Теория заговора для хипстеров - читать онлайн книгу. Автор: Никита Балашов cтр.№ 25

Как говорил Черчилль: «Сталин принял Россию с сохой, а оставил с ядерной бомбой». И кроме промышленных строек работы хватало. Большая их часть возводилась руками зэков в довоенное время.

А потом вдруг все стихло. Какие крупные послевоенные стройки можно назвать? Волго-Донский судоходный канал, Куйбышевскую и Сталинградскую ГЭС, сталинские высотки в Москве — но уровень уже не тот. Конечно, очень много ресурсов уходило на возрождение страны после войны — пришлось почти заново отстраивать Минск и Харьков, Донбасс и Сталинград.

Это так. Но для этой работы были свои строители — после войны СССР получил достаточное количество дармовой рабочей силы в виде пленных немцев, которых было почти полтора миллиона. Работали они, кстати, неплохо. В каждом городе есть дома и целые районы, которые возводились пленными немцами. У этой рабочей силы был только один недостаток: их нельзя было использовать на строительстве военных объектов (из соображений секретности).

Но ГУЛАГ-то никуда не девался. Заключенных меньше не становилось. После войны было достаточно «материала» для лагерей: первым делом это, конечно, жители оккупированных территорий, их родственники и знакомые. Потом переселение народов, когда в Казахстан и Сибирь ссылались чеченцы, ингуши.

В начале тридцатых годов система использования труда заключенных только набирала обороты (например, в двадцатые годы на Соловках большинство заключенных вообще не работали — работы просто не было), в сороковые же годы эта система работала на полном ходу.

Где же результаты? И почему большинство послевоенных строек были тайными?

Ведь строительство Беломорканала широко освещалось и прессой, и писателями. На открытии присутствовали Горький, Катаев, Зощенко, Шкловский.

Наиболее известный пример — знаменитая Трансполярная магистраль (или «стройка 501–503», или «Мертвая дорога») строилась в строжайшей секретности. По масштабам она была куда значительней Беломорканала. 1482 километра железнодорожных путей от Чума и Салехарда до Игарки, по вечной мерзлоте, за Северным полярным кругом. Это ли не трудовой подвиг? Но подвиг почему-то скрыли. Хотя что там было скрывать? Понятное дело, когда скрывают строительство города Арзамас-16, где разрабатывается и производится ядерное оружие. Но зачем и как скрывать железную дорогу длиной в тысячу с лишним километров? А скрывали настолько хорошо, что до сих пор у исследователей нет ни одной подробной карты строительства — есть только любительские работы.

Что же там было скрывать? Что эту дорогу зэки строили? Так ни для кого не было в этом секрета. О том, что Беломорканал строили они — знала вся страна. Зэк, кстати, это аббревиатура — заключенный каналоармеец. Более того, пресса всячески муссировала информацию о том, что благодаря ударному труду на Беломорканале многим были сокращены сроки, а были и такие, кого амнистировали.

В обществе «Мемориал» до сих пор идет работа над составлением общего списка лагерей и строек. Она идет очень медленно и вряд ли когда-то будет полностью закончена. Но кое-что известно. Интересная тенденция: к концу тридцатых годов почти каждая крупная стройка имела свой порядковый номер. При стройке создавались лагеря, которые по окончании стройки расформировывались.

Так, например, строительство 200 — это строительство военно-морской базы Балтийского флота «Ручьи». Стройка продолжалась с 1937 по 1941 год.

Стройка 201 проходила на противоположном конце страны — заключенные занимались гидротехническим строительством и дноуглубительными работами в Амурском лимане.

А сколько же всего было таких строек? Список общества «Мемориал» заканчивается на цифре 1418. При этом там перед цифрой 1418 идет 1001, а до этого — 994. И все это секретно до сих пор. Даже если есть номер стройки и название, не факт, что есть информация о местонахождении лагеря.

Трансполярная магистраль имела номер 501–503, и решение о ее строительстве было принято в 1947 году. Это означает, что в период с 1947 по 1953 год (год смерти Сталина, между прочим) было затеяно еще минимум 1000 строек. Неплохой масштаб, правда? Где же информация о трудовых подвигах? А нет ее. Ни в газетах, ни в воспоминаниях, ни в архивах.

Справочники отмечают, конечно, уникальную Куйбышевскую ГЭС и Куйбышевский гидроузел, который строился как раз в период с 1950 по 1957 год. Но в строительстве Куйбышевской ГЭС принимали участие «всего» 46 600 заключенных. Это в шесть раз меньше, чем количество строивших Беломорканал, да и относительно общего числа заключенных тоже очень мало. Даже если прибавить сюда Сталинградскую ГЭС и еще десяток подобных строек — все равно количество заключенных никак не сходится.

Дальше отметим следующие странности: после войны суды стали значительно увеличивать сроки заключенным — по крайней мере, как утверждал Солженицын. «Теперь десятка была сроком детским, в ходу была сталинская четвертная» — то есть сроки для заключенных увеличивали почти в 2,5 раза. Это при том, что в стране после войны была катастрофическая нехватка мужчин, плюс огромное количество людей имели боевые ранения, нередко тяжелые, соответственно работать в полную силу не могли. И при такой обстановке в стране людей забирали на целых 25 лет.

Приводят контраргументы, дескать, главная задача ГУЛАГа — истребление людей. У Солженицына даже глава такая есть — «Истребительно-трудовые». Поэтому и давали 25 лет, чтоб наверняка. А тем, кто уже сидел, накидывали сроки — тому же Шаламову, например.

Но ведь ясно, что это глупость: если уж ставилась задача выжать все соки из человека, то и десяти лет вполне достаточно. Чтобы из здорового человека сделать больного доходягу, достаточно года-двух изнурительного труда на севере. Прибавьте сюда плохое питание, и результат гарантирован. 25 лет просто не нужны. Значит, увеличение срока заключения выполняло совсем другие задачи.

Именно в послевоенное время начался расцвет так называемых «шарашек» — закрытых научно-исследовательских институтов, где зэки занимались научной деятельностью. До войны профессора и академики благополучно гнили на общих работах, на лесоповале и на других великих стройках коммунизма. А после войны им стали находить более подходящее применение. Заставлять профессора математики пилить деревья — это такое же расточительство, как микроскопом забивать гвозди. Неужто товарищ Сталин этого не знал? Пока запишем в загадки.

Но главная загадка впереди. Почему сразу после смерти Сталина великие стройки стали сворачиваться, притом резко?

Весной 1953 года, почти сразу после смерти Сталина, было принято решение о прекращении строительства. Сначала его хотели законсервировать, и работы по консервации продолжались два месяца. Затем, подсчитав стоимость консервации, ее также прекратили, и стройку решили просто бросить. Часть оборудования и техники была вывезена, часть оставлена на месте. Брошенное оборудование портили, чтобы его уже никто не смог использовать. Разрезали автогеном паровозы, жгли в топках валенки, протыкали дырки в мисках, рубили топорами сапоги.

А. Володарский, «Мертвая дорога»

Спрашивается — зачем? Некоторые исследователи считают, что это связано с амнистией 1953 года. Но решение о приостановке стройки было принято 25 марта 1953 — то есть спустя всего 20 дней после смерти Сталина. А амнистию объявили только 27 марта 1953 года. Под нее попадали заключенные, чей срок не превышал 5 лет. В первую очередь из лагерей освобождались несовершеннолетние, женщины беременные и имеющие малолетних детей женщины, заключенные преклонного возраста и инвалиды. Много ли таких заключенных работали на стройках 501–503?