Соперницы - читать онлайн книгу. Автор: Нагаи Кафу cтр.№ 48

После войны писатель пережил настоящий бум популярности, его печатали, читали, обсуждали — как раз потому, почему начиная с 20-х годов он был в тени.

Кафу не мог принять агрессивного милитаризма и шовинизма, царивших в Японии предвоенных и военных лет. Он никогда не выступал против государственной политики открыто, да власти этого и не допустили бы, но он по-своему протестовал против подавления свободы личности, превратившись в «городского отшельника». В ответ на то, что цензура запрещала и калечила его тексты, он надолго замолчал, писал лишь дневники — и ни строчки в поддержку милитаристской пропаганды. Но прежде чем в 1921 году Нагаи Кафу объявил о своем уходе с литературной сцены, он пережил годы успеха, когда ему довелось быть одним из духовных лидеров своего поколения. Кафу профессорствовал в университете Кэйо, издавал литературные журналы, много печатался. Как раз на рубеже двух этапов в жизни писателя — самого яркого десятилетия литературной карьеры и последовавшего затем долгого периода работы преимущественно «в стол» — сорокалетним Кафу была написана повесть «Соперницы», перевод которой помещен в этой книге.

Из упомянутого выше дневника «Будни язвенника» мы знаем, что отдельное издание повести «Соперницы» Кафу закончил готовить к печати 13 ноября 1917 года. До этого повесть с августа 1916 года по октябрь 1917 года публиковалась в журнале «Буммэй» (в переводе — «Цивилизация»).

Повесть, законченная японским писателем той самой осенью 1917 года, которая так много значила для России, далека от политики, как мировой, так и японской. Если имена влиятельных политиков своего времени и упоминаются в ней, то исключительно в связи с их мужскими успехами в мире гейш. Ведь повесть посвящена именно гейшам, и буквальное её название «Удэ курабэ» («Кто сильнее?») может быть истолковано как метафора извечной войны полов и ревнивого соперничества женщин-артисток, то есть гейш, за успех у мужчин и у публики.

«Соперницы» — это, пожалуй, самое яркое во всей японской литературе описание быта гейш «эпохи электричества и телефонов». Нагаи Кафу дает почти документальный социологический очерк характеров и нравов токийского района Симбаси, ставшего в начале XX века главным местом обитания этих певиц, музыкантш, танцовщиц, которые развлекали во время банкетов и неофициальных встреч политическую и деловую элиту страны.

Нагаи Кафу отлично знал своих героинь в жизни — некоторое время он был женат на знаменитой гейше, учился вместе с гейшами традиционной музыке и ко времени публикации повести «Соперницы» написал уже немало рассказов о гейшах. До последних дней своей долгой жизни Кафу оставался завсегдатаем мира развлечений, но гейши были для него не только самыми лучшими собеседницами и не только самыми желанными женщинами. Он видел в них хранительниц особого пласта японской городской культуры, а себя ощущал наследником многовековой традиции, певцом «мира ив и цветов», как называли в Китае и Японии увеселительные кварталы.

В то же время, и это было ново для японской культуры, Нагаи Кафу ставил своих героинь в один ряд с теми «дамами полусвета», о которых писали Золя и Мопассан, его любимые французские авторы. Интерес к эротике, к биологическому началу в человеке, свойственный французскому натурализму, нашел в Японии благодатную почву и в творчестве Нагаи Кафу проявился многообразно и ярко.

Пожалуй, самым метким определением творчества Нагаи Кафу является характеристика, данная ему современниками: «Метис, рожденный от Сюнсуй и Мопассана». Если имя французского писателя Ги де Мопассана, скорее всего, не требует пояснений, то имя Тамэнага Сюнсуй не столь известно русскому читателю. [48] Живший в начале XIX века писатель Тамэнага Сюнсуй создал жанр сентиментального любовного романа, предназначенного прежде всего женской аудитории. Героинями книг Тамэнага Сюнсуй были «работающие женщины» японского города — сказительницы баллад, гейши, парикмахерши. Они влюблялись, ревновали, жертвовали собой во имя любви. А романтическими героями были художники, поэты и артисты — такие, как сам автор, Тамэнага Сюнсуй. Шумный успех этих книг повлек за собой их запрет — власти усмотрели в них угрозу нравственности. Лишь спустя полвека, уже после свержения сёгуната Токугава, в 70 — 90-е годы XIX века, книги Тамэнага Сюнсуй вновь обрели своего читателя.

В эпоху стремительных и болезненных социальных сдвигов книги о «старых добрых временах» не могли не импонировать читателям, и едва ли эти читатели вспоминали о судьбе авторов сентиментальных и утешительных книг. А ведь Тамэнага Сюнсуй и многие другие писатели конца эпохи сёгунов Токугава были сурово наказаны, закованы в колодки, лишены возможности печататься и зарабатывать на жизнь, некоторые лишились и самой жизни. Цензура сёгунских властей была строга к авторам, которые «забавляясь, творили «на забаву читателю» (так можно сформулировать принцип гэсаку, который исповедовали писатели феодальной Японии).

Нагаи Кафу, чье творчество принадлежит уже XX веку, остро чувствовал связь времен, видел кровное родство между закованными в колодки авторами литературы гэсаку и собой, непрестанно терзаемым цензурой новых японских властей. Как и авторы гэсаку, Нагаи Кафу отстаивал ценность собственной личности и свободу творчества прежде всего в той сфере человеческой жизни, которую именуют «досугом», сюда он включал и искусство, и любовь. Своей судьбой и творчеством Нагаи Кафу не только связал две эпохи японской литературы, но одним из первых органично соединил в родной словесности восточную и западную культурные традиции.

Интерес к личности Кафу не иссякает и в наши дни. Автобиографические очерки и дневники Кафу пользуются сегодня в Японии едва ли не большим вниманием читателей, чем его рассказы и повести. Знают Кафу и зарубежные читатели, главные его книги переведены на английский, французский, немецкий языки.

В русском переводе Нагаи Кафу до сих пор был представлен лишь однажды, [49] вехи его биографии также можно обнаружить только в специальных и малотиражных изданиях, поэтому краткий «очерк жизни и творчества» не только уместен в этом предисловии к переводу повести «Соперницы», но и необходим.

Нагаи Кафу получил при рождении имя Сокити, а Кафу — это литературный псевдоним. Писатель появился на свет 3 декабря 1879 года и позже очень гордился тем, что по китайским календарям и гороскопам день его рождения был на редкость несчастливым.

Родился Кафу в Токио. Название Токио появилось на картах лишь в 1868 году, а прежде город назывался Эдо и был резиденцией феодальных военных правителей династии Токугава. В 1868 году в стране произошло не просто переименование главного города, а социальный переворот, революция Мэйдзи. Во главе государства встал юный император Мицухито, и годы его царствования, известные как «эпоха Мэйдзи» (1868–1912), стали переломным этапом в японской истории. К власти пришли новые люди, Япония вступила на путь модернизации экономики и промышленности, стремительно начал меняться быт.