Старость шакала. Посвящается Пэт - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Дигол cтр.№ 41

Зато Университет Новая Англия был как на ладони. Правда, одним прыжком на университеткую лужайку было не попасть: ее и Пэт разделял пруд, и ради него Пэт и нарушила свой привычный маршрут.

На берегу она сняла рюкзак и решительно расстегнула молнию. Достала урны, и установила их на берегу, рядом с массивным камнем, похожим то ли на растущую, то ли на убывающую Луну. Разувшись и запихав носки в кроссовки, Пэт взяла по урне в руку. Когда вода дошла до колен, она размахнулась.

Первой в воду полетела мама, за ней последовал отец. Пэт торопилась: с кроссовками в одной руке и рюкзаком в другой она во второй раз в жизни сиганула через предполагаемый Уинсом, как была, босиком нырнула в лес и побежала, не думая о сучьях под ногами, не слыша голосов. Выбравшись на Колни-Лэйн, она присела и стала обуваться. Ноги давно высохли, и теперь Пэт отряхивала подошвы, прежде чем погрузить ступни в белые носки с тремя красными адидасовскими полосками. В этот момент ее и объехал автомобиль.

Объехал и тут же остановился. Спокойно, подумала Пэт, заметив полицейский раскрас Форда – синие и фосфорные квадраты на боковых дверях. Полицейский неспеша вышел и козырнул, остановившись на почтительном расстоянии, располагающем как к отступлению, так и к возможности более активных действий.

– Могу чем-нибудь помочь, мисс?

Поднявшись, Пэт отряхнула шорты сзади.

– Я в порядке, сэр.

– Мне показалось, вы подвернули ногу.

– Нет-нет. Просто, – она повела рукой в сторону леса, – здесь так красиво.

Секундное замешательство – и полицейский закивал, раздвинув ноздри, словно хотел запастись кислородом, производимым зелеными обитателями Кринглфордского леса.

– Может, вам нужно в город? – спросил он. – Могу подбросить.

– Спасибо, за мной… За мной приедут.

– А!

Полицейский поднял палец и улыбнулся. Его присутствие было излишним, он признавал это всем своим видом и давал понять, что понимает деликатность ситуации и ни секундой больше не собирается смущать влюбленную девушку в ожидании кавалера. Приветливо кивнув, он пожелал Пэт удачной прогулки и укатил, обдав ее зловонным топливным облаком.

– Вот черт, – пробормотала Пэт.

Она вспомнила о констебле, и подумала, что этот день обязательно войдет в историю. В историю ее жизни, как день самого дурацкого поступка. Снова чертыхнувшись, она засеменила со склона, пытаясь отыскать в голове хотя бы малейший повод не возвращаться в лес.

Купить новые урны в похоронном агентстве? Но они наверняка на учете, и выдаются только под покойника. Даже если Пэт наплетет, что повредила урны по своей неосторожности, ей не поверят, а если и поверят, будут до последнего упираться, защищая репутацию фирмы. Негнущийся корпус, неотваливающаяся ножка, стопроцентная гарантия надежности на сто десятилетий вперед и все такое прочее. Все-таки вмятина, мисс? Верните урны нам, мы просто обязаны изучить повреждение и понять его причину, чтобы не допустить подобного в дальнейшем. Ну и разумеется, мы пересыпим прах ваших родителей в идентичные новые урны и сделаем это совершенно бесплатно. Напомните, мисс, ваш адрес, мы заедем за поврежденными экземплярами, все сделаем сами и за счет фирмы.

У нее не было оправданий перед констеблем, она не представляла, чем объяснять отсутствие урн на каминной полке, и эта мысль еще быстрее гнала ее вглубь леса. Пэт бежала словно давно знакомой дорогой, где не было никакой дороги, а только трава, колючки и сучья под ногами. И еще – ветки, царапающие руки и лицо.

