Незамужняя жена - читать онлайн книгу. Автор: Нина Соломон cтр.№ 32

Маленькие статуэтки теснились на всех плоских поверхностях комнаты, как в витрине антикварного магазина. Грейс вспомнила про обручальное кольцо Лэза, лежавшее за ржавым баллоном с пенкой для бритья. Было так нехарактерно для нее забыть про годовщину собственного брака, когда все остальное она помнила чрезвычайно отчетливо.

Она посмотрела в окно, но увидела лишь свое чрезмерно загримированное отражение. Ее по-прежнему слегка подташнивало, и она решила было прилечь, но воздержалась, будучи не из тех, кто позволяет себе вольности в чужом доме. Вместо этого она присела на краешек кровати, чувствуя облегчение оттого, что наконец одна. Странное ощущение покоя охватило ее среди застывших статуэток. Грейс взяла одну из них, стоявшую рядом с лампой. Холодная и гладкая, она лежала на ладони Грейс — мать с ребенком, придерживая поля водянисто-голубых широкополых шляп, куда-то шли, возможно на пляж.

Грейс снова подумала о Лэзе и о первом Дне святого Валентина, который они провели вместе. Значок «Будь моим Валентином» по-прежнему красовался на ее лыжной куртке. Воспоминание об этом дне было отчетливым и ясным. Она легко могла вызвать в памяти любую деталь — прикосновение губ Лэза к ее губам, обжигающе холодный ветер, коснувшийся ее щеки. Она задумалась, помнит ли и он об этом тоже.

Потом на поверхность ее памяти всплыла другая деталь того дня, почти позабытая. Дело шло к вечеру. Небо стало темно-синим. Когда они шли к подъемнику, Грейс заметила молодую девушку в голубой куртке — она упала с сиденья и тихо плакала. Грейс встала на колени, чтобы помочь ей. Лэз стоял рядом, закрывая солнце. «Она уже достаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе. Мы пропустим последний спуск», — сказал он, уводя Грейс к подъемнику, прежде чем тот успел закрыться. Лэз захлопнул металлическую подножку, и Грейс оглянулась еще раз, пока они поднимались к ясному синему небу.

Грейс собиралась уже покинуть комнату Берта и Франсин, когда краешком глаза заметила тень, бьющуюся об абажур лампы. Так могла биться, трепеща бледными крыльями, только моль. Сердце Грейс лихорадочно забилось. Свернув в трубку журнал Франсин «Редбук», она приготовилась к атаке.

Моль билась об абажур, металась между ним и лампой, сверхъестественно увеличиваясь, когда расплывчатый силуэт ее крыльев припадал к материи абажура. Это напомнило Грейс об огромном вудстокском воздушном шаре, который едва не разбил ее окно. Она ударила журналом по абажуру, моль упала на столик и осталась лежать без движения. Грейс ударила ее еще раз, затем еще, — чтоб наверняка, сама удивляясь своей мстительности.

Комната неожиданно осветилась, и Грейс увидела в дверях Берта и Франсин. У Франсин буквально отвисла челюсть, когда она обозрела сцену и уразумела ее значение.

— Бертовская репейница! — возопила она. — Грейс, ты только что убила премированную бабочку Берта!

Чувство вины, охватившее Грейс из-за убийства репейницы, отчасти смягчало то обстоятельство, что теперь у нее появился предлог пораньше уйти от Шугарменов. Общее настроение после злополучного инцидента упало так, как будто всех придавило гидравлическим прессом. Грейс заверила Берта, что готова внести репарации, хотя не имела ни малейшего представления, где достать другую гусеницу. В Музее естественной истории она видела наборы для изготовления картонных бабочек, но очень сомневалась, что это подойдет.

Грейс попрощалась и после бессмысленной дискуссии о том, как ей лучше добираться домой, ушла, нагруженная двумя мешками, до краев набитыми остатками ужина.

