Трактир на Мясницкой - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Сухов cтр.№ 25

– Тяжелая артиллерия прибыла, – пробормотал я и невольно опустил взор: от генеральских и полковничьих звезд и прочих прибамбасов форменной одежды высшего офицерского состава Следственного комитета и его Главного следственного управления рябило в глазах. А что генералы были именно из эска – так это к гадалке не ходить.

– Кто ведет следствие? – не здороваясь, с ходу спросил розовощекий.

– Следователь по особо важным делам майор юстиции Коробов, – отчеканил Володя, глядя прямо в глаза первого заместителя руководителя Администрации Президента.

Голубев перевел взор на генерал-полковника, а тот – на генерал-лейтенанта. Последний понял, что от него требуется, и живо отреагировал:

– Майор Коробов один из лучших следователей по особо важным делам Главного следственного управления, Вадим Сергеевич.

– Я хочу, чтобы этим делом занимался самый лучший ваш следователь, – недовольно промолвил похожий на Голубева мужчина. – Понимаете меня, генерал?

Все понятно: это брат покойного шеф-повара Голубева. И первый заместитель руководителя Администрации Президента. О нем мы только что говорили с Володей, и – на тебе! – он уже тут как тут. Наверное, кто-то из устроителей конкурса позвонил ему и сообщил о трагедии. И он, конечно, примчался…

– За майором Коробовым раскрытие таких дел, как убийство известного киноактера Игоря Санина и двойное убийство в институте неврологии имени Кожевникова при Московском университете, – снова сказал генерал-лейтенант юстиции.

Я понял, что это и есть тот самый генерал-лейтенант Заяковенко, начальник Главного следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по городу Москве, о котором, в общем, весьма неплохо отзывался пару раз Володя.

– Это хорошо, – смягчился Голубев и, поведя в мою сторону подбородком, будто я был совершенно пустым местом или неким неопознанным объектом, обратился к генерал-полковнику: – А это кто?

Генерал-полковник посмотрел на меня и, сдвинув брови, перевел взгляд на генерал-лейтенанта.

Генерал Заяковенко, тоже сдвинув брови, обернулся к полковнику за его спиной. Но полковник лишь пожал плечами.

Меня всегда почему-то подмывает разговаривать с теми, кто меня сильнее и выше в звании и чине, снисходительно, насмешливо и шутовски. То есть вызывающим поведением. И хотя тут, в банкетном зале «Бонапарт», был убит родной брат важного человека из Администрации Президента, я повел себя в обычной для подобной ситуации манере, а попросту ничего не смог с собой поделать. Рад бы поменяться, да не могу. Это уже называется судьба. То есть я свел брови к переносице, внимательно и строго посмотрел на Голубева и надменно произнес:

– Простите, э-э-э, а с кем имею честь?

С этими словами я засунул мизинец в ухо и немного поковырял в нем, потом важно, вопросительно и выжидающе уставился на человека из Администрации Президента.

Голубев задохнулся. Кажется, он что-то хотел сказать, но, похоже, не находил слов.

– Вы, товарищ, спросили, кто я такой? – открыто глядя в глаза важного человека из Администрации Президента, произнес я. – Но вежливый человек, а я сам читал про это в третьем издании замечательной книги «Правила светской жизни и этикета», выпущенной в Санкт-Петербурге в одна тысяча восемьсот девяносто шестом году, вначале представляется сам, а уж потом спрашивает другого человека, как его зовут, не так ли, сударь? Кстати, рекомендую эту книгу всем присутствующим, – я обвел взглядом генералов и полковников. – Сто рисунков и виньеток замечательного художника и графика Штейна. А он иллюстрировал книги Пушкина, Лермонтова и Гоголя, между прочим. Так вот, в этой замечательной книге собраны советы, правила и наставления на разные случаи жизни. В том числе упоминается и о том, как надлежит знакомиться и держать себя с незнакомыми и прочими людьми на крестинах, юбилеях, свадьбах, именинах, обедах, вечерах, балах, раутах, журфиксах. А еще на прогулках, в театрах, мистериях, маскарадах, кондитерских и ресторациях. А банкетный зал «Бонапарт» – самая что ни на есть ресторация, господа…

Голубев молча лицезрел меня словно видел перед собой эльфа с перебитым крылом или, на худой конец, синеватого одноглазого и однорукого гоблина. То есть он смотрел на меня как на невиданную зверушку. Генералы притихли, а уж полковники и вовсе со страха языки проглотили. Двое в штатском так же молча, но с большим любопытством (и даже с какой-то затаенной хитрецой) рассматривали меня.

– Ну, что вы молчите, сударь? Не хотите быть вежливым? – мягко и дружелюбно улыбнулся я Голубеву. – Напрасно.

– Это не наш человек, – наконец, шепнул генерал-лейтенанту Заяковенко один из полковников.

– Этот человек не наш, – наклонился к уху генерал-полковника генерал-лейтенант.

– Уверяю вас, это не наш человек, Вадим Сергеевич, – сказал генерал-полковник, скорее всего, один из замов Председателя Следственного комитета России.

– А чей? – жестко спросил Голубев, не сводя с меня испепеляющего взора. Будь я одет в хлопчатобумажную одежду, так она непременно бы истлела. – Кто он? И что здесь делает этот шут гороховый?!

– Я, товарищ, не желающий представляться, не шут гороховый, как вы изволили выразиться, а российский гражданин, – произнес я, чеканя слова. – Впрочем, это одно и то же… – добавил я так же внятно и четко, селезенками осознавая, что наживаю себе очередные крупные неприятности. Даже почувствовал, как закололо в левой верхней части брюшной полости. – Нахожусь я здесь по долгу службы, поскольку работаю ведущим корреспондентом телеканала «Авокадо» и прислан сюда руководством телекомпании освещать события финального состязания шеф-поваров Москвы «Кулинар две тысячи тринадцать». Меня зовут…

– Мне наплевать, как тебя зовут! – взорвался Голубев. – Вон отсюда! Немедленно! И чтобы ноги твоей больше…

– Так мы уже на «ты», товарищ? – я как можно доброжелательнее посмотрел на важного человека из Администрации Президента. – Ладно. Как скажешь, братец. Только не кричи так громко, дружище, а то голосовые связки надорвешь. А потом здесь такая акустика…

Я покачал головой и повернулся к господам спиной. Почему-то промелькнула мысль: сейчас возьмут, да и выстрелят мне в спину. Даже не успею пожалеть о том, что так жизнь прожита никчемно: дома не построил (живу в какой-то старой халупе), сына не родил (вроде бы никто не залетал), сирень посадил было перед подъездом, так ее какие-то кретины на букеты порвали…

По шее и лопаткам побежали холодные мурашки. Я поежился и, стремясь сохранить достоинство, чуток распрямил спину и потопал к Степе и Ирине, с вытаращенными глазами наблюдавшими за моим спектаклем. А то, что он удался в полной мере, у меня не было никаких сомнений.

– Сворачиваемся и сваливаем, – сказал я негромко. – Нам здесь больше делать нечего.

И правда. Все, что нужно было снять о конкурсе, мы уже сняли. Продолжения его не будет. Что высокое начальство скажет Коробову – тоже было ясно: найти убийцу в самые кратчайшие сроки, а помощь для этого будет оказана любая. А потом Голубев, отведя в сторонку следователя по особо важным делам, скажет ему, разбавив начальнические нотки просительной интонацией: