Встречный марш - читать онлайн книгу. Автор: Александр Михайловский, Александр Харников cтр.№ 57

14 (2) августа 1877 года, вечер.

Константинополь, госпиталь МЧС

Полковник Александр Александрович Пушкин и его дочь Ольга

Тринадцатый Нарвский гусарский полк, которым командовал полковник Александр Пушкин, расположился лагерем под Адрианополем, что в южной Болгарии, на самой границе с Югороссией. Тут же по соседству расквартировались и остальные части 13-го армейского корпуса.

Сражение за Болгарию закончилось, и теперь русские солдаты выполняли сугубо полицейские функции, преследуя мелкие банды черкесов-мародеров и делая все, чтобы не допустить вооруженных стычек между турками и болгарами, желающими отомстить былым угнетателям.

К началу августа все в округе успокоилось, и полковник Пушкин взял несколько дней отпуска по семейным обстоятельствам, испросив разрешение у своего начальника, командира 2-й бригады 13-й кавалерийской дивизии, генерал-майора Константина Константиновича Бодиско.

По местным дорогам до Константинополя было всего триста верст, или два-три дня пути для конного. Взяв с собой двух гусар в качестве сопровождающих, полковник Пушкин направился в путь. При себе Александр Александрович имел не только подорожные документы, заводных лошадей и пару револьверов системы Адамса, но и гостинцы для находящихся в константинопольском госпитале раненых своего полка. Поскольку в Константинополь направлялись солдаты и офицеры, имеющие исключительно тяжелые, почти безнадежные ранения, то не всех своих сослуживцев Александр Александрович ожидал увидеть живыми. Но про югоросских военных медиков уже ходила слава настоящих чародеев, способных спасти самых безнадежных пациентов. Так что надежда найти своих однополчан на этом свете у полковника была.

Граница Болгарии и Югороссии проходила по реке Марице. Стоило переехать через мост, как на той стороне приезжих встретил пограничный пост Югороссии. Впрочем, для подданных Российской империи граница эта была всего лишь линией на карте, и пересекали они ее по предъявлению подорожных документов без всяких препятствий.

Не было проблем и у полковника Пушкина, предъявившего на посту свои документы. Здоровенный югоросский солдат с нашивками старшего унтер-офицера бегло проверил документы Александра Александровича и махнул рукой своему помощнику-греку в мундире национальной гвардии, разрешая открыть шлагбаум.

Пока шла проверка документов, полковник с любопытством оглядывался по сторонам. Пограничный пост был устроен грамотно и надежно. Укрепление, сложенное из мешков с землей, прикрывало ближние подступы к мосту. С другой стороны, у небольшой казармы, из-за второго такого же укрепления, торчала маленькая башенка самоходной боевой машины, вооруженной крупнокалиберной автоматической митральезой. С бандами полудиких черкесов, переселенных сюда турками с Кавказа, югороссы воевали всерьез до полного их физического истребления или капитуляции. Тех, кто сдавался в плен, вместе с семьями переправляли на другую сторону Босфора и высылали в Анатолию, строго-настрого предупреждая, что если они попадутся еще раз, то пощады им уже не будет. Так что дорога на Константинополь через Чорлу была относительно безопасной.

Ехали быстро, останавливаясь лишь на короткий отдых и пересадку на заводных коней. Хоть дорога и не была особо оживленной, но полковник и его спутники то и дело обгоняли тяжелые, запряженные медлительными волами телеги, на которых в Константинополь доставлялось продовольствие. Большому городу требовалось много еды. К наступлению темноты, когда ехать дальше было уже не безопасно, путешественники въехали в небольшой городок Чорлу, где по совету пограничного унтера остановились в небольшой гостинице для военных, при комендатуре.

Основным достоинством этого весьма скромного на вид учреждения были наличие крыши и полное отсутствие в постелях насекомых. Но гусары уже давно привыкли к ночевкам на полевых биваках. Выехав рано поутру из Чорлу, уже вечером полковник Пушкин и сопровождавшие его гусары, миновав пригородную заставу на северной дороге, въехали в Константинополь. Кони и люди устали, светло-синие доломаны стали серыми от пыли. Но они все-таки добрались до цели за два дня.

Спросив на пригородной заставе дорогу до госпиталя, полковник направился по кривым улочкам Константинополя через весь город к дворцу Долмабахче. Это был типичный восточный город, уже отошедший от первого шока после захвата и теперь заполненный прохожими, лавками и торговцами, среди которых, к удивлению Александра Александровича, было немало турок. Гусары, наверное, заблудились бы в этом похожем на путаницу бараньих кишок хитросплетении улиц, но стоящие на посту городовые помогли найти им дорогу к госпиталю.

Немного поговорив с одним уже пожилым работником правопорядка, полковник Пушкин узнал, что все они российские греки, которые откликнулись на призыв руководителя югоросского КГБ Аристидиса Кириакоса и коменданта Константинополя майора Дмитрия Никитина — кстати, тоже наполовину грека — вернуться и послужить своей возрожденной родине. Уволившиеся с русской службы офицеры составили костяк Национальной гвардии. Приветствовались также врачи и учителя. Не остались без работы и приехавшие из России полицейские чины, которые были необходимы для наведения в городе элементарного порядка. Правда, кое-где, в самых неспокойных местах, еще стояли армейские блокпосты. Но, как сказал городовой, все это ненадолго. Самые буйные и опасные смутьяны были уничтожены во время штурма города и в первых беспорядках. Остальные уже ретировались на азиатский берег.

Вот так, от городового до городового, полковник Пушкин и добрался, сначала до европейского квартала, а потом и до госпиталя. Темнота на юге летом наступает быстро, солнце на закате падает за горизонт, как подстреленное. Но на улицах европейского квартала, словно это было не в бывшей столице Османской империи, а в Париже или Петербурге, с наступлением темноты загорелись розоватые газокалильные фонари, так что гусары добрались до места вполне благополучно.

Сам госпиталь, словно выходец из иного мира, окутанный призрачным бело-голубым светом, был виден издалека. Спешившись, полковник оставил своих гусар присмотреть за лошадьми у коновязи, а сам, объяснив цель визита, спросил дорогу у дежурного по КПП. Тот для начала указал Пушкину на умывальник, где лежали полотенце, мыло и щетки — одна для чистки одежды, вторая для чистки сапог. Когда полковник отряхнул дорожную пыль и умылся, ему дали приготовленный для посетителей белый халат, и он отправился искать свою непутевую дочь и раненых сослуживцев.

Госпиталь жил своей обычной вечерней жизнью. Закончилась лихорадка боев, когда каждые пятнадцать-двадцать минут на вертолетную площадку прибывали борта с ранеными, и теперь большая часть его обитателей, за исключением самых тяжелых, проходила по категории выздоравливающих. Но для начала полковник Пушкин нашел не свою дочь, а потерянных и уже заочно похороненных офицеров.

Все трое были живехоньки и находились в офицерской курилке, в компании таких же выздоравливающих. Собственно, полковника Пушкина привлекли гитарные переборы и слова незнакомой песни, и лишь потом он заметил штаб-ротмистра Чагова, а также корнетов Маркина и Зубова. Все трое были веселы и внешне почти здоровы. Они завороженно слушали наигрывающего на гитаре раненого сотоварища, у которого из-под больничного халата выглядывали синие полоски нательной рубахи. Сделав знак встрепенувшемуся при его виде ротмистру, полковник вслушался в слова песни: