Крымский тустеп - читать онлайн книгу. Автор: Комбат Найтов cтр.№ 12

— Дмитрий! Зайди!

Он попытался доложиться о прибытии: Батова он не видел больше недели. Тот отмахнулся от рапорта:

— Что у тебя произошло с Мехлисом?

— Собственно говоря, ничего, товарищ генерал. Я доложил об этом по команде: мою роту направили выгрузить боеприпасы под Карасу-Базар. А там, у батальона, который держал посёлок, заканчивались патроны, пришлось выдвинуться вперёд и прикрыть район разгрузки, иначе бы их смяли. Удержали правый берег Биюк-Карасу, с помощью полковых гаубиц подавили батарею на западной окраине, а затем миномётную батарею. Захватили плацдарм на левом берегу: три квартала поселка по фронту, и сдали их подошедшему 509-му полку. Потери: один человек убит, одиннадцать легко ранено. Носимый боекомплект подходил к концу, патронов к МГ, а их у нас 20 штук, на складах боепитания не было. Я вывел роту из боя.

— А причём здесь Мехлис?

— Он находился на МТС возле КП 655-го полка. Я отходил первым, вместе с радистом, его за забором не видел. Он слева был, а я шёл к машинам. Я был в камуфляже, он меня с бойцом перепутал, у меня же винтовка. Он меня окликнул и спросил: Почему отходите, боец? Я представился и доложил, что вышел из боя, так как выполнил свою задачу. Он начал говорить про какой-то приказ Сталина, который нам не доводили. Я ответил, что никакого приказа Сталина я не получал, получил и выполнил приказ подполковника Нечихайло. Тут влезла со своими замечаниями краснофлотец Красовская, которой я приказал замолчать и не вмешиваться. После этого рота отбыла в расположение.

— С кем согласовал отход?

— С командиром 509-го полка майором Рыльцевым, с командиром роты, на позициях которой мы располагались, старшим лейтенантом Бирюковым. Мы подменили его сводную группу.

— А с армейским комиссаром, почему вопрос не согласовали?

— А откуда я знал, что он находится там? И, что произошло, собственно? Приказа штурмовать Карасу-Базар я не получал. Помог мужикам удержать посёлок и отошёл, так как не своим делом пришлось заниматься. Мало того, что постоянно Нечихайло роту третировал разгрузкой-погрузкой, так ещё и за 44-ю армию воевать, что-ли?

— Ладно-ладно, ты не шуми! Ты что-то не договариваешь! Я тебя, как облупленного, знаю! Ты, просто так, из боя хрен выйдешь! Не ври, а говори, как есть!

— Я бы расстрелял командира 236-й дивизии. — выдавил из себя Дмитрий.

— Я бы тоже, дальше!

— В общем, пока было темно, и, командовали всем комбат Шаронов и комполка Князев, всё шло нормально. У меня 40 пулемётов, двадцать из которых с оптическими прицелами, 20 снайперов и 23 автоматчика. Задавили мы немцев, только миномётчики сильно мешали. Мотались туда-сюда по посёлку, никак их накрыть не могли, а в полку миномётов нет. Охотились за ними с помощью гаубиц, а стреляют их артиллеристы херово. До утра с ними и промаялись. Тут какой-то козёл послал батальонную группу вперед. Немцы отошли на квартал, оставив в каждом доме прикрытие. И положили на землю мужиков. Пришлось идти вперёд и выбивать «прикрышку», так как у батальона гранат почти не было. Прошли квартал, но запасы гранат не резиновые. Тут кто-то посылает вперёд танки, с 20мм «пукалкой»! А они даже стену пробить в доме не могут. Пехота не пошла, танки сожгли. Двадцать штук. Следующим номером программы явно был бы штурм посёлка моей ротой. С пустым боекомплектом. Под таким командованием идти в бой бессмысленно. Рота вела бой грамотно и почти без потерь. Бойцы у меня, что надо. А управлять боем надо уметь, и точно рассчитывать каждый шаг, и каждое движение. Была бы безвыходная ситуация, я бы остался, а так, класть роту из-за какого-то…

— Прекрати немедленно! Ладно, всё понятно. Тут тебе Мехлис какой-то подарок оставил. Возьми! — он достал из стола и протянул Дмитрию пакет. Дима покрутил пакет в руках, и вскрыл его! Совершенно непроизвольно у него вырвалось:

— Ах, ты ж, сука!

— Что ты сказал? — спросил Батов, но увидев побелевшее лицо Матвеева, протянул руку, — Дай!

Дмитрий покачал головой, но Павел Иванович с силой забрал пакет и вытряхнул его на стол. Оттуда выпала упаковка немецких презервативов.

