Тайная жизнь пчел - читать онлайн книгу. Автор: Сью Монк Кид cтр.№ 71

К этому времени я уже начала уставать, но все же достала из коробки мамины вещи — ее зеркало в черепаховой оправе, ее щетку, книжку стихов, брошку-кита и фотографию, где наши лица находились так близко друг от друга, — и расставила их на полке рядом с мышиными косточками. Нужно сказать, что вся комната от этого сразу преобразилась.

Отходя ко сну, я думала о ней. О том, что никто не совершенен. О том, что нужно просто закрыть глаза и дышать и позволить загадке человеческого сердца ею и оставаться.

* * *

На следующее утро я появилась на кухне с брошкой-китом, приколотой к моей любимой голубой футболке. Играла пластинка «Nat King Cole». «Тебя невозможно забыть». Я думаю, музыку включили, чтобы заглушить грохот, который производила на веранде розовая стиральная машина «Леди Кенмор». Это было чудесное изобретение, но оно издавало звуки бетономешалки. Августа сидела, положив локти на стол, пила кофе и читала очередную книжку из библиобуса.

Когда она подняла глаза, ее взгляд скользнул по моему лицу и уперся в брошку-кита. Улыбнувшись, она вернулась к чтению.

Я приготовила свои традиционные рисовые хрустики с изюмом. Когда я позавтракала. Августа сказала:

— Давай сходим к ульям. Я должна тебе кое-что показать.

Мы нарядились в свои пасечные костюмы — по крайней мере, я. Августа почти никогда не надевала ничего, кроме шапки с сеткой.

Идя к ульям. Августа вдруг сделала широкий шаг, чтобы не раздавить муравья. Это напомнило мне о Мае. Я сказала:

— Ведь это Мая научила мою маму не убивать тараканов?

— Кто же еще? — сказала она и улыбнулась. — Это произошло, когда твоя мама была еще подростком. Мая застала ее убивающей тараканов мухобойкой. Она сказала: «Дебора Фонтанель, каждое живое существо на земле — уникально. Ты хочешь быть тем, кто отбирает их жизни?» И она показала ей, как делать дорожку из пастилы и крекеров.

Я теребила брошку у себя на груди и воображала, как все это происходило. Затем я огляделась и заметила вокруг себя этот дивный мир. День был таким прекрасным, что трудно было представить, чем его можно бы испортить.

По словам Августы, если ты ни разу не видел ульи утром, ты упустил возможность посмотреть на восьмое чудо света. Представьте себе эти белые ящики, стоящие под соснами. Солнце, пробиваясь сквозь ветви, сверкает в капельках росы на их крышках. Сотни пчел летают вокруг, просто согреваясь или совершая свой туалет, — ведь пчелы такие чистюли, что никогда не станут пачкать у себя дома. С расстояния это выглядит, как огромная картина, вроде тех, что можно увидеть в музее, вот только в музее нельзя услышать звуков. Здесь звуки становятся слышны уже с пятидесяти футов — гудение, словно доносящееся из другого мира. В тридцати футах ваша кожа начинает вибрировать. Волосы встают дыбом. Голова приказывает: Не ходи дальше, но сердце подталкивает вас прямо в центр этого, и вот — вы уже оказываетесь проглочены этим жужжанием. Вы будете стоять там и думать: Я в центре вселенной, где все взывает к жизни.

Августа сняла крышку с одного из ульев.

— В этом улье нет матки, — сказала она.

Я уже достаточно времени занималась пчеловодством, чтобы знать, что отсутствие матки было для пчел смертным приговором. Это их совершенно деморализует, и они прекращают всякую работу.

— Что же произошло? — спросила я.

— Я обнаружила это только вчера. Пчелы сидели снаружи на посадочной доске и выглядели ужасно печальными. Когда видишь, что пчелы бездельничают и тоскуют, можно быть уверенной, что их матка мертва. Так что я осмотрела соты, и, как и ожидалось, матки нигде не было. Я не знаю, почему это случилось. Может быть, просто пришло ее время.

— И что же теперь делать?

— Я звонила в «Консультацию по вопросам сельского хозяйства», и они дали мне телефон человека в Гуз-крик, который сказал, что привезет мне сегодня новую матку. Нужно, чтобы в этом улье срочно появилась матка, а то рабочие пчелы начнут сами откладывать яйца, и тут начнется настоящий бардак.

— Я и не знала, что рабочие пчелы могут откладывать яйца, — удивилась я.

Вернув крышку на место. Августа сказала:

— Я хотела показать тебе, как выглядит колония, лишенная матки.

Она откинула сетку со своего лица, а затем откинула и с моего. Она не отводила взгляда, пока я рассматривала золотистые крапинки в ее глазах.

— Помнишь, я рассказывала тебе историю Беатрис, — сказала она, — монашки, сбежавшей из своего монастыря? Помнишь, как Дева Мария осталась там вместо нее?

— Помню. Я тогда поняла, что вы знаете, что я тоже убежала, как и Беатрис. Вы пытались намекнуть мне, что Мария осталась дома вместо меня, пока я не вернусь.

— О нет, я хотела сказать тебе вовсе не это! — воскликнула Августа. — Не ты была той сбежавшей, о которой я думала. Я думала о твоей маме. Я просто пыталась заронить в твою голову зерно некой мысли.

— Какой мысли?

— Что, может быть, Наша Леди могла заменять Дебору и могла быть тебе все это время вроде матери.

Солнце рисовало на траве узоры. Я смотрела на них, стесняясь произносить эти слова:

— Как-то ночью я сказала Нашей Леди в розовом доме, что она моя мама. Я положила руку ей на сердце, так же как вы это делаете вместе с Дочерьми на своих собраниях. На этот раз я не потеряла сознания и некоторое время после этого действительно чувствовала себя сильнее. Но потом это ощущение куда-то ушло. Думаю, мне следует пойти и еще раз дотронуться до ее сердца. Августа сказала:

— Теперь послушай меня. Лили. Сейчас я тебе что-то скажу, и я хочу, чтобы ты запомнила это навсегда, хорошо?

Ее лицо стало серьезным, решительным. Она смотрела на меня не мигая.

— Хорошо, — ответила я и почувствовала электрическую волну, прокатившуюся по моей спине.

— Наша Леди — не какое-то волшебное существо, наподобие крестницы в сказках. И она не скульптура в гостиной. Она — нечто внутри тебя. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Наша Леди — внутри меня, — повторила я, вовсе не уверенная, что понимаю.

Августа протянула мне ладонь.

— Дай мне руку.

Я подняла левую руку, Августа взяла ее и прижала ладонью к моей груди, прямо к моему колотящемуся сердцу.

— Не обязательно класть руку на сердце Марии, чтобы обрести силу, спасение, утешение и все остальное, в чем мы нуждаемся постоянно, — сказала она. — Ты можешь положить руку прямо сюда, на собственное сердце. На собственное сердце.

Августа приблизилась ко мне на шаг. Она продолжала давить мне на руку.

— Всякий раз, когда твой отец дурно с тобой обращался. Наша Леди была голосом в твоей голове, говорящим: «Нет, я не склонюсь перед этим. Я, Лили Мелисса Оуэнс, не склонюсь». Не важно, слышала ты этот голос или нет, но он всегда был в тебе и говорил с тобой.