Бог Мелочей - читать онлайн книгу. Автор: Арундати Рой cтр.№ 76

Они уже миновали Самую Глубину, совсем чуть-чуть оставалось до Того Берега, когда их лодка натолкнулась на плывущее бревно и перевернулась. Во время прежних путешествий через реку подобное с ними случалось, и тогда они добирались до берега вплавь, держась за лодку и используя ее как спасательный круг. Но на этот раз из-за темноты они потеряли лодку из виду. Ее унесло течением. Они поплыли к берегу, дивясь тому, как много сил уходит на покрытие такого пустякового расстояния.

Эста сумел ухватиться за склоненную ветку, уходившую концом под воду. Он стал глядеть вниз по течению, надеясь увидеть в темноте лодку.

– Нет ничего там. Пропала наша лодка.

Рахель, вся перепачканная илом, вылезла на берег и подала Эсте руку, помогая ему выбраться из воды. Им понадобилось несколько минут, чтобы перевести дух и зафиксировать потерю лодки. Погоревать о ее гибели.

– И вся наша еда испорчена, – сказала Рахель, обращаясь к Софи-моль, и ответом было молчание. Несущееся, стремительное, рыбноплескучее молчание.

– Софи-моль! – прошептала она несущейся реке. – Мы здесь! Здесь! У иллимба-дерева!

Ничего.

На сердце у Рахели ночная бабочка Паппачи повела сумрачными крылышками.

Расправила.

Сложила.

И лапками.

Вверх.

Вниз.

Они побежали по берегу, крича и зовя ее. Но ее не было. Ее унесло по глухому шоссе. Серо-зеленому. В котором рыбы. В котором деревья и небо. В котором ночами – расколотая желтая луна.

На сей раз не было бурной музыки. Чернильные воды Миначала не закручивались водоворотом. Не было никакой акулы-свидетельницы.

Была тихая, деловитая передача. Лодка избавилась от своего груза. Река приняла его. Одну маленькую жизнь. Мимолетный лучик. С серебряным наперстком, зажатым в кулачке на счастье.

Было четыре утра – еще темно, – когда измученные, удрученные и грязные близнецы прошли тропкой через болото к Историческому Дому. Хензель и Гретель из мрачной сказки, в которой их мечты будут взяты в плен и перекроены. На задней веранде они легли на сенник, где уже лежали надувной гусенок и сувенирный медвежонок коала. Они были парочкой мокрых гномиков, ошалелых от страха, ожидающих конца света.

– Она уже мертвая, да?

Эста не ответил.

– И что теперь будет?

– Нас посадят в тюрьму.

Как Миленьких исправляться. Он-то знал, Малыш-Морячок. Дверь открыл бум-бум.

Они не заметили, что там уже кто-то спит в темноте. Одинокий, как волк. С коричневым листом на черной спине. Приносящим муссонные дожди, когда наступает их время.

Эста (не старый, не молодой) сидел в темноте на кровати в своей чистой комнате в заросшем грязью Айеменемском Доме. Он сидел очень прямо. Плечи расправлены. Руки на коленях. Как будто он был следующим в очереди на какой-то осмотр. Или ждал ареста.

Глажка была окончена. Готовое белье лежало аккуратной стопкой на гладильной доске. Он выгладил и свое, и Рахели.

Лило не переставая. Ночной дождь – словно одинокий барабанщик, без конца репетирующий свой дробный постук, хотя весь оркестр уже давно разошелся по домам спать.

В боковом дворике со стороны отдельного входа, некогда служившего Мужским Потребностям, старый «плимут» мгновенно блеснул в свете молнии хромированными крылышками. Год за годом после того, как Чакко уехал в Канаду, Крошка-кочамма следила за тем, чтобы машину регулярно мыли. Дважды в неделю муж сестры Кочу Марии, который водил в Коттаяме желтый муниципальный мусоровоз, приезжал в Айеменем за жалованьем свояченицы (о чем возвещала вонь коттаямских отбросов, долго еще стоявшая после его отъезда) и за небольшую плату делал на «плимуте» круг, чтобы не сел аккумулятор. С появлением телевизора и антенны Крошка-кочамма разом забросила и сад, и автомобиль. Окончательно и бесповоротно.

С каждым муссоном старая машина все глубже оседала, врастая в землю. Она стала похожа на костлявую ревматическую курицу, основательно расположившуюся на яйцах. С твердым намерением сидеть вечно. Сдувшиеся колеса утонули в траве. Фанерный четырехугольник «Райских солений и сладостей» прогнил и завалился внутрь, как рухнувшая корона.

Ползучее растение любовалось своим отражением в крапчатом осколке водительского зеркальца.

На заднем сиденье лежал дохлый воробей. Он залетел внутрь через пробоину в ветровом стекле, думая разжиться поролоном для своего гнезда. И не сумел выбраться. Никто не заметил отчаянных просьб о помощи, посылаемых сквозь окна машины. Он издох на заднем сиденье, задравши вверх лапки. Словно на потеху кому-то.

Кочу Мария спала на полу в гостиной, свернувшись калачиком в мигающем свете невыключенного телевизора. Американские полицейские запихивали в машину какого-то парнишку в наручниках. На мостовой были брызги крови. Выла сирена, крутилась мигалка. Поодаль в полутьме стояла изможденная женщина – может быть, мать – и со страхом смотрела. Парнишка бился. Верхняя часть его лица была нарочно смазана, заменена мозаичным пятном, чтобы он потом не подал на них в суд. Вокруг его рта запеклась кровь, которая, попав на майку, образовала на ней подобие красного нагрудника. Он рычал и скалился, оттопыривая розовые детские губы. Он был похож на волчонка. Сквозь открытое окно машины он закричал телевизионщикам:

– Мне пятнадцать лет, и лучше бы я был пай-мальчиком. Но я не пай-мальчик. Рассказать вам про мою интересную жизнь?

Он плюнул в камеру, и слюна, кляксой влепившись в объектив, потекла по нему вниз.

* * *

Крошка-кочамма, сидя в кровати в своей спальне, заполняла купон, суливший две рупии скидки на новую пол-литровую бутылку листерина и две тысячи рупий выигрыша каждому Счастливому Победителю объявленной фирмой лотереи.

По стенам и потолку спальни метались гигантские тени маленьких насекомых. Для борьбы с ними Крошка-кочамма погасила электрический свет и зажгла большую свечу в миске с водой. Поверхность воды уже сплошь была покрыта обугленными трупиками. Пламя свечи придавало ее нарумяненным щекам и накрашенным губам еще более нелепый вид. Ее косметика была размазана. Ее украшения блестели.

Она наклонила купон, чтобы на него лучше падал свет.

Какое полоскание для рта Вы обычно используете?

Листерин, написала Крошка-кочамма путаным старческим почерком.

Укажите мотивы Вашего выбора.

Она не колебалась. Пикантный Вкус. Свежее Дыхание. Она уже усвоила молодцеватый, отрывистый язык телерекламы.

Она вписала свое имя, фамилию и сильно преуменьшенный возраст.

В графе Род занятий она написала: Декоративное Садоводство (дипл.) Роч., США.