замороженными продуктами, купила пиццу быстрого приготовления – все из-за тела на кухонном полу.

Ему опять прислали почту из магазина моделей на юге. Его тело жутко мешало дотянуться до духовки и разогреть пиццу, впрочем, я уже привыкла, приноровилась.

Устроилась с пиццей перед теликом, но там показывали только людей, палящих из автоматов в разрушенных городах. Это была Югославия. Потом показали девочку с оторванной головой. Я включила видео и поставила кассету «Плохой лейтенант», одним глазом смотрела в экран, другим – на свои ногти, опробуя в действии инструменты из педикюрного набора. Нанесла пару слоев «Темной вишни», вставив между пальцами ног специальные разделители.

Когда закончился «Плохой лейтенант», я глубоко вздохнула: печальная история. Поставила на проигрыватель альбом Iron Path, записанный Last Exit, и прибавила громкости. При помощи крюка открыла крышку люка, ведущего на чердак, – это было непросто. Встала на цыпочки и, ухватив конец приставной лестницы, стянула ее вниз, до пола, затем полезла в темноту.

Наверху было холодно. Лампочка в патроне под балкой отсутствовала. Я нажала на кнопку «Включить». Трансформатор загудел, запуская «ночной режим».

«Ночь» наступила в маленькой деревушке за электростанцией в дальнем конце перевала. Там и тут загорелись крохотные огоньки. Я оглядела железнодорожное полотно, отель с башенкой у вершины лестницы, кладбищенскую аллею, Зеленую церковь, всю в цвету, как всегда, потому как в игрушечной деревне стояло вечное лето, и нажала на выключатель. Гул стих, и стало темно; только на шиферной крыше деревенского роддома лежали два светлых прямоугольника – это луна заглядывала в оконца между стропилами. Молочные отсветы на горном склоне в том месте, где спускались опоры линии электропередач, заставляли поверить, что он настоящий.

Я спустилась с чердака по лестнице, прихватила из спальни новые солнцезащитные очки. На кухне надела рукавицы и ухватила Его за ногу. Нога подалась, и все тело дернулось – как-то жутко. Я отпустила ногу, она упала, но совсем не так, как живая. Я сделала глубокий вдох, сердце колотилось. Я снова нагнулась и дернула изо всех сил. Он оказался тяжелее шестиколесной тележки, груженной овощами. Я оттащила Его к приставной лестнице, спущенной с чердака, оставив длинный липкий след в коридоре. Новые солнцезащитные очки пришлись кстати: кровь, вытекшая из-под Его тела, уже не казалась такой ярко-красной.

Я снова забралась на чердак и стянула вниз по лестнице один конец запасной веревки для подъема грузов, слыша, как щелкает собачка по колесу в храповом механизме. Обвязала веревку вокруг Его щиколоток, снова полезла на чердак и вставила блестящую рукоять в лебедку, как Он учил, когда я помогала строить модель деревушки Его детства. Я принялась крутить ручку в другую сторону и потащила Его по лестнице к себе. Он ударялся ртом о каждую ступеньку, и я подумала, что Его рука вот-вот отвалится, но нет, не отвалилась. Он, раскачиваясь, вплыл на чердак, а когда Его лицо поравнялось с люком, зад приблизился ко мне, потом откачнулся.