Тайная жизнь пчел - читать онлайн книгу. Автор: Сью Монк Кид cтр.№ 63

— Нет, она приехала одна.

Я поняла, что укусила себя изнутри за щеку. От вкуса крови мне захотелось сплюнуть, но вместо этого я глотнула.

— Почему? — спросила я. — Почему она приехала без меня?

— Я знаю только, что она была подавлена, она была на грани безумия. В тот день, когда она ушла из дома, не случилось ничего необычного. Она просто проснулась и решила, что не может там больше оставаться. Она попросила женщину с соседней фермы, чтобы та посидела с ребенком, забралась в грузовик Терренса Рэя и приехала на автобусный вокзал. Пока она не оказалась здесь, я была уверена, что ты едешь с ней.

Качели тихо скрипели, а мы сидели на них, окруженные запахом дождя, мокрого дерева, преющей травы. Моя мама меня бросила.

— Я ее ненавижу, — сказала я. Я собиралась это крикнуть, но у меня вышло неестественно спокойно, с низким дребезгом, как звук машины, медленно едущей по гравию.

— Не спеши, Лили.

— Я ее ненавижу. Она оказалась совсем не такой, как я думала.

Всю жизнь я представляла себе, как она меня любила, какой она была образцовой матерью. И все это было ложью. Я ее выдумала, от начала до конца.

— Ей нетрудно было меня бросить, ведь она с самого начала меня не хотела, — сказала я.

Августа потянулась ко мне, но я поднялась на ноги и распахнула дверь, затянутую проволочной сеткой от насекомых. Я позволила ей со стуком за мной захлопнуться и села на забрызганные дождем ступеньки под навесом крыльца.

Я слышала, как Августа прошла через веранду, и почувствовала, как воздух сгустился там, где она встала за моей спиной, отгороженная проволочной сеткой.

— Я не собираюсь оправдывать ее, Лили, — сказала она. — Твоя мама сделала то, что сделала.

— Та еще мама, — сказала я. Я ощущала внутри себя какую-то жестокость. Жестокость и злость.

— Послушай меня минутку. Когда твоя мама приехала сюда, она была буквально кожа да кости. Мая не могла заставить ее съесть хоть крошку. Она лишь плакала, целую неделю. Позже мы сказали, что это было нервным расстройством, но пока это происходило, мы не знали, как это называть. Я отвезла ее к доктору, и он прописал ей трескового жира и спросил, где сейчас ее белая семья. Он сказал, что, возможно, ей стоит провести некоторое время на Булл-стрит. Так что я решила больше ее к нему не возить.

— Булл-стрит. Психиатрическая больница? — Ее рассказ становился страшнее с каждой минутой. — Но ведь это для сумасшедших.

— Думаю, он просто не знал, что с ней делать. Но она не была сумасшедшей. Она была в депрессии, но сумасшедшей она не была.

— Надо было ему позволить ее туда отправить. Лучше бы она там подохла.

— Лили!

Августа была возмущена, и я была этим довольна.

Моя мама искала любви, а вместо этого нашла Т. Рэя и ферму. А тут еще я. Когда она поняла, что любовь ко мне недостаточна, она оставила меня с Т. Рэем Оуэнсом.

Небо разорвала молния, но даже тогда я не двинулась с места. Мои волосы разметались во все стороны. Я чувствовала, как затвердевают мои глаза, как они становятся маленькими и плоскими, словно монетки. Я смотрела на кучку птичьего помета на нижней ступеньке, на то, как дождь размазывал и заталкивал его в щели доски.

— Ты меня слушаешь? — спросила Августа. Ее голос просачивался ко мне через проволочную сетку, и каждое слово было с шипами, как у колючей проволоки. — Ты слушаешь?.

— Да, я слышу.

— Когда у человека депрессия, он делает то, чего не сделал бы в нормальном состоянии.

— Например, что? — сказала я. — Бросает своих детей? — я не могла остановиться. Дождь намочил мне сандалии, залился между пальцев ног.

Глубоко вздохнув, Августа вернулась к качелям и села.

Я поднялась со ступенек и вернулась на веранду. Как только я села на качели возле Августы, она накрыла мою руку своей, и ее тепло стало перетекать в меня. Я задрожала.

— Иди сюда, — сказала она, притягивая меня к себе, и мы сидели так некоторое время, чуть-чуть покачиваясь.

— А что привело ее к депрессии, — спросила я.

— Я не могу сказать точно, но, думаю, это было отчасти из-за того, что она жила на ферме, вдали от привычных вещей, замужем за человеком, с которым она, по большому счету, не хотела жить.

Дождь усилился, превратившись в плотную, серебристо-черную пелену. Я пыталась, но все равно не могла понять, что я чувствую. Я то ненавидела мою маму, то жалела ее.

— Хорошо, у нее было нервное расстройство, но как она могла вот так взять и оставить меня?

— Когда твоя мама прожила здесь три месяца и стала чувствовать себя получше, она начала говорить, что сильно скучает по тебе. Наконец она поехала в Силван, чтобы тебя забрать.

Я выпрямилась и поглядела на Августу, слыша, как мои губы всасывают воздух.

— Она вернулась, чтобы меня забрать?

— Она собиралась привезти тебя сюда. Она даже разговаривала с Клейтоном об оформлении развода. Последний раз я видела ее в автобусе, машущей мне через окно.

Я прислонила голову к плечу Августы. Я точно знала, что произошло дальше. Достаточно было просто закрыть глаза. Давно прошедший день, который никогда не пройдет, — чемодан на полу, то, как она, не складывая, кидала туда свою одежду. Быстрее, повторяла она.

Т. Рэй сказал мне, что она вернулась за своими вещами. Но она вернулась и за мной. Она хотела привезти меня сюда, в Тибурон, к Августе.

Если бы только все так и вышло. Я вспомнила стук ботинок Т. Рэя по ступенькам. Мне захотелось разбить обо что-нибудь свои кулаки, наорать на мою маму, за то, что она подставилась, за то, что она не собралась быстрее или не приехала раньше.

Наконец я посмотрела на Августу. Когда я заговорила, во рту был вкус горечи.

— Я это помню. Я помню, как она приезжала меня забрать.

— Вот как!

— Т. Рэй застал ее собирающей вещи. Они кричали и ругались. Она… — Я замолчала, прислушиваясь к их голосам, звучащим у меня в голове.

— Продолжай, — сказала Августа.

Я посмотрела на свои руки. Они дрожали.

— Она достала из чулана пистолет, но он его отнял. Все происходило так быстро, что у меня в голове все перепуталось. Я увидела пистолет на полу и подняла его. Не знаю, зачем я это сделала. Я… я хотела помочь. Вернуть пистолет ей. Зачем я это сделала? Зачем я его подняла?

Августа отодвинулась к краю качелей и повернулась ко мне. Ее взгляд был твердым.

— Ты помнишь, что случилось дальше, после того, как ты подняла пистолет?

Я помотала головой.

— Только звук. Взрыв. Такой громкий. Качели дернулись. Я подняла глаза и увидела, что Августа нахмурилась.