Момент - читать онлайн книгу. Автор: Дуглас Кеннеди cтр.№ 35

— Хорошо, вы меня убедили. У нас есть слот после главных девятичасовых новостей, называется просто: «Заметки из-за границы». Это эссе, в котором журналист или писатель делится впечатлениями о своей поездке или размышлениями о текущих событиях. Передачу мы транслируем на двух языках: немецком и английском. У нас в штате несколько переводчиков, они будут работать с вами, когда вы представите материал, а местные актеры, которых мы приглашаем, исполнят его на немецком языке. Но оригинальный текст вы будете читать сами в студии вещания на английском. Для начала я попрошу вас написать короткий очерк о том, что вы мне только что рассказали, — скажем, «Впервые по ту сторону Стены»… в общем, название сами придумаете. Я никогда не диктую авторам, как надо работать, так что у вас полный карт-бланш, тем более что наши взгляды на Восточный Берлин во многом совпадают. Сделайте рассказ остроумным и помните, что мы ведем откровенный разговор со своей аудиторией. Вместо манихейского дуализма мы предпочитаем видеть мир во всех оттенках серого. Конечно, это вызывает недовольство наших ура-патриотов, которые полагают, что мы должны каждые пять минут исполнять «Господи, благослови Америку». Они не понимают того, что как пропагандистский инструмент мы гораздо эффективнее, когда не занимаемся тупым расхваливанием жизни на Западе, а демонстрируем и критическое отношение к самим себе. Как бы то ни было, если у вас все получится, мы сможем обсудить и другие возможные проекты.

Но должен вас предупредить, наш бюджет гораздо скромнее, чем принято думать. Мы платим по общепринятым радиовещательным расценкам. Я могу предложить вам двести долларов за статью, но сюда входит и ваш гонорар за ее запись. Если вам это покажется недостаточным, боюсь, что…

По текущему обменному курсу двести американских долларов составляли около 560 дойчемарок. Это с лихвой покрывало мои ежемесячные расходы на жизнь и аренду.

— Меня устраивает, — сказал я.

— Вот и отлично. Сможете представить материал в это же время через неделю? Я договорюсь с режиссером, к которому вас прикреплю, Павлом Андреевски. Он поляк, как вы могли догадаться, но, как и все, кто работает здесь, блестяще говорит по-немецки. Сейчас он записывает программу, но освободится через пять минут. Если вы найдете общий язык — но, сразу говорю, Павла иногда заносит, хотя он один из лучших режиссеров, — так вот, если вы сработаетесь, у нас полно слотов, которые требуют начинки. Наш авторский пул не так силен, как хотелось бы. Так что постарайтесь произвести впечатление и…

На рабочем столе Велманна зазвонил телефон. Он снял трубку, произнес привычное «Ja?» и тут же добавил:

— Schicken Sie sie herein [43] .

В эту минуту дверь открылась, и в кабинет вошла молодая женщина. Я прикинул, что ей чуть за тридцать. Среднего роста. Короткая стрижка «паж» на темных волосах. В джинсовой юбке, черных колготках и черной трикотажной майке с длинным рукавом. Она была стройной, почти на грани худобы. В одной руке у нее дымилась сигарета, в другой она держала пачку бумаг. Я тотчас обратил внимание, что ногти у нее, как и мои, были обгрызены. Заметил я и то, что на правой коленке «поехал» чулок, а ее черные полусапожки не мешало бы почистить. Почему я сразу прицепился к этим мелочам? Да просто потому, что мне надо было как-то заставить себя оторвать взгляд от ее лица, от чистой и прозрачной кожи, от карих глаз, обрамленных темными полукружьями усталости и недосыпа. В них были мольба и грусть и в то же время мягкость и нежность. Эта женщина — я сразу почувствовал — знала, что такое боль, но несла ее в себе и держалась с достоинством. Меня восхитила ее отстраненность от всего житейского и напускного. Казалось, она не считала нужным переживать из-за рваного чулка, как и из-за обгрызенных ногтей, которые даже не пыталась маскировать лаком. Наверное, я многое нафантазировал, но только потому, что находил ее очень красивой. Не в традиционном понимании красоты фотомодели или киноактрисы. В ее красоте соединились ум, трогательная ранимость, сильное ощущение своего «я» и глубочайшее одиночество.

А что же она? Как она отреагировала на меня? Я увидел, что она задержала на мне взгляд. И ее тоже накрыло волной, когда мы посмотрели друг другу в глаза. Она тотчас отвернулась и сказала, обращаясь к Велманну:

— Herr Direktor, hier ist die Übersetzung die Sie wollten [44] .

— Спасибо, Петра, — сказал он, принимая у нее бумаги. — Я хочу вас познакомить. Американский писатель, и, кстати, очень толковый.

Я уже был на ногах.

— Томас, познакомься с одним из наших переводчиков. Петра Дуссманн.

Женщина повернулась ко мне. Пожала мою протянутую руку. На какое-то короткое мгновение наши глаза снова встретились. В ее взгляде не было ни восторга, ни романтической истомы. Но в тот самый миг, когда я держал ее руку и мы стояли лицом к лицу… короче, я знал. Точно так же — я чувствовал — знала и она.

Потом она освободила руку и снова повернулась к Велманну:

— Wenn Sie Fragen zu der Übersetzung haben, Herr Direktor..?

— Думаю, что нет, — сказал он. — И возможно, очень скоро вы с Томасом будете работать вместе.

Неужели — или мне это только показалось? — я различил еле уловимую улыбку на ее лице? Как бы то ни было, она быстро замаскировала ее и ответила герру директору коротким кивком.

— Я с нетерпением этого жду, — сказал я.

— Ja, — произнесла она. И, не посмотрев в мою сторону, направилась к выходу.

Когда за ней закрылась дверь, все, о чем я подумал, уместилось в нескольких словах: жизнь, как я ее понимаю, только что стала другой. [45]

Жизнь, как я ее понимаю, только что стала другой.

Я записал эту строчку в свой блокнот в тот же вечер, когда, потягивая пиво у себя на кухне, вдохновенно описывал последние события. Проснувшись поздним утром, я перечитал строчку еще раз, и моей первой мыслью было: не выдумывай, это был всего лишь мимолетный взгляд.

Пока я убеждал себя в этом, заваривая кофе, другой настойчивый голос возражал: тогда почему ты вновь и вновь прокручиваешь в голове ту первую встречу, каждое ее мгновение? Почему ты не можешь стереть из памяти это лицо?

После того как Петра вышла из кабинета, Велманн снова стал сама деловитость, и я решил, что он либо не заметил того, что произошло между нами, либо предпочел не комментировать, а может, все гораздо проще, и это у меня разыгралось воображение. Сняв телефонную трубку, он пригласил в свой кабинет Павла Андреевски. Пока мы его ждали, Велманн сообщил, что еще до встречи со мной подверг мою кандидатуру дополнительной проверке службой безопасности.