Экспаты - читать онлайн книгу. Автор: Крис Павон cтр.№ 34

Визитная карточка хирурга лежала на пассажирском сиденье. Она вполне может сказать, что просто приехала раньше назначенного времени. И заявить, что у нее, видимо, образовалась пяточная шпора, хотя нет никаких внешних признаков, чтобы проверить это визуально. Вот она и сидела в машине, в тепле и сухости, и пыталась обучаться французскому, слушая, как перевозбудившиеся академики ведут малопонятную, но, видимо, бесконечную войну вокруг Бодлера, дожидаясь следующей программы, начинающейся через полчаса. Именно тогда и настанет время ее выдуманного, якобы назначенного приема у врача.

Нет, конечно же, она будет утверждать, что не имела ни малейшего понятия о соседстве с офисом Билла. Откуда ей это знать? Адрес она прочитала на конвертах в гостевой комнате и запомнила. Высокие каменные дома стояли почти вплотную к тротуару, с подобием палисадников — микроскопические полоски травы, случайный голый кустик. Здания были серые, коричневатые или желтовато-серые; тротуар вымощен светло-серыми бетонными плитами, мостовая покрыта темно-серым асфальтом. Машины были всех оттенков серебристого и серого, иногда черные; пропитанное влагой небо — графитно-серое. Бесцветный пейзаж, промытый дождями или их ожиданием, разработанный и созданный таким, чтобы соответствовал унылой, гнетущей погоде.

Кейт сидела там почти час, и оставалось еще более трех часов, прежде чем настанет время забирать детей. Три часа, и никто никогда не узнает, чем она здесь занимается, где находится и, не приведи Господь, с какой целью.

Если, конечно, кто-то уже не поработал над ее машиной и не установил в ней джи-пи-эс-передатчик на батареях, например, в какой-нибудь полости под мягкой серой кожаной обивкой пассажирского сиденья.

Билл появился в одиннадцать сорок. Посмотрел в обе стороны, прежде чем спуститься по нескольким ступенькам на тротуар. Он уже переоделся в костюм для тенниса — белые шорты и спортивную куртку с красно-синими полосами вдоль рукавов. Под этим холодным дождем он выглядел комично и несообразно, этакая пародия на скетч из программ английской группы комиков «Монти Пайтон».

Он быстро прошел к своей аккуратной маленькой «БМВ» — игрушка, а не машина. Завел двигатель и, агрессивно переключая передачи, промчался по тихим улочкам, направляясь на двенадцатичасовую встречу на корте в Бель-Эр. Потом ленч. И все это с Декстером.

Это было предложение Джулии, переданное Кейт: «Тебе не кажется, что они могли бы играть днем, чтобы по вечерам быть с нами?» А Кейт, в свою очередь, передала его Декстеру. «Тебе совсем не повредит, — сказала она, — если ты немного поупражняешься». В Вашингтоне Декстер занимался спортом по вечерам. Но теперь обычно работал дотемна. А когда ему не нужно было работать, Кейт хотела, чтобы он оставался дома с детьми. С ней.

Вот так и случилось, что в распоряжении Кейт оказалось целых роскошных два часа, и она точно знала: Билла нет в его офисе и вообще в этом здании. Поэтому она подождала еще пять минут, чтобы убедиться, что он не забыл свою бутылку с водой, тубу с мячами, мобильник или эластичный бинт. И еще пять минут, исключая вероятность возвращения. И чтобы потянуть время.

Она посмотрела на свое отражение в зеркале на оборотной стороне противосолнечного козырька.

Это был странный момент: переход от гипотез и планирования к конкретной акции; все это могло оказаться совершенно дикой, безумной идеей, не имеющей ничего общего с реальностью и здравым смыслом. Но она решила: да! Я это сделаю! Однако решила не на все сто процентов, поскольку это означало бы слишком во многом признаться себе самой, слишком многое признать о себе, а ей вовсе этого не хотелось. Но решившись на девяносто пять процентов — вполне достаточно, чтобы начать странные, диковатые действия, она все же не избавилась от сомнений, что это не просто глупость, не шалость, не безумный план и придумка душевнобольного.

Кейт поглубже натянула на лоб козырек новой желтой прорезиненной шапочки от дождя. Ее обычная шапочка, купленная месяц назад в Копенгагене, сочетала множество ярчайших цветов. В Скандинавии можно найти массу разнообразных привлекательных предметов для скверной погоды; скверной погоды там предостаточно. Но эта нынешняя шапочка была дешевкой, приобретенной вчера в дисконт-шопе возле вокзала. Потом, позднее, она ее просто выбросит.

Она взяла конверт с пассажирского сиденья и написала на нем адрес Билла; внутри лежала рекламная листовка — специальное предложение магазина, торгующего велосипедами, скидка в двадцать процентов на любой велосипед. Листовку она прихватила вчера в этом магазине, когда все еще обдумывала свой, возможно безумный, план.

Она выбралась из машины, натянула кожаные перчатки и пошла через улицу.

Один из пяти звонков, пятый, был без именной таблички. Под первым значилась люксембургская или немецкая фамилия; под вторым — без труда произносимая французская; под третьим стояло «Ундервуд». Этикетка под четвертым гласила: WJM, SA.

Она приписала на конверте слово «Ундервуд».

И нажала на кнопку звонка Билла. Если вдруг ей кто-то ответит, она скажет, что ищет фирму «Ундервуд». Но единственным признаком жизни в этом здании была некая вдова, которая ушла в одиннадцать, прихватив с собой сложенную сумку для покупок, и вернулась через час с той же сумкой, выглядевшей теперь гораздо более тяжелой, чем это вообще возможно: старуху всю перекосило набок, и она еле брела с этой тяжестью в руке. Кейт наблюдала, как она с трудом тащилась по круто поднимающейся улице — сплошной, непрерывный подъем, и рот ее все время двигался, губы выпячивались, щеки то надувались, то опадали: обычная мимика болтливой француженки, всегда поддерживающей подвижность лицевых мускулов, чтобы выговаривать все эти носовые гласные, которые можно правильно произнести только при наличии сильных тренированных губ. Должно быть, это и есть мадам Дюпюи.

Кейт снова позвонила. Здесь, возле двери, вроде бы не было никаких камер наружного наблюдения. Однако в нынешние времена камеры могут быть повсюду. Так что она держала лицо в тени, под козырьком.

И позвонила мадам Дюпюи.

— Booooon-joooorrrr! — Да, это был голос той старухи.

— Bonjour, madame, — ответила Кейт. — J’ai une letter pour Underwood, mais il ne répond pas. La letter, elle est tres importante. [54]

— Ouuuiiiii, mademoiselllllle. [55]

Старуха нажала кнопку, замок зажужжал, открываясь. Кейт толкнула застекленную дверь, потом отпустила ее, дав закрыться по собственной воле; дверь захлопнулась с хорошо слышимым дребезжанием стекла.

Кейт поднялась по ступеням, свернула за угол и увидела мадам Дюпюи — та ждала ее возле своей квартиры.

— Merci, madame — сказала Кейт.

— De rien, mademoiselle. A deuxieme etaggggge. [56]