Ослиная Шура - читать онлайн книгу. Автор: Александр Холин cтр.№ 77

– А, очухалась-таки! – радостно проворчал он. – Вот и хорошо. Значит, дело идёт на поправку.

Шура повернула голову к хозяину хаты:

– А вы кто будете?

– Здорово живёшь! – удивился мужик. – Совсем, поди, память-то отшибло?

Шура не знала, что и ответить, поэтому мужик понял свою правоту и не стал больше томить больную неразберихой. Он ближе подошёл к лежащей на печке девушке.

– Да Кузьмич я, Михал Кузьмич, – пробурчал он, поглаживая бороду. – Признала что ли? Аль опять никак не вспомнишь?

Шура нахмурилась, пытаясь вспомнить, но память пока не включалась. Наконец, девушка снова повернула лицо к Михаилу Кузьмичу и виновато улыбнулась.

– Да, матушка, ты совсем плоха. Лежи-ко, лежи! – скомандовал он, увидев, как Шура снова попыталась подняться на печи. – Тебе вставать-то пока рано. Щас я тебе бульончику дам, авось и лучшее будет.

С этими словами мужик вернулся к кастрюлям и принялся снова их мучить. Но скоро вернулся, держа в руках большую глиняную кружку с нарисованной на боку еловой веткой. Встав на приступок у печи, он одну руку просунул под голову Шуре, чуть поднял её, а другой принялся поить запечницу из кружки. Там оказался вкусный куриный бульон, который живительной волной проникал в женское тело, обещая поправку и, самое главное, возвращение памяти.

Напоив Шуру, мужик снова вернулся к печке, снова загремел кастрюлями, но запечница его уже не слышала. Животворный куриный бульон тут же нагнал сонное состояние. Откуда-то доносилось кастрюльное звяканье, но с каждой секундой всё слабее и слабее. Остался только запах. Запах полыни, мелиссы, мяты и крапивы. К ним присоединился ещё какой-то цветочный аромат, но это, скорее всего, уже было из просыпающейся памяти.

Мужик ещё раз вернулся к Шуре, увидев, что она уже отключилась, довольно кивнул:

– Ну, щас поправляться будешь, слава Богу. Ишь, как тебя разморило! Ну, да Господь не оставит…

Шура спала, не реагируя ни на что без снов, без чувств. Наверное, это было физиологическое восстановление организма. Во всяком случае, когда она на следующий день проснулась и попробовала сесть, свесив ноги с печки, у неё это получилось гораздо лучше, чем накануне. Однако слезть сама она ещё не решилась. Пришлось сидеть, пока не вернулся Михаил Кузьмич. Ввалившись в избу, он обнаружил проснувшуюся Шурочку и обрадовался.

– Ну, вот тебе уже лучше. Слазить будешь?

Шура молча кивнула. Тогда он подхватил её на руки и осторожно опустил на пол. Шура обнаружила, что одета в женскую ночную рубашку, но гораздо больших размеров.

– Ты чего удивляешься? – осведомился Михаил Кузьмич, заметив, что Шура осматривает себя с удивлением. – То ночнушка жены моей, в чё тебя ещё одевать-то было?

Память уже начала потихоньку возвращаться. По крайней мере, она уже предметно вспомнила поездку к голубому камню, и даже приключение в Аркаиме. Только что всё это значило, Шура ещё определить не смогла. Осматривая себя, она заметила, что вонючая болотная грязь, сковавшая её тело предсмертным холодом, исчезла. Потрогав копну волос, с удивлением отметила, что волосы тоже чистые.

Кузьмич, наблюдая за Шурой, усмехнулся:

– Да чистая ты, чистая, уж не волнуйся так.

– Кто ж меня вымыл? Жена твоя?

– Бог с тобой. Скоро пяток будет, как я бобылём живу. А жена преставилась, Царство ей небесное.

Шура догадалась, что её омыл сам Кузьмич, и покраснела.

– А вы её до сих пор любите?

– Да чё ты о любви-то знаешь, болтушка? – мотнул головой староста. – Чего она такое: Жалость? Сострадание? Боль? Понимание? Терпение? Собственничество? Обладание? Или всё это вместе взятое, плюс ещё косой десяток определений? Это, милая моя, возможно, коль чувство является целью какой. Но когда человек живёт понятием Христоцентричности мира, то Любовь становится процессом, философией и даже самой жизнью. Поняла?

У Шуры от такого постулата даже закружилась голова, а Кузьмич, глядя на неё, усмехнулся:

– Да ты за стол-то садись, в ногах правды нет. На стуле вон свитер лежит, надень пока.

Нацепив огромный свитер, Шурочка с удовольствием опустилась на стул, так как стоять было ещё не слишком ладно – болел позвоночник. Видимо, в водовороте ударилась о подводный камень или мощный поток времени сам постарался намять кости путешественнице.

– Ты, милая, трое суток на печке провалялась, лихоманку от камня подхватила, – сообщил Кузьмич. – Да и озеро у нас чистое, а там, у берега шибко много грязи было. Чё случилось-то?

– Михал Кузьмич, ты об Аркаиме слыхал? – задала девушка встречный вопрос.

– А как же. Святой город, – кивнул староста. – Он подле Магнитогорска на реке Сынташта. Его в конце века астроархеологи из Екатеринбургского университета откопали. Один из них, Быструшкин Константин Константинович, сразу стал известен на весь мир. Шутка ли, Аркаим был уже на земле ещё за пять тысяч лет до Рождества Христова!

– Екатеринбург, Магнитогорск знаю – это Южный Урал, – кивнула Шура. – И больше ничего. Ни о каких археологических находках не слышала. И причём тут ваше Плещеево озеро и Южный Урал?

– Да тебя, поди, камень туда отправил. Так ли чё ли? – усмехнулся мужик и покачал головой. – От него не убудет, такие выкрутасы со временем делает, что мало не покажется! А ты, значит, в прошлое прокатилась? Дела-а!

Шура кивнула, подтверждая догадку. Поэтому подняла глаза на старосту, ожидая продолжения рассказа про археологическую диковинку, но Кузьмич сидел какое-то время молча, вспоминая историю. Поглядывая на него, Шура принялась за картошку в мундирах, выставленную хозяином на стол для трапезы. Кузьмич увидел, как Шура уплетает варёную картошку, и глаза его округлились.

– Ты чё? – воскликнул он. – Мы ж не молились!

Кузьмич встал, перекрестился на иконы, а его гостья, торопливо проглотив откушенный кусочек горячего, обжигающего язык картофеля, встала позади и тоже перекрестилась. Прочитав молитву, Кузьмич кивнул Шуре, разрешая начать трапезу, а сам покопался на книжной полке, достал какой-то журнал, сел за стол и довольно долго перелистывал пока не нашёл нужное.

– Вот. Слушай, – голос хозяина принял деловитую строгость. – Нашёл-таки, где про Аркаим сказано:

«Большой Сынташтинский курган, открытый на реке Сынташта в начале 90-х годов двадцатого века, входит в комплекс памятников „Страны Городов“ и датируется пятым тысячелетием до Рождества Христова.

В 1987 году началось строительство ещё одного водохранилища, в 70 километрах от Сынташты, и мы выехали для обследования района затопления. Как и все могучие стройки коммунизма, она должна была начаться в мае, но плотину выстроили за зиму. Когда мы весной приехали, плотина уже стояла, а в середине будущего водохранилища открылся потрясающий вид – укреплённое поселение Аркаим – в совершенно великолепной сохранности.