Рецепт дорогого удовольствия - читать онлайн книгу. Автор: Галина Куликова cтр.№ 14

В конце концов напилась до бесчувствия и, когда утром зазвонил будильник, просто свалилась с кровати на пол. До ванны пришлось ползти, и тело было таким неподъемным, будто бы его готовили к полету в космос, утяжелив каждый квадратный сантиметр. Хватаясь руками сначала за ванну, а потом за раковину, бедолага наконец поднялась на ноги и возникла в зеркале.

— Мамочка моя! — пробормотала она, ощупывая руками щеки. — Что-то я неважно выгляжу. Может быть, я заболела?

Состояние было новым, и Глаша просто поверить не могла, что во всем виноват коньяк.

— Раиса Тимуровна, у меня грипп, — сообщила она, явившись на работу и едва ворочая языком.

— Сочувствую, — пробасила Подвойская и потянула носом. — Ты рассольчиком лечилась, драгоценная моя?

— У меня его нету.

— Пойди к Бабушкину, он тебе что-нибудь посоветует.

— Нет-нет, — замахала руками Глаша. — Сначала я ему подготовлю обещанные распечатки, а уж потом буду просить совета.

С распечатками ничего не выходило: руки не слушались, и принтер зажевывал бумагу, несмотря на то что Глаша постаралась сосредоточиться.

— Глаш! — сердито крикнул Лева Бабушкин, засовывая голову в ее кабинет. — Ты мне клятвенно обещала…

Глаша обернулась на голос, и Лева тут же пробормотал:

— О господи!

— У меня грипп, — сообщила та. — Не чувствую ни вкуса, ни запаха.

— Еще бы, — пробормотал Лева.

— Лев, у меня такая головная боль! Я утром с кровати упала. Это может быть трещина в черепе?

— Смотря что ты пила. А сейчас тебе нужен кофе.

— Кофе мне не помогает.

— Ты небось чашечку выпила? А тебе надо ведро.

К обеду Глаша посерела. И когда появился рассерженный чем-то Кайгородцев и начал голосить в приемной, она заткнула уши. Через минуту Петя возник в ее кабинете и принялся беззвучно шевелить губами. Потом перестал шевелить и, подойдя к Глаше, потряс ее за плечо. Она застонала и открыла уши.

— Дукельский где-то спрятался, можешь себе представить? — заявил он. — Мои орлы не могут его найти. Кстати, ты собираешься что-нибудь предпринимать? Ну… По нашему делу?

— Да, — выдавила из себя Глаша. — Только не ори так.

— Я и не ору. У тебя есть какой-нибудь план поисков?

— Надо покопаться в вещах твоей жены, в ее бумагах… Или ты уже копался?

— Нет, — испугался Петя. — Я вообще ничего не делал.

— Молодец, — пробормотала Глаша. — Тогда после работы сразу поедем к тебе.

— У меня через час важная встреча. Сейчас соберу бумаги и отчаливаю. Подгребай ко мне домой часов в девять вечера, так будет лучше всего.

— Ладно, — сказала Глаша. — В девять так в девять. Только адрес оставь. А то я на кладбище была, а дома у тебя нет.

Петя нацарапал на листочке свой адрес и даже схему нарисовал, как до его дома добраться. Открыл дверь в приемную и снова заорал:

— А где Подвойская, леший ее забери?

— Не ори же ты так! — простонала Глаша, втянув голову в плечи. Потом махнула рукой:

— Ее нет, она обедает.

— Опять с супом?!

Раиса Тимуровна ходила в столовую, расположенную аж за три квартала. Она придерживалась убеждения, что горячий суп продлевает жизнь, и ежедневно совершала долгие пешие прогулки в поисках борща или рассольника.

— Она меня без ножа режет! — расстроился Петя. — Тогда, Глаш, ты иди и ищи у нее в столе все, что касается методики похудания. Давай, живенько, живенько!

Покряхтывая и постанывая, Глаша выползла в приемную и, усевшись на место Раисы Тимуровны, принялась обследовать ящики ее стола. Стол оказался настоящим складом полезных вещей. Там было все — начиная от ниток с иголками и заканчивая паяльником. Единственный ящик, в котором лежали бумаги, находился в самом низу. Поверх папок катался белый пластмассовый пузырек без опознавательных знаков. Глаша вытряхнула его вместе с бумагами, и он покатился по полу, стуча, словно погремушка.

Она подняла пузырек и ради любопытства отвинтила крышку. Внутри лежали белые круглые таблетки и свернутый в несколько раз вкладыш. «Может, Раиса Тимуровна тайком худеет с помощью какой-нибудь суперсистемы?» — подумала Глаша. Она развернула вкладыш, но по-русски там не было ни слова — бумажка была испещрена разноцветными иероглифами. «Свистнуть, что ли, для Дениса?» — подумала Глаша, но тут же решила, что без спроса неудобно. Кроме того, почти такой же вкладыш она вчера взяла у Лиды.

— Глаш, да что ж такое! — вскричал Лева Бабушкин, застав ее кверху попой на полу возле стола. — Ты будешь работать или нет? Я понимаю, что ты сейчас не в форме, но мне от этого не легче!

— Я несу-несу, — проквохтала Глаша. — Только не ори!

Саша Ашмаров, который вышел в приемную покурить, сочувственно спросил:

— И что же ты вчерась отмечала?

— Не помню, — призналась Глаша. — Кажется, я прощалась с молодостью.

— Вы с ней были только вдвоем?

— М-м… Не могу сказать с уверенностью. По крайней мере, посуда наутро оказалась побита.

— Кстати, Левка проспорил мне бутылку вина, так что сегодня вечером мы с ним идем в ресторан. Не хочешь присоединиться? Лев, ты не против?

— Я совсем не против, только с условием, что она до вечера справится с распечатками.

— Так как? — настаивал Ашмаров, топчась своими узкими ботиночками прямо возле Глашиных пальцев. — Идешь с нами?

Глаша закинула завинченный пузырек обратно в ящик и подняла голову.

Вид у Саши Ашмарова был заговорщический. «Интересно, что это на него нашло? — подумала она. — Раньше он никогда не предлагал мне идти куда-то после работы. И тут вдруг — в ресторан. Хоть и с Бабушкиным, но все равно».

Глаша стала соображать: у Ашмарова жена и ребенок, у Бабушкина вообще трое детей. Значит, ничего серьезного тут быть не может. Вероятно, с ней желают завести незатейливую интрижку. Она тотчас же представила, как будет развиваться такая интрижка и чем она может закончиться. Плачевная перспектива! Крутить роман на работе можно только в том случае, если ты уже подыскиваешь себе новое место. А если нет, не стоит испытывать судьбу.

— Я сегодня не могу, — сказала она. — У меня весь вечер занят.

— Но подлечиться-то? — не отставал Ашмаров.

— Я уже хорошо себя чувствую, — соврала Глаша.

— Значит, ты в состоянии сделать распечатки? — тут же оживился Лева.

— Да, — прокряхтела она, пытаясь подняться при помощи массивного стула Подвойской.