Болваны - читать онлайн книгу. Автор: Александр Галкин cтр.№ 57

- Вы очень спешите, - крикнула та в ответ, дохнув перегаром сначала на Птицына, а потом и на Лунина.

Миша, поневоле потянувшись за Птицыным, занял место напротив блондинки, рядом с брюнеткой. Она, краем глаза увидев Мишу, в ужасе отшатнулась, хотя и сделала шаг в сторону, как бы признавая его право вторгнуться в заповедную зону. Теперь вчетвером они образовали тупоугольник.

Миша стыдливо опустил голову и некоторое время изучал грязный паркет, на котором кое-где расплылись лужицы от сапог и ботинок. Оторвав глаза от пола, он уперся взглядом в лицо блондинки: оно было круглое, скуластое и одутловатое с маленькими щелочками вместо глаз. Справа, на подбородке, у нее висела бородавка. Губ почти не просматривалось, вернее короткая нижняя оттопыривалась, а верхней вовсе не было: она исчезла, поглощенная нижней. Блондинка сосала конфетку и перебрасывала ее языком от щеки к щеке. Птицыну повезло, что он не мог физически разглядеть блондинку, находясь от нее в такой пугающей близости.

Как только музыка прекратилась, Птицын, не теряя времени даром, взял быка за рога, предложив девицам продолжить встречу Нового года за бутылкой вина в ивантеевской квартире Лунина.

- Мы здесь недалеко... -- убеждал он. - Посидим, послушаем музыку, разопьем бутылочку... в честь Нового года... А, девушки?

Блондинка с брюнеткой переглянулись. Брюнетка-худышка со злым лицом брезгливо отворотила нос. Блондинка таращила на подругу глаза-щелочки, силясь превратить их в блюдца. В конце концов эта игра глазами закончилась тем, что блондинка попросила Птицына подождать, пока они посоветуются. Похоже, в этой паре блондинка верховодила.

5.

Птицына убивали кеды блондинки с короткой стрижкой. Толстые ноги торчали из-под синей джинсовой юбки до лодыжек и заканчивались кедами. Пускай бы она надела туфли или осталась в зимних сапогах, но почему кеды? Что она, спортсменка? Бегает по утрам? Судя по хриплому голосу, она по утрам натощак хряпнет стакан водки, закусит парой-тройкой сигарет - и на работу: в отдел сбыта дешевого платья. На ее лицо Птицын боялся смотреть. В ней было что-то от потрепанной галоши.

Начался медленный танец. Местный ВИА ударил по струнам. Соло-гитарист объявил: ""Я спросил у ясеня...". Дамы приглашают кавалеров. Предпоследний танец. Еще раз, дорогие ивантеевцы, с Новым 1982-м годом. Счастья вам!"

Птицын с Луниным отошли к колонне. Лунин сел на стул. Птицын привалился к колонне плечом. Вдруг к ним подошло смазливое личико с миниатюрной фигуркой. Лунин радостно вскочил. Но личико остановилось возле Птицына.

- Вы танцуете?

- Конечно! - встрепенулся Птицын.

Миша, вздохнув, опять уселся в кресло.

Птицын держал личико за талию, старательно вихлял бедрами, мысленно ругая себя за то, что он такой негодный танцор.

- Как вас зовут, если не секрет?

- Анжелика!

- Красивое имя. Маркиза ангелов?

- Да, как в кино...

- У вас грустное лицо.

- У меня сегодня день рождения.

- Поздравляю!

Голос у нее мелодичный. И вся она какая-то гибкая, юная.

- Я не люблю своё день рожденье.

- Честно сказать, я тоже. Знаете, в Океании, когда человек рождается, все плачут, а когда умирает - смеются, поют песни, радуются, одним словом. Хороший обычай.

Соло-гитарист грустно прогнусавил надтреснутым тенорком последние слова: "Была тебе любимая... А стала мне жена".

Птицын подвел личико к креслу, поблагодарил.

- Не хотите еще потанцевать?

- Извините, меня ждет друг, - сказало личико, кивнуло угрюмому двухметровому громиле, который смерил Птицына тупым, суровым взглядом. Потом личико властно взяло громилу под руку, точно свою собственность, и удалилось с лукавой усмешкой.

Еще танцуя с личиком, Птицын искоса наблюдал за парой "брюнетка-блондинка", ретировавшейся к наваленным в углу рядам кресел. Блондинка напористо наскакивала на брюнетку - та изредка оскаливалась и рычала. Их короткая дискуссия окончилась ничем: брюнетка внезапно исчезла.

Пара "Птицын-Лунин" тоскливо шлепала на месте под компромиссно медленно-быструю "Яблони в цвету", которую басом пел бас-гитарист. Толпа разделилась на обнявшиеся пары и на кружки из двух, трех, четырех человек; эти притопывали ногами, не особенно заботясь о ритме и мелодии.

Блондинка подошла к Птицыну с Луниным.

- Ребята, мы к вам не пойдем... Вы пойдете с нами... куда я вас отведу... К одному человеку... Но нужна бутылка "Водки".

Птицын с Луниным переглянулись.

- У тебя в холодильнике, по-моему, "Мускат" только... начатый... - сказал Птицын. - Водки нет?

- Нет! - мотнул головой Лунин.

- "Мускат" не подойдет? - безнадежно переспросил Птицын.

Блондинка недовольно поморщилась и пожала плечами.

Лунин и Птицын продолжали перебирать ногами под музыку, а блондинка двинулась по кругу. Птицын с любопытством следил за траекторией ее движения. Она обошла почти все танцующие пары, о чем-то спрашивая у парней через головы их подруг. Те мотали головой. Около одного блондинка задержалась чуть дольше. Они были не так уж далеко, и Птицын слышал обрывки их разговора. Блондинка что-то спросила. Тот усмехнулся.

- Да ты что... Откуда? Какой там ключ... У меня уже три дня не стоит...

Видно было, как блондинка от минуты к минуте грустнеет.

- Пойдем отсюда! - предложил Птицын. - Здесь нечего искать.

Лунин, продолжая танцевать, покраснел, надулся, опустил голову, как молодой бычок, и вдруг злобно выдавил:

- Какого чёрта! Куда ты меня тащишь все время? Не терпится, что ли? Уйти всегда успеем... Подождем!

Птицын весело рассмеялся: он внезапно обнаружил, что Миша так сильно хочет, что это было прямо-таки написано на его угрюмом, колючем лице.

Птицын поискал глазами блондинку: та бесследно исчезла.

6.

- Ты можешь представить меня в прошлой жизни? Каким я был?

Птицын развалился на диване, задрав ноги кверху, в то время как Лунин сидел на кресле перед журнальным столиком с листом ватмана, правый угол которого удерживала массивная пепельница, а левый - чашка с чаем, и пытался схватить лицо Птицына. Он сделал карандашом несколько точных линий: кажется, круглый затылок и длинная шея вышли похоже. Но профиль: нос с загнутым кончиком и борода, скрадывающая упрямую челюсть, скорей напоминали античного человека, - профиль не получался. В Птицыне античность не ночевала. Презрительная оттопыренная нижняя губа - что-то брезгливое и брюзгливое. Кончики верхней опущены: всегдашний пессимизм. Глубокая ушная раковина. Резкая скула возле глаза, а щека круглая. Несообразное лицо!