Что она ответит Джимми? Расскажет частичную правду? Что утопила родителей на фоне нервного срыва? Не должен ли он будет отреагировать как настоящий профессионал? Немедленно вызвать врачей, которые не дадут Пэт и шагу ступить без того, чтобы в каждом ее новом движении выискивать все новые доказательства серьезного психического расстройства?

Она стояла на берегу озера, тяжело дышала и слушала как грохочет пульс в ушах. Нашла тот самый камень, облокотила о него рюкзак. Убедила себя в том, что лезть на глубину в одежде по меньшей мере небезопасно. Оглянулась и затаила дыхание: казалось, даже птицы старались петь как можно тише.

Пэт разделась прямо у воды, испугавшись, что второпях не найдет одежду в лесу. Все, включая кепку и нижнее белье, уместилось в рюкзаке, который все равно выглядел дохляком в сравнении с собой же получасовой давности. Ныряя, Пэт широко расставила руки и, коротко взвизгнув, поплыла. Рассчитывая наткнуться на урны ногами, она, однако, опасалась пораниться. Стоя в воде, которая уже закрывала ей грудь, Пэт поняла, что заплыла слишком далеко, и медленно побрела обратно к берегу.

На седьмом шагу она наткнулась на бок урны и не мешкая, вытащила ее из воды. Это была синяя урна отца, и на ее ручке уже успела обосноваться короткая водоросль. Мамина урна оказалась буквально в шаге от отцовской, и это было удивительно: Пэт казалось, что они пошли ко дну по меньшей мере в трех ярдах друг от друга. Когда вода уже была по пупок, Пэт присела, синхронно установив урны на дно. Поочередно отстегнула крышки и, схватив урны за ножки, вышла на берег. Вода из сосудов еще лилась какое-то время, нарушая законы физики, но на всякий случай Пэт сполоснула урны водой, убедившись, что в них не осталось ничего, напоминающего прах.

Она застегнула урны, наскоро набросила рюкзак на плечо и на носках побежала к лесу. Перемахнула через речушку, думая о том, что было бы неплохо поскорее высушиться полотенцем и одеться, пока ее нагота не стала приманкой для случайных и любопытных глаз. Небрежно втиснула урны в рюкзак, отчего тот отказывался закрываться более чем наполовину, и это не считая полотенца, которое тоже еще надо было как-то запихнуть. Вытершись, Пэт закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов. Она почувствовала глубокое облегчение: родители молчали, и не было никаких оснований считать, что они снова побеспокоят ее.

Рука сама поползла вниз, пальцы сами врезались в частокол лобковых волос. Пэт стояла, запрокинув голову, с закрытыми глазами и с каждым новым движением слышала, как смелее подают голоса птицы, как все натужнее поскрипывают ветками деревья, как возбуждается и напрягается все живое вокруг нее. Она не выдержала: крик вырвался из груди, и Пэт плюхнулась на колени. Так сильно с ней никогда прежде не случалось.

Раньше неизменно побеждала сутеливость. Пэт помнила окна на улицу и диванные подлокотники и седло велосипеда, который годами простаивал в прихожей – помнила и стыдилась всего этого. А еще – боялась, что вот-вот домой вернуться родители и не знала, что лучше: внезапный грохот ключа в замке или ее собственная смерть. С гибелью родителей свобода не пришла, и лишь теперь она познала, что такое раскованность, и как ничтожен мир в сравнении с тобой в такие минуты.

Бросив полотенце поверх рюкзака, Пэт не спеша спустилась к речке, в который уже раз перепрыгнула через нее – теперь не задев воды – и вышла к озеру. Отец был прав: место оказалось чудесным, и каждая клеточка ее обнаженного тела впитывала здешнюю красоту. За лужайкой на другом берегу виднелись университетские корпуса, они выглядели отсюда почти игрушечными, и Пэт вошла в воду, чтобы поплыть к ним навстречу. Лишь сейчас она почувствовала, как вода холодит ноги и живот, но что такое температура воды, когда в сердце испепеляет огонь!