Придя домой, Грейс первым делом пошла на кухню и проверила аквариум. Почти весь лед растаял, и ключ остался в небольшом ледяном шаре, размером с грейпфрут. Грейс, как гадалка, держала аквариум в руках и пристально глядела в воду. Лед скоро растает, но в аквариуме не было ответов, которые искала Грейс.

Воодушевившись, она стала вспоминать другие способы предсказания будущего. Волшебный шар по-прежнему лежал под столом в спальне, и Грейс решила еще разок его потревожить. Сохраняя подобающую долю скепсиса, она осторожно встряхнула шар, не желая без нужды беспокоить его, и снова спросила, беременна ли она. Ответ гласил: «Да, определенно». Сначала она не поверила и продолжала спрашивать, с удивлением наблюдая, как «Да, определенно» трижды подряд появилось в крохотном окошечке.

Грейс торопливо натянула на себя пару свитеров и сбегала вниз в аптеку на углу — купить тест на беременность. Она попросила у продавца двойной мешок, чтобы скрыть свою покупку, впрочем, от кого — она и сама не знала. Едва вернувшись, она тут же провела тест и с трясущимися руками ждала, пока истекут три минуты.

Проверив результаты, она с облегчением вздохнула, увидев в контрольном окошечке только одну розовую линию: это значило, что можно позабыть обо всех страхах — а заодно и о воздушных замках, — связанных с ребенком.

Грейс завернула использованный тест в пакет, поглубже засунула его в мусорное ведро и прошла в спальню. Там она подобрала волшебный шар, смущенная тем, что настолько доверилась ему, ведь тест на беременность гарантировал девяностопроцентную точность, а на шаре даже не было беспошлинного клейма. Она бросила шар на пол и хорошенько поддала ногой, пронаблюдав, как он катится под кровать. Глупая пластмассовая игрушка, наполненная подкрашенной водой. И все же, чем больше она старалась отмахнуться от шара, тем тверже верила, что ему известно нечто такое, что неизвестно тесту на беременность. Приподняв край покрывала, она вытащила запылившийся шар на свет божий, повернула его и еще раз прочла ответ: «Да, определенно».

На следующее утро Грейс проснулась преисполненная оптимизма. Спала она как убитая. Скоро придет Марисоль, и порядок вновь будет восстановлен. На елке повиснут гирлянды огней, в духовке будет медленно закипать сладкий крем, а залежи пыли бесследно исчезнут.

Позаботившись о кофе для Хосе, Грейс позвонила Хлое и оставила ей сообщение о том, что они с Лэзом приедут в Чикаго на день ее рождения. Потом начала приводить все в порядок, иными словами — создавать видимость того, что Лэз по-прежнему здесь живет. Амариллис пышно цвел, еще один бутон готов был распуститься ослепительным рубином.

Что-то напевая себе под нос, Грейс расставляла и раскладывала вещи так, будто они с Лэзом провели здесь праздничный уикенд — пара перчаток, ботинки, два узких высоких хрустальных бокала в честь годовщины, надкушенное печенье с растекшимся смородиновым джемом, «Обломов» на столе, весь в желтых закладках, кашемировый свитер на вешалке. Она даже оставила ящики стола наполовину выдвинутыми — одна из привычек Лэза, бесившая ее, но теперь такая дорогая и милая, — равно как и отставленные от стола стулья. Это была часть дня, доставлявшая ей наибольшее удовольствие, — создание сценической декорации.

Воссоздавая улики, свидетельствующие о том, что Лэз ел сэндвич с ореховым маслом, рассыпав на буфете крошки и оставив нож в посудомойке, Грейс бросила взгляд на аквариум и увидела, что лед полностью растаял и ключ лежит на дне. Она погрузила руку в ледяную воду и, чувствуя себя персонажем детского стишка, вытащила ключ. Даже это она одолела одним махом, наверняка зная, что справится со всем, с чем бы ей ни пришлось столкнуться в квартире Лэза.