В алфавитном порядке - читать онлайн книгу. Автор: Хуан Мильяс cтр.№ 30

– Ты пересказываешь мне свой сон или что это?

– Это воспоминание о том, чего не было. Мы купили тогда, кажется, полдесятка существительных, в том числе – стакан и поцелуй и целую фразу, благо они стоили недорого.

Мать улыбнулась и, оставив ногти в покое, нервно закурила.

– Какую фразу?

– Страх сидит во мне.

– Что за чушь.

– Ну да. Потому и отдавали задешево, что чушь. Где же ему еще быть, как не в теле? Хотя, впрочем, выражение, наверно, возникло в те далекие времена, когда можно было держать его еще где-нибудь – под кроватью, скажем, или в ящике ночного столика. Продавали чуть не даром, но очень трудно было разобрать фразу, чтобы не сломать слова. Нам еще хотели всучить В рот, закрытый глухо, не влетит муха, но ты сказала, что тебя тошнит от нее.

– Не переношу мух.

– Значит, ты веришь, что я вспоминаю то, чего никогда не было?

– Ах, сынок, я и сама не знаю.

В самом воздухе будто чувствовалось нечто угрожающее и извращенное, и Хулио не мог определить, в чем дело, покуда не понял – мать носит парик. Это он сам так сказал себе – «парик» – и даже немного оробел перед этим натюрмортом, так пафосно водруженным на материнскую голову.

– Точно так же, как папа забывает вещи реальные, я начинаю вспоминать воображаемые. Не знаю, насколько удачно такое сочетание. Иногда я думаю, что если смотреть на общество как на единый живой организм, то и оно может страдать от закупорки сосудов или от болезни Альцгеймера и сохранить подвижность только одной половины тела. А если так, мы потеряли бы память и те сведения, без которых невозможно объяснить, что с нами происходит.

– А что же с нами происходит?

– Сам не знаю. Вот тут на днях, к примеру, ко мне пришла девушка, проводившая социологический опрос, и я сказал ей, что у меня есть жена и ребенок. Само как-то сказалось, и в глубине души я не верю, что это была ложь. Во мне бродит смутная память о жене и о сыне тринадцати лет – на самом деле ему уже почти четырнадцать: исполнится в этом месяце. Как будто речь идет о какой-то утраченной информации, которая иногда, быть может, от прилива крови вдруг всплывает, возвращается. Как знать, а вдруг я про них забыл, а они где-то существуют и ждут, когда ко мне вернется память. Между тем проходят лучшие годы нашей жизни.

Мать поглядела на него с жалостью, но и не без настороженности, и Хулио понял, что лучше будет замолчать и удариться в бегство.

Утром, чуть раньше, чем обычно звонил будильник, Хулио проснулся от какого-то шума в коридоре.

– Кто там? – крикнул он, спрыгнув с кровати в чем мать родила.

Осторожно высунул голову из спальни и повторил вопрос.

– Кто там? – спросила Лаура, выскакивая из ванной с мокрой головой.

Она была одета в точности так же, как в тот день, когда они виделись в последний раз, но одежда осталась в полнейшей неприкосновенности, как будто все это время под нею был манекен, а не человеческое тело с его от природы назначенной повинностью потовыделения.

– Ты сегодня не идешь в газету?

– Они должны мне два отгула за работу в воскресенье. Ты разве забыла – сегодня обещали доставить телевизор и видеомагнитофон.

– Ах, да…

– А парень где?

– Да уж больше часа как ушел в школу. И мне давно пора быть на работе. Приду поздно, как всегда.

– Не ходи сегодня на работу, – взмолился Хулио.

– Это еще почему?

– Не знаю. Не ходи – и все.

Казалось, Лаура, хоть и была человеком практической складки, плохо совместимой с такими вот внезапными решениями, на миг призадумалась.

– А что я скажу? Как раз сегодня начинается семинар по брендированию.

– Скажешь, заболела. Если хочешь, я позвоню.

После того как Лаура сама позвонила в училище и, сославшись на недомогание, сказала, что не придет, супруги пошли на кухню и, в четыре руки приготовив из ряда вон выходящий завтрак с йогуртами и фруктами, на подносе отнесли его в гостиную. Хулио не мог поверить своему счастью – можно разговаривать с женой и не бояться при этом, что кто-то заметит, как он шевелит губами или жестикулирует, – и потому делал то и другое активней, нежели предполагали обстоятельства.

– Ты прямо как вокализ поешь, – заметила Лаура. – Что с тобой?

– Не знаю… не задумывался.

Она рассмеялась:

– Да не размахивай ты так руками…

Покуда завтракали, он пытливо, хоть и не в открытую, рассматривал ее. Лаура носила чулки (колготки ей не нравились) и туфли на каблуках и с открытыми носами, отчего ее ноги казались двумя маленькими телами. Когда она садилась, юбка поднималась до середины бедер – до того места, где чулки делаются более плотными и пристегиваются подвязками. Хулио так увлеченно пытался разглядеть или представить себе, что там у нее выше (трусики, надо полагать, и несомненно белые), что Лаура в конце концов заметила его сосредоточенность и спросила:

– Что с тобой? Лишился дара речи?

– Я боюсь, тут поблизости построят супермаркет, – ответил он, как будто это могло объяснить столь глубокую задумчивость. – Тут как-то раз приходила девушка из социологической службы и проводила опрос о потребительских привычках жителей в нашем квартале. И я ей сказал, что нас трое и что обычно мы покупки делаем в лавочках поблизости, но по субботам любим заглянуть за припасами в крупные торговые центры.

– Ты любишь?! Вот уж нет! Только и думаешь, как бы поскорее выскочить оттуда.

– А у меня клаустрофобия, не забывай. Я ей еще не сказал, что у меня привычка и тебя потреблять, хоть ты никогда не кончаешь.

Она шутливо замахнулась. Хотя в лице ее слишком явно проступал череп, чья неправильная форма изменяла и самые ткани, она была очень желанна Хулио, если, конечно, желание может не распространяться ни на какие органы чувств, кроме зрения. На руках у нее было по пять пальцев, а рот состоял из губы верхней и нижней. Веки, еще не полностью потерявшие способность двигаться, придавали взгляду завораживающую застылость.

Хулио оценивал все это с таким же методичным расчетом, благодаря которому в его квартире имелись ванная комната и три встроенных шкафа. По крайней мере, в эту минуту. И вовсе не казалось нелепостью считать, что в прошлом все было лучше или что в будущем все будет хуже.

– О чем ты думаешь?

– Да ни о чем.

После завтрака он почувствовал настоятельную необходимость осмотреть эти самые встроенные шкафы, чтобы убедиться, что они на самом деле есть. Они существовали взаправду, хотя и ходились в полном беспорядке.

– Нам нужен еще один шкаф, – сказала Лаура. – Еще один шкаф – и тогда мы будем вполне счастливы. В каждом доме не хватает шкафа.