Любовь Стратегического Назначения - читать онлайн книгу. Автор: Олег Гладов cтр.№ 82

Алёна подумала, что, скорее всего, не «молоком», а «молотком».

Наверное, сильно, раз амнезия… Она записала данные о начале первого на сегодня сеанса томографии. Потом развернулась уходить. Потом быстро подошла к двери, толкнула её и заглянула в щель.

Она видит молодого человека на кресле-каталке. Его лицо спокойно. Он безо всякого напряжения смотрит прямо перед собой. Его волос (отросших из причёски «под ноль» в причёску «два-два с половиной сантиметра») явно с неделю не касалась расчёска. Он в полосато-голубой стандартной больничной пижаме. Юра Уран колдует с каким-то колпаком, похожим на сушилку для волос в парикмахерской.

— Симпатичный мальчик, — говорит она не вслух, как и все люди, обращаясь то ли к себе, то ли к кому то ещё.

Симпатичный мальчик с амнезией после черепно-мозговой вдруг переводит свой взгляд из «в Никуда» на Алёну.

То есть в узкую-узкую щель приоткрытой двери он видит её правый глаз, вертикальную полосочку губ и одну ноздрю. Его взгляд вдруг фокусируется. Словно бинокль наводит резкость. Ей показалось, что она увидела, как в его неподвижных глазах сузились зрачки. Словно сквозняк, всасывающий сам себя из коридора в кабинет. Словно «плюс» магнита вдруг нащупал «минус» в узкой щели.

Алёна осторожно прикрыла дверь.

Она быстро подошла к урне и её внутренности скрутились в спазмах: головная боль вылилась жидкой кашицей через пищевод. И ещё раз. И ещё.

Алёна достала из кармана платок и вытерла подбородок и губы.

«Фуххх», — подумала она сквозь мигрень.

Эти спавшие восемь лет и неожиданно проснувшиеся сегодня вместе с ней головные боли. Они всегда действовали на неё странно. Ей вдруг показалось, что у этого Симпатичного Мальчика — знакомое лицо. Что она встречала его раньше.

Что как-то в вагоне метро он плакал, и она видела, как блестит влага на его щеках. Как вздрагивают его плечи — и это зрелище не вызывало у неё омерзения.

Она смотрела на его слёзы, как на произведение искусства.

Она хотела в тот момент, чтобы Такой вот Красивый Человек точно так же плакал из-за неё.

Алёна понимает, что это невозможно.

Что это бред.

И это её напрягает: каждый раз, когда ей кажется, что «это лицо я где-то видела», — что-нибудь происходит. И каждый раз — вообще не предсказуемо.

Но мальчик ей нравится.

Симпатичный Мальчик.

Она видит пару раз, как его провозят в кресле каталке по коридорам комплекса.

Однажды она едет в большом грузовом лифте в толпе позади его коляски. Ей кажется, что он слегка повернул левое ухо в её сторону.

С компьютера на своём рабочем месте она зачем-то лезет в открытую всем сотрудникам базу данных.

Она узнаёт, что пациент поступил с Тазовской фактории.

Обнаружен местными жителями в тупике на 35 километре недостроенной трассы в сторону Ханты-Мансийского Автономного Округа.

Предположительно 24–27 лет. Черепно-мозговая травма. Сначала полная — затем частичная амнезии: восстановились речевые функции. Затем начал ходить. Долго лежит в Отделении Пограничных Состояний.

— Очень символично, — думает Алёна. — Мне бы туда же…

— Интересно, — говорила она не вслух, как и все люди, обращаясь то ли к себе, то ли к кому-то ещё. — Есть ли у этих Состояний Пограничники? А если есть, то они Отсюда Туда не пускают? Или Оттуда — Сюда? А что пропуск? Варево из равных частей молока, конопли, белены и верблюжьей колючки?

Когда-то два её знакомых луганских планокура вымутили «детку» кактуса-пейота и, пожадничав, съели её всю, разрезав пополам. Очевидно, в двух абсолютно идентичных по виду и по весу половинках было заложено Разное, но Сильное.

Оба из них явно были пропущены пограничниками Отсюда Туда и потом беспрепятственно Оттуда обратно. Сюда.

Один из них стал иеромонахом в мужском монастыре. Другой до сих пор был слегка дурковатым и уже несколько лет отдыхал на областной «дуре» в Сватово.

Симпатичный Мальчик долго лежит в Отделении Пограничных Состояний. Потом его переводят на первую попавшуюся свободную койку, в первую попавшуюся палату.

Ему достаётся место у окна в 417—й.

Голова его, в которую вставили пластину из специального титанового сплава, успешно заживает. Но вспомнить он пока ничего не может.

Однажды, переписав данные о последней уборке четвёртого этажа, Алёна собирается идти дальше и видит пациента из 417—й, сидящего на кушетке перед телевизором. Там же — ещё несколько человек. Все они в больничных пижамах, все на разных стадиях выздоровления. Все смотрят в экран. Кто лениво, кто с интересом, но так как он — никто.

Он смотрит жадно.

Его взгляд: он впитывает.

Его поза: он напряжён.

Она вдруг думает, что, скорее всего, половину из того, что он видит вокруг, по телевизору — он не понимает.

Но хочет понять.

— А нужно ли? — думает Алёна.

Нужна ему она, эта половина?

Он умеет ходить, говорить, есть и (как написано в отчётах) читать и писать.

Физически он почти здоров.

Его не волнуют сейчас карьера, деньги, жена, дети, любовница, новый автомобиль. Его не волнуют войны, цена на нефть, выборы президента.

Он счастливый человек.

Алена, стоя на полпути между стендом и лифтом, рассматривала его профиль.

Да. Он не похож на счастливого человека. Но как должен выглядеть счастливый человек?

И почему «должен» выглядеть? Кому должен?

Счастливый человек ни перед кем НЕ обязан Выглядеть.

Все в этой жизни Выглядят, Хотят Выглядеть или уже Выглядят Как.

Как кто-то другой.

Всем известно, как должен выглядеть секс-символ, рок-звезда, лицо телеканала.

Как выглядит безвкусное, остромодное и классическое.

Алёна вдруг поняла, что тоже Выглядит, Хотела Выглядеть и уже выглядела Как.

Что половина из того, что есть в ней и других, — бесполезный мусор бесполезной информации и спама. Что подобное нужно безжалостно удалять. Или (если всё ЭТО так дорого) — хранить на отдельных носителях. В банке. В сейфе.

Алёна рассматривает профиль Симпатичного Мальчика из 417—й и думает о том, что он — Счастливый Человек.

Она бы тоже хотела не помнить.

Хотя бы половину из того, что было в её жизни.

Возможно не так, как в его случае: кто-то взял молоток и отформатировал его карту памяти слишком радикально. Теперь он не может вспомнить вообще ничего.

Или не хочет? — думает Алёна.

А если он симулирует?