Без поводыря - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Дай cтр.№ 20

Потом мы в присутствии четверых казаков вскрыли тайник в той части строения, где жил управляющий с семьей. И изъяли немногим более восьми тысяч рублей серебром – деньги, которые должны были получить артельщики и каторжники вместо никчемных чеков.

Кнут был создан, приготовлен к использованию и подвешен над головой то бледнеющего, то краснеющего Фитюшина. Настала пора приниматься за раздачу пряников.

Пришлось вытащить из постелей уже несколько часов как спавших писарей и учетчиков, но к утренней заре у нас получилось создать несколько правоустанавливающих документов. А пока эти уважаемые господа скрипели перьями по бумаге, я данной мне самим собой властью выписал управляющему премию в размере семисот рублей за изобретенную систему расчетов с работниками Судженских шахт. Правда, тут же оштрафовал на двести за нарушение техники безопасности, но он и от пятисот-то отказывался сначала. Чуть в ноги мне не падал – просил помиловать и пожалеть его детушек, не губить кормильца…

В общем, утром, когда колокол возвестил жителей поселка о начале трудового дня, Фитюшин, поминутно оглядываясь на меня и весело скалящихся казаков, огорошил артельщиков новостями.

Во-первых, с этого дня в кассе управы любой мог свободно обменять пресловутые чеки на настоящие деньги. Если же по какой-либо причине наличных денег для обмена окажется недостаточно, кассир был обязан дополнительно выдать обратившемуся долговых обязательств товарищества на сумму в десять процентов от заявленной к обмену. Письма в главное управление в Томск я отправил с первым утренним караваном и надеялся, что Петр Данилович, обзнакомившись с обстоятельствами дела, меня поддержит.

Во-вторых, все предприятия, получившие право на торговлю в промышленном районе, станут получать по тысяче рублей ежемесячно. Но не просто так, а с условием их погашения теми самыми чеками. Грубо говоря, мы объявляли о готовности компаний «Томскуголь» и ТЖЗ кредитовать торговлю на своей земле, но отныне во всех лавках должны были принимать чеки в оплату товаров. Это должно было породить здоровую конкуренцию, уравновесить ассортимент, а в идеальном случае, как мне казалось, – и подвигнуть купцов на снижение цен.

Больше того. Я надеялся привлечь этим шагом и других представителей мелкого бизнеса. Всяческих цирюльников, портных, шорников и иже с ними, без которых жить, конечно, тоже можно, но не так комфортно, как с ними. Хотелось мне верить, что если артельщики станут хорошо жить и слух об этом разойдется по краю, специально искать работников на предприятия моим управляющим больше не придется. Народ сам потянется…

Ну и, конечно, норма выработки была приведена в соответствие с назначенной главным управлением, а за ее перевыполнение – назначена премия.

Известие о том, что Анастасий Борисович, несмотря на все прегрешения, остается на посту местного управляющего, чуть не превратило стихийный митинг в акцию протеста. И сбить накал страстей удалось, только огласив вторую часть сообщения: подпоручик в отставке Евгений Яковлевич Колосов, прежде бывший комендантом Троицкого и Тундальского рабочих поселений, отныне назначается еще и инспектором по правам работников двух предприятий. Любая направленная молодому нигилисту жалоба будет немедленно рассмотрена и меры приняты.

– Яклыч барин хочь и молодой, а за работных людей – радеет. Премного о нем наслышаны, – громко сказал кто-то в толпе, и все успокоились. А я тихонечко спустил курок «адамса» с боевого взвода.

Потом был плотный завтрак, краткие сборы и ворох шкур на санях. Помню еще стоящих вдоль главной улицы – она же, по традиции, основная транспортная магистраль поселка – женщин, кланявшихся в пояс, стоило нам поравняться. Пошутили с Герочкой на ту тему, что в попытке укрыться за вымышленным Шмидтом случайно создали местную легенду о добром и справедливом ревизоре. И что если у народа действительно такая долгая память, как это принято считать, – в Судженке наверняка появится улица, названная в честь никогда не существовавшего проверяющего из Томска…

Сказалась бессонная ночь. Стоило последним строениям шахтерской деревни скрыться за деревