Новоорлеанский блюз - читать онлайн книгу. Автор: Патрик Нит cтр.№ 50

Наконец, придя в себя и улыбнувшись, он сказал:

— Я не обиделся. Но мое приглашение остается в силе.

За эти слова Сильвия была благодарна ему вдвойне.

Она вспомнила этот недавний разговор, глядя на свое отражение в стенном зеркале гостиной. Она почувствовала, как лицо ее вновь заполыхало; краска стыда придала ее коже цвета кофе розоватый оттенок, делавший ее моложе. Она пристально рассматривала каждую морщинку на лице, словно пыталась восстановить позабытый маршрут на карте. Она вспомнила, как собиралась начать делать упражнения для лица; затрат никаких, а польза была бы наверняка. Она открыла рот, вытянула вперед челюсть, растянула губы. Зубы, подумала она, старые и сточенные, желтовато-серого оттенка, как на старой фотографии с коричневым фоном. Она высунула язык, но даже он выдавал ее возраст.

У молодых людей, подумала она, языки розовые, аппетитные, сексуальные. А мой язык бледный и дряблый.

Рассматривая себя в зеркале, Сильвия мысленно представляла себе, как ее лицо постепенно старело и увядало — такой киноэффект нередко используется в низкопробных фильмах. Особого расстройства она при этом не почувствовала, поскольку воспринимала эти изменения, как естественный процесс старения, непосредственным свидетелем которого является она сама. Покончив с осмотром лица, она принялась рассматривать комнату; это была двухуровневая гостиная; натертые до блеска паркетные полы, элегантный кофейный столик, со вкусом подобранные шторы и драпировка стен; множество африканских артефактов; огромное окно, в котором, словно на киноэкране, виднелись величественные очертания Манхэттена на фоне ночного неба. Внезапно она почувствовала дикую тоску.

Я здесь чужая, подумала она. Я везде чужая.

Сильвия взяла с настенной полки африканскую маску, уродливую вещицу с дикими глазами навыкате и разинутым вопящим ртом. Она надела маску, затем сняла ее и усмехнулась — после маски ее собственное лицо не выглядело таким удручающим.

Ей снова вспомнилась ее идиотская реакция на предложение Джима. Сейчас ей не верилось, что она могла себя так повести. Она всегда делила проституток на два вида: на тех, которые ожидали сказочного принца, который вытащил бы их из грязи; и тех, для кого все мужчины одинаковы. Большинство известных ей девушек ее профессии начинали свою карьеру как первые, а заканчивали ее как вторые. Да и ее отношение к мужчинам претерпело такую же эволюцию. К тому же у девушек, приобретших определенный опыт на этом поприще, возникали иллюзии, что они распоряжаются своими жизнями и контролируют свое половое влечение. Но со временем и эти иллюзии исчезли. Сейчас Сильвия твердо знала лишь одно: все мужчины воспринимали ее по-разному, каждый на свой манер — ее отец, ее клиенты, а сейчас этот мальчик, уверенный, что для него она слишком стара.

Ее отрывочные мысли были похожи на лозунги, которые пишутся на плакатах и крепятся на бамперах машин.

Жена на время… Проститутки исполняют свои временные супружеские обязанности стоя, лежа, в припаркованных автомобилях, в отелях, в темных аллеях. Проститутки не умирают, они просто… Просто что? Выживают?

Сильвия непроизвольно чуть сильнее сжала маску, и хрупкая древесина треснула. Как раз в этот момент Джим с полотенцем, обмотанным вокруг бедер, возник в дверном проеме. Он сбрил свою кустистую бородку, и от этого казался еще моложе. Его тощая бледная грудь была безволосой, как у ребенка.

— Что делать? — спросила Сильвия. — Я сломала маску.

— Ерунда, — махнул рукой Джим.

— Это ценная вещь?

— Да нет. Дешевая безделушка. Не пойти ли нам куда-нибудь выпить?

Сильвия смотрела на него внимательным взглядом, смотрела, как он приглаживает ладонью мокрые волосы. Он поежился под ее взглядом; капли воды, стекая с края полотенца, падали на пол. А Сильвия ощущала растущее в ней чувство, что она здесь лишняя и не к месту. Сколько лет она думала о том, кто она и что представляет собой в этой жизни. И вот теперь не понимает, ни где она, ни что она делает.

— Ну так как, идем? — повторил вопрос Джим и еще до того, как она смогла ответить, скрылся за дверью хозяйской спальни и примерно через минуту вышел оттуда полностью одетый. Он вынул бумажник, пересчитал купюры и сунул в карман пиджака ключи.

— Вы готовы? — спросил он.

Проходя через вестибюль на первом этаже, Джим кивнул головой консьержу в униформе и в ответ на его пожелание: «Доброй ночи, Джим» — ответил: «Пока, Бенни».

Они свернули направо, на Пятую авеню, и пошли в сторону 52-й улицы. Сейчас, около часа ночи, улицы были совсем пустынны; холодный ветер пронизывал до костей. Сильвия, несмотря на кашемировый свитер и шерстяное пальто, дрожала от холода; она взяла Джима под руку и, шагая в такт с ним, прижалась к его боку Он не возражал, а она чувствовала волнение. На улицах пахло чем-то незнакомым — в этом запахе было что-то зловещее, — а дома были такими высокими, что сколько ни задирай голову, крыши не увидишь.

— Все уже закрыто, Джим, — с сожалением произнесла Сильвия. — Такая позднота.

— Я знаю здесь одно местечко, — ответил Джим и показал рукой на небольшую причудливую неоновую витрину, тускло светящуюся впереди. Когда они подошли ближе, Сильвия рассмотрела трилистник с надписью «У ирландца Тони».

Когда они вошли, над дверью негромко звякнул колокольчик, и посетители повернули головы, чтобы посмотреть на новых посетителей. В другой период своей жизни Сильвия, возможно, испугалась бы, но сейчас, когда она уже вдоволь повидала дешевых заведений для простолюдинов, ее не сильно смутило то, что она увидела. К тому же посетителей было немного — четверо или пятеро пожилых белых мужчин с нездорового цвета лицами; перед ними стояли пустые стаканы и полные окурков пепельницы, а бармен (который напомнил ей одного из бывших клиентов, проводивших с ней ночи с понедельника на вторник) приветствовал Джима радушно, как приятеля, с которым давно не виделся.

— Джим! — воскликнул бармен. — Сколько лет…

Джим улыбнулся и зажег сигарету.

— Как поживаешь, Тони?

— А кому, скажи, стало лучше от жалоб на судьбу? Ты к нам надолго?

— Еще не знаю. Может, на пару дней, а может, на несколько недель.

— Да? У тебя что-нибудь серьезное?

На лице Джима появилась какая-то болезненная гримаса, но через мгновение лицо его вновь стало беззаботно-веселым. Он, пожав плечами, произнес:

— Ты же знаешь, как все происходит.

— Да, я знаю, — подтвердил Тони. — И я тебя понимаю. Ты один?

Джим легко коснулся руки Сильвии.

— Нет, Тони, я не один. Тони, это Сильвия. Сильвия, это ирландец Тони.

— Искренне рад познакомиться с вами, Сильвия. — Он крепко пожал ей руку. — Так чем же мне угощать вас, люди?

Секунду Джим смотрел на Сильвию вопросительным взглядом. А потом, словно обдумав и решив что-то, повернулся к бармену.