Тайная жизнь пчел - читать онлайн книгу. Автор: Сью Монк Кид cтр.№ 49

Я схватилась за ветку молодого кедра и сжала изо всех сил, словно бы все, что у меня было, вот-вот могло выскользнуть из моих рук.

* * *

— Так, значит, ты сирота? — сказал полицейский. Это был тот самый высокий, стриженый ежиком Эдди Хэйзелвурст, сопровождавший нас с Августой в тюрьме к Заку.

Мы с Розалин сидели в креслах-качалках в гостиной, а он стоял перед нами с блокнотом в руках, готовый фиксировать каждое наше слово. Другой полицейский находился снаружи, ища что-то возле стены плача — что именно, я не могла себе даже представить.

Мой стул раскачивался так быстро, что я рисковала из него вылететь. Розалин, однако же, сидела неподвижно, и на лице ее было подавленное выражение.

Когда мы, оставив Маю у речки, вернулись к дому, то застали там двух полицейских, и Августа отослала меня с Розалин наверх.

— Поднимитесь в комнату и обсушитесь, — велела она.

Я скинула ботинки, стянула с себя платье и вытерлась полотенцем, а затем присоединилась к Розалин у окна. Мы видели, как санитары на носилках принесли Маю из леса, и слышали, как полицейские задают Августе с Июной разнообразные вопросы. Их голоса доносились до нас изнутри дома: Да, последнее время она была подавлена. Ну, на самом деле, такое состояние было для нее типичным. Она была не вполне здорова. Похоже, она не отличала чужие страдания от своих. Нет, мы не находили записку. Вскрытие? Да, мы понимаем.

Мистер Хэйзелвурст хотел поговорить со всеми — так мы и оказались в креслах-качалках. Я рассказала ему все в подробностях, с момента, когда Мая ответила на телефон, до момента, когда мы нашли ее в реке. И тогда он перешел к личным вопросам. Не я ли была той девочкой, что приходила на прошлой неделе в тюрьму повидаться с одним из цветных парней? Почему я здесь живу и что я здесь делаю? Кем мне приходится Розалин?

Я рассказала ему, как умерла моя мама, когда я была совсем маленькой и как мой отец отправился к праотцам в начале этого лета, попав под трактор. Я ни на йоту не отступила от своей легенды. Розалин, сказала я, была моей няней.

— Думаю, меня можно назвать сиротой, — говорила я. — Но у меня есть родственники в Виргинии. Предсмертным желанием моего отца было, чтобы я отправилась жить к своей тетушке Верни. Она ждет нас обеих — меня и Розалин. Она вышлет нам денег на автобус или сама приедет сюда на машине и заберет нас. Она все время говорит: «Лили, я не могу дождаться, когда вы ко мне приедете». И я ей отвечаю: «Мы приедем не позднее начала учебного года». Я буду старшеклассницей, даже не верится!

Его глаза сузились, словно ему было нелегко уследить за ходом моих мыслей, хоть он и очень старался. Я нарушала все правила успешного вранья. Не болтай столько, повторяла я себе, но, похоже, была не в силах остановиться.

— Я так рада, что еду туда жить. Она такая душка. Вы не поверите, сколько всего она мне прислала за эти годы. Особенно украшений и игрушечных медвежат. Просто — одного медвежонка за другим.

Хорошо хоть Августа с Июной не присутствовали при всем этом. Они поехали на своем грузовике вслед за санитарной машиной, чтобы проследить, что тело Маи будет доставлено в целости и сохранности туда, куда следует. Плохо было то, что в комнате была Розалин. Я все время боялась, что она вмешается, сказав что-нибудь вроде: На самом деле мы приехали сюда сразу после того, как Лили вытащила меня из тюрьмы. Но она сидела, погрузившись в себя, и не издавала ни звука.

— Напомни мне свою фамилию, — сказал он.

— Уильямс, — ответила я. Я называла свою фамилию уже дважды, так что решила, что требования к образованию для служащих полиции Тибурона были не слишком высоки. То же самое, похоже, было и в Силване.

Он распрямил плечи и стал еще выше.

— Вот чего я не понимаю: если ты собираешься жить у своей тети в Виргинии, то что ты делаешь здесь?

Понимать этот вопрос следовало так: Я не могу понять, что делает белая девочка в доме цветных Я вздохнула.

— Видите ли, моей тетушке Верни должны были сделать операцию. Женская болезнь. И тогда Розалин сказала: «Почему бы нам с тобой не пожить у моей подруги Августы Боутрайт в Тибуроне, пока тетя Верни не оклемается?» Не было никакого смысла туда ехать, пока она в больнице.

Он все это записал. Зачем? Мне хотелось крикнуть ему: Вы здесь не из-за меня, Розалин или операции тетушки Берни. Вы здесь из-за Маи. Она умерла, или вы еще не заметили?!

Я должна была быть в своей комнате и орошать слезами свою кровать, а вместо этого я сидела здесь, ведя с ним наиглупейшую беседу во всей моей жизни.

— И у тебя не было в Спартанбурге каких-нибудь белых людей, чтобы пожить пока у них?

Перевод: Все что угодно лучше, чем жить в доме цветных.

— Нет, сэр, к сожалению, нет. У меня было не так уж много друзей. Мне почему-то не удавалось ладить с людьми. Думаю, это потому, что у меня были такие высокие оценки. Одна женщина в церкви сказала, что я могу пожить у нее, пока тетушка Берни не выздоровеет, но потом у нее начался опоясывающий лишай, и мы решили поехать сюда.

Боже Всемогущий! Кто-нибудь, остановите меня.

Он посмотрел на Розалин.

— Откуда вы знаете Августу?

Я затаила дыхание, осознав, что мое кресло-качалка стоит теперь как вкопанное.

— Она двоюродная сестра моего мужа, — сказала Розалин. — Мы с ней поддерживали связь и после того, как муж меня бросил. Августа была единственной среди его родственников, кто понимал, каким он был убогим придурком. — Она покосилась на меня, словно бы говоря: Вот видишь? Не ты одна умеешь сочинять на ходу.

Он захлопнул свой блокнот и, поманив меня пальцем, вышел за дверь. Я вышла за ним вслед. Там он сказал:

— Послушай моего совета: позвони своей тете и вели ей приехать и забрать тебя, даже если она и не совсем здорова. Здесь живут цветные. Ты понимаешь, о чем я?

Я наморщила лоб.

— Нет, сэр, боюсь, что нет.

— Я только хочу сказать, что это противоестественно и что тебе не подобает… унижаться. Я скоро снова приду, и лучше, чтобы тебя здесь уже не оказалось. Ладно? — Он улыбнулся и положил свою непомерную ладонь мне на голову, словно мы были двумя белыми, пришедшими к тайному соглашению.

— Ладно.

Я закрыла за ним дверь. Что бы ни помогало мне до сих пор держаться — больше оно не действовало. Когда я вернулась в гостиную, я уже начала всхлипывать. Розалин обняла меня одной рукой, и я увидела, что по ее лицу тоже текут слезы.

Мы поднялись в комнату, которую она делила с Маей. Розалин стянула покрывало со своей постели.

— Давай залезай, — сказала она мне.

— А ты где будешь спать?

— Здесь, — ответила она, откидывая покрывало с постели Маи — розово-коричневое шерстяное покрывало, которое Мая сама связала. Розалин залезла в постель и вжалась лицом в подушку. Я знала, что она хочет почувствовать Маин запах.