Дипломатический труп - читать онлайн книгу. Автор: Николай Леонов, Алексей Макеев cтр.№ 12

Хотя и поводов к иронии было более чем достаточно. Горбылин являл собой типаж эдакого «бывалого», которому и море по колено, и горы по плечо. Он любил порассказать о себе нечто невероятное, можно даже сказать, хлестаковски-мюнхаузеновское. Например, о том, как еще в военном училище удивлял преподавателей своими стратегическими талантами и что его курсовая по системе войсковой обороны южных рубежей России на кавказском направлении была издана специальной брошюрой и рекомендована как учебное пособие.

Не менее занимательными были и повествования о том, как, прибыв в спецподразделение пехотных войск, он в течение года сделал его образцово-показательным, и на учениях, где его «орлы» показали высокие результаты, сам министр обороны пожимал ему руку. А еще очень много он рассказывал о своих подвигах во время грузино-югоосетинского конфликта. По словам Горбылина, он осуществлял координацию действий спецназа и бронетехники, благодаря чему и была достигнута победа…

– Да, остается только сказать, для чего там нужны были генералы, для чего нужны были войска, если там было достаточно одного Горбылина, – с грустной иронией резюмировал Гуров.

Скорее всего, в стенах посольства горбылинские байки всерьез воспринимал один только Буряк, знавший об армейской службе лишь с чужих слов. Те же, кто знал армию изнутри, над Павлином-Максом откровенно смеялись. Поэтому его контакты с работниками посольства были весьма поверхностными, и едва ли можно было считать, что кто-то рисковал с ним излишне откровенничать или иметь общие дела.

Что касается внешних контактов, то Буряк был вынужден признаться, что последний месяц его дружба с Горбылиным изрядно остыла. У Макса к той поре в городе появились какие-то знакомые, и он уже сам, единолично, отправлялся в вояжи по городу. Что это за знакомые, Косте он не рассказывал. Но однажды Буряк – это было около месяца назад – вышел прогуляться до ближайшего сквера, где он любил посидеть в небольшом кафе с хорошей мексиканской кухней. Неспешно шагая в тени пальм, на другой стороне улицы он случайно увидел Горбылина в компании с каким-то гражданином явно местных кровей. Причем этот тип смахивал на гаучоса – латиноамериканского ковбоя с криминальными замашками. Они шли параллельно скверу и о чем-то разговаривали. Константин окликать Макса не стал, да и спрашивать о том, кто это такой, отчего-то не решился. В самом деле! А может быть, тот попросил у него закурить, и они разговаривали о достоинствах местного табака?

Лев нахмурился.

– Поня-я-тно. Лицо этого человека не запомнил? Нарисовать смог бы? – спросил он, выслушав своего собеседника.

– Да, конечно! – обрадовался тот. – Если надо – к вечеру будет готово. Вам как лучше – нарисовать портретный вариант или в рост?

– Лучше – и так, и эдак. Как подскажет фантазия… – Гуров поднялся и двинулся к двери.

* * *

В это же самое время Станислав Крячко отправился на собеседование к Веронике Павловне, докторше здешней медчасти, которая располагалась в одноэтажном доме, метрах в полста от служебного здания посольства. Подойдя к постройке, отделанной белым сайдингом, под зеленой крышей из металлочерепицы, Стас вошел в приемную. В углу, напротив входа, он увидел шкаф с бумагами. Рядом с ним был стол, за которым восседала крупная женщина в белом халате и белой косынке.

Поздоровавшись, Крячко представился и уведомил, что хотел бы увидеть главного доктора. Та сообщила, что Вероника Павловна у себя и обязательно его примет. Постучав в дверь с табличкой «Зав. медсанчастью Рябинина В.П.» и, услышав благозвучное, чем-то очень знакомое контральто: «Да, да! Войдите!» – он толкнул застекленную дверь с белыми занавесочками изнутри и увидел… Ту самую хорошенькую особу, которую приметил в столовой.

