Матадор - читать онлайн книгу. Автор: Патрисия Мело cтр.№ 19

В Алабаме она есть, на Аляске нет. Есть в Аризоне, в Арканзасе, в Калифорнии, в Колорадо, во Флориде. Округ Колумбия готов одобрить принятие смертной казни, было написано в заметке трехлетней давности. Сенаторы уже приняли закон, дело осталось за депутатами. В Японии есть смертная казнь, я читал то, что мне дал доктор Карвалью; в Миссури – да, в Небраске – да, в Оклахоме – да, в Северной Дакоте – нет. Самое развитое демократическое государство в мире. Я читал статью и пил водку, пистолет у меня был за поясом. Я свернул газету и перешел улицу, окна в бараке уже были темными. Я постучал, через несколько секунд дверь открыла какая-то женщина. Нену дома? Он спит, сказала она, мне нужно поговорить с ним по важному делу. Какой-то паренек появился в дверях и уставился на меня, позови отца, сказал я. У меня нет отца. Я хочу поговорить с Нену. Я и есть Нену. Они хотели, чтобы я убил этого мальчишку? Ножки-палочки, лицо человека, который ни разу в жизни не ел досыта, лет двенадцать от силы, и они хотели, чтобы я застрелил двенадцатилетнего ребенка? Ни за что, я ошибся, сказал я парню. Я развернулся и пошел обратно, убить двенадцатилетнего пацана, они что, с ума сошли? Вы меня извините, доктор Карвалью, я могу убить мужчину, могу убить старика, могу убить негра, нищего, какую-нибудь мадам, японца, да кого угодно, но ребенка я убить не могу. И еще беременную женщину. Я этого не сделаю, потому что если я разрежу себе руку, то потечет кровь, а не жидкое дерьмо, – вот что я собирался сказать доктору Карвалью, а то, может, он не в курсе. Я шел обратно с полным карманом денег, которые надо было вернуть, твою мать! Но делать из меня барана я им не позволю.

Столы, покрытые белыми скатертями. Семейные пары. Маленькая сцена, какой-то мужчина поет: «Если ты думаешь, что у меня бумажное сердце, то ты ошибаешься, оно не такое». Все они пялятся на нас, сидят и пялятся, я опять выгляжу как побитая собака, и все-таки я здесь, и у меня есть деньги, деньги доктора Карвалью.

Филе с картофелем фри…14,00

Филе с луком…………….16,00

Филе «Наездник»…………19,00

Филе «Фирменное»……….20,00

Выбирай, что хочешь, Эрика, у меня есть деньги.

Я не хочу есть, я хочу выпить, закажи виски, закажи вот это, самое дорогое, хороший алкоголь должен быть дорогим.

Я только что рассказал Эрике, что произошло и почему я не смог убить парня. Послушай, Майкел, я расскажу тебе то, что я вычитала в альманахе, в том, который ты мне подарил. Я вообще-то люблю учиться, люблю узнавать новое, я учу английский, Му name is Erica, I speak English, тебе нужно выучить английский. Тебе нужно поездить и повидать то, что видела я со своим отцом. Хватит продавать зернышки для канареек, потому что, работая там, ты ничего не добьешься. Если бы ты видел болотных кайманов, если бы ты видел двенадцатикилометровый пустынный пляж с золотым песком, а он действительно золотой на побережье в Баие, недалеко от Кабралии, ты бы понял, что все, что тебя окружает здесь, – дерьмо. Теперь они хотят, чтобы ты убил двенадцатилетнего мальчика? Блин, давай смоемся, ведь у тебя есть деньги. Давай убежим, прихватив денежки этого типа. Деньги когда-нибудь кончатся. Ну и что, Суэл всегда говорил, что деньги – дело наживное. Потратим – еще заработаем. Ты убил Суэла, убил Эзекиела, блин, все это хреново кончится, ты только пойми, что скоро, очень скоро тебя могут арестовать. Тебя осудят и посадят. Ты проведешь в тюрьме тридцать лет.

Расскажи, о чем ты прочитала в альманахе.