— Что это? — спросили Горшков и Бархоткин.

— Не понял, что за дурацкий подарок? — сказал Батов.

Дмитрий забрал упаковку со стола.

— Объясни, в чем дело, и почему ты такой белый?

— Разрешите не объяснять!

— Нет!

— Это — личное!

— Тем более!

— Мою девушку депортировали.

Все замолчали.

— За что?

— Командир из особого отдела 44-й армии сослался на какое-то постановление от 1938 года.

— Сядь! Ты мне всё сказал?

— Абсолютно, товарищ генерал. Даже то, что никому бы не сказал.

— Хорошо, Дмитрий. Успокойся, и, пожалуйста, ничего не предпринимай против него. Найдём мы твою девушку. Обязательно найдём. Если, конечно, дело не связано с контрразведкой. Она же в оккупации была?

— Была. Активная подпольщица.

— Ну, тогда легче. В общем, я подключу нужных людей, но обещай мне: самостоятельно ничего не предпринимать.

— Есть, товарищ генерал.

— Иди! Займись делами, будет легче.

— Есть! — Дмитрий развернулся и вышел из кабинета. Его била дрожь, ненависть просто захлестнула все его мысли. Бойцы, ожидавшие его возле машины, видя не совсем обычное выражение лица начальства, быстренько и без разговоров уселись в машину.

— В роту! — приказал Матвеев, и всю дорогу молчал. Сжав нервы в кулак, Дмитрий выслушал доклад дежурного. Откозырял, сказал: «Вольно!», и прошёл в свою комнату. Полчаса никто его не беспокоил, затем раздался осторожный стук в дверь.

— Товарищ лейтенант, разрешите? — раздался голос Костина.

— Заходи, Владимир Николаевич.

— Что случилось? Почему на Вас лица нет? — тут он заметил орден, и попытался поздравить Дмитрия.

— Не надо об этом, товарищ старший политрук. Вот, возьмите медаль, удостоверение, и вручите Савельеву. Я не приду на построение, у меня был очень тяжёлый день.

Серьёзные бои развернулись у села Рейзендорф или Фрайлебен, некогда богатого колхоза. Населения там не осталось, до войны в колхозе жили почти исключительно евреи. Перед самой войной рядом с селом был открыт один из крупнейших аэродромов на территории Крыма. Здесь базировались тяжёлые бомбардировщики ТБ-3 Черноморского флота. Во время войны стояли бомбардировщики Хейнкель-111 сотой дивизии люфтваффе. Ко дню высадки, Манштейна поддерживало три дивизии бомбардировщиков и одна, 77-я, дивизия истребителей. Из допросов захваченных в Джанкое лётчиков и штабных офицеров 27-й бомбардировочной дивизии стало известно, что одной дивизии: 51-й, более не существует. Её потери после проведённых рейдов по аэродромам и усиления штурмовок, составили более 150 самолётов, 27-я дивизия пострадала меньше, более половины лётчиков сумели улететь из Джанкоя в Евпаторию и Сарабуз, но технический состав по большей части погиб, плюс потеряно техническое и автомобильное обеспечение этой дивизии. Для восполнения потерь, люфтваффе решило перебросить из Германии четыре «группе» из первой учебной дивизии, которая базируется в Кёнигсберге. Ожидаемое время прибытия: март месяц. Посылать только самолёты, без наземного обеспечения, Геринг, с согласия Манштейна, отказался. В Крым перелетело дополнительно 24 самолёта Ме-109F для усиления 77-й дивизии. Хотя наша авиация и вела воздушную разведку, но облачная погода, многочисленные снегопады и метели, не позволяли широко развернуть воздушную войну. Плюс, большое количество наших самолётов находилось в плачевном состоянии. На территории полуострова базировалось четыре неполных полка истребителей, значительно уступающих основному истребителю немцев. Поэтому основная часть этой войны легла на плечи разведчиков армии и флота. К тому же, в Сарабузе находился штаб 11-й армии. В очередном циркуляре, полученном Матвеевым, именно Сарабуз числился как важнейший пункт для диверсий. Штаб 11-й армии находился на улице Октябрьской в здании школы N 1. В том же квартале, но с входом со стороны улицы Карла Маркса, проживал небезызвестный генерал-полковник Манштейн. Недалеко протекает речушка Салгир. Сведения добыла агентурная разведка ГРУ ГШ. От них в роту приехал из Ростова-на-Дону начальник оперативно-инженерной группы Илья Старинов, знаменитый диверсант, с группой опытнейших минёров. Началась разработка операции по уничтожению штаба 11-й армии и её командующего.