Докторша в медицинском халате, шапочке и с фонендоскопом на шее сидела за столом и что-то писала в толстенной амбулаторной карте. Стас поприветствовал хозяйку кабинета и объявил о том, что намерен занять не меньше часа ее рабочего времени.

Жизнерадостно улыбнувшись, Рябинина пообещала уделить ему столько времени, сколько он пожелает занять. Приняв озабоченный вид, Крячко указал взглядом на уже основательно истрепанное медицинское «досье», исписанное малоразборчивой докторской скорописью.

– Кстати, хотел бы спросить – у вас амбулаторная карточка, случайно, не Карлсона? Он же – самый больной в мире человек. Вон, я гляжу, сколько записей сделано!..

С ходу поняв суть его прикола, Вероника усмехнулась.

– Вы не поверите, но этого пациента именно так у нас и прозвали – Карлсон. И именно за то, что он хронически «самый больной в мире человек». Это советник посла, Миронец Геннадий Юрьевич, товарищ и в самом деле довольно-таки крупный, к тому же очень любит лечиться. Он здесь у нас гость частый. То – давление проверь, то – температуру измерь, то – легкие послушай…

– Тогда вам тут надо держать большие запасы лучшего лекарства для Карлсонов – конфет, варенья, меда… – хмыкнул Станислав, дивясь чрезмерной заботе посольского работника о своем здоровье.

Сам он уже и не помнил, когда в последний раз был на приеме у «эскулапов».

– Этому Карлсону сладостей нельзя, – с оттенком сочувствия отметила его собеседница. – Поджелудочная у Геннадия Юрьевича ослабленная, есть риск развития инсулинозависимого диабета. Кстати, вы его видели – это он в столовой спрашивал про Москву. Ну а вы ко мне по поводу смерти Максима Горбылина, врио военного атташе?..

– Да… Именно из-за него нас и пригнали в Мехико, на другой конец света. Господи, как же тяжело привыкать к суткам наоборот! Месяца три назад мы с Львом Ивановичем летали на Дальний Восток. Тоже, скажу вам, край не ближний, и тоже пришлось привыкать к смене часовых поясов… Но здесь – вообще, полный атас! Это и понятно – другое полушарие. Вот, сейчас у нас дома вечер, тут – утро. Еще немного, и буду засыпать на ходу.

Он передернул плечами и помотал головой.

– Ну, что уж так спешить домой? – проговорила Вероника. – Погостите, посмотрите Мексику – когда еще тут доведется побывать?

Стас пообещал обязательно воспользоваться ее советом. Перейдя непосредственно к делу, он попросил рассказать о состоянии здоровья Горбылина – с чем обращался, от чего лечился, какие болезни перенес, проводила ли доктор Рябинина посмертный осмотр его тела.

Достав из шкафа медицинскую карточку врио атташе, Вероника сообщила, что за время работы в посольстве Горбылин обращался к ней раз восемь. Первый его визит в медчасть был чисто дежурным – как вновь прибывший он должен был пройти обследование и сообщить о себе всю необходимую информацию. Как явствовало из записи в карточке, Горбылин Максим Викторович, семьдесят восьмого года рождения, подполковник Российской армии, уроженец Пензы, дважды женатый и дважды разведенный, в общем и целом на день оформления карточки на состояние здоровья не жаловался.

О своих былых болезнях и травмах сообщил, что в детстве перенес токсический энтерит в спортивно-оздоровительном лагере по причине того, что неумеха повар вместо каши с мясом сварил сущую отраву. Во время прохождения службы в качестве командира взвода мотострелков в две тысячи третьем он лечился в госпитале по поводу сотрясения мозга, полученного во время войсковых учений. По словам Горбылина, это произошло в момент десантирования из БМП. Когда он первым покидал отсек боевого расчета, рядом рванул учебный фугас, и его взрывной волной отбросило назад, ударив головой об одну из створок бронедвери машины.