Я расскажу, расскажу, потому что это про тебя.

Эрика была очень неглупая девчонка, и мне все больше и больше нравилось проводить с ней время. Живые смышленые глаза, мускулистое тело, она совсем не была похожа на Кледир. Эрика обожала выпивку и танцы. Она любила смеяться. А Кледир ждала меня дома к ужину, вынашивая в животе моего ребенка, готовила еду, это было что-то чистое, искреннее и надежное. Эрика была сучкой, и она обязательно изменяла бы мне. Она бы изменяла мне, я чувствовал это в каждом произнесенном ею слове. То, как она смотрела на официанта, то, как она смотрела на парня за соседним столиком, то, как она запрокидывала назад голову, когда мы занимались любовью на диване, – все это знаки будущих измен. Кледир никогда бы мне не изменила. Но вся проблема в том, что в любви на интуицию бессмысленно полагаться. В любви есть только ступеньки, ступеньки, по которым ты идешь все время выше и выше, и я шел по этим ступенькам.

Ты знаешь, кто такие камикадзе?

Это был ее фирменный способ показать мне свое превосходство, альманахи, которые она читала, газеты, телевизионные передачи, путешествия, словари, заочные курсы английского языка, все, что она знала, слышала, помнила, всегда заставляло меня чувствовать себя рядом с ней полным невеждой, меня это обескураживало, сковывало, я чувствовал себя штепселем в ее розетке. «Ками» значит «божественный», «кадзе» – «ветер». Божественный ветер, тот альманах, что ты мне подарил, очень классный. Ураганы, благодаря которым утонули оба монгольских флота, намеревавшихся захватить Японию, назывались этим словом – камикадзе. Кублай-хан, повелитель монголов, проглотил бы Японию, если бы не эти ураганы. Во Вторую мировую, японцы, которые не знали, что им делать с американской армией, которая перла на них всей своей мощью, вспомнили о камикадзе. Только камикадзе могли хоть что-то противопоставить этим янки. Японцы придумали пилотов-самоубийц, чистое безумие, эти ребята садились в самолеты и неслись на врага, взрывались вместе с ним и вместе с ним погибали, это именно то, что происходит с тобой. Они хотят, чтобы ты уничтожил врага, но тебе самому придется погибнуть вместе с ним, вот где корень этого уравнения.

Я никогда не забуду того, что Эрика мне рассказала в тот день, я громко смеялся, как будто она несла какую-нибудь чушь, я смеялся, потому что ничего не понял, смеялся над своей собственной глупостью. Сегодня я знаю, кто такие камикадзе. Эти люди меня самого превратили в камикадзе, в камикадзе-невежду, который даже не понимал, что его самолет должен взорваться. Сегодня я отлично знаю, кто эти сукины дети, придумавшие пилотов-самоубийц, мне достаточно только взглянуть на их ботинки. Сукин сын любит носить мокасины с кожаными или золочеными металлическими вставками, ботинки у него цвета красного вина, если тебе попадется тип в ботинках такого цвета, беги без оглядки, потому что при первом удобном случае он изуродует тебе жизнь. Но в тот день я еще ни о чем не знал. Доктор Карвалью вылечил мои гнилые зубы, думал я. Доктор Карвалью пригласил меня к себе на ужин. Доктор Карвалью познакомил меня со своим другом-промышленником. Вот о чем я тогда думал. Они налили мне виски, они приготовили абакиши по-тропически, они сделали так, что я чувствовал себя как побитая собака, они сделали так, что мне было стыдно за мои изношенные ботинки, и тогда я подумал, блин, ведь эти парни правы, я пустое место, а они в шоколаде, не надо задирать нос, они круче, у них есть дом, которого у меня нет, семья, которой у меня нет, машина, которой у меня тоже нет, они очень крутые ребята. Они меня унижали, а я повторял: круто. Они делали так, что мне было стыдно за то, кто я есть, откуда я пришел, за то, чем я владею, а я говорил им: круто. Они меня презирали. Они меня унижали, а я считал, что это нормально, считал, что это правильно. Вот как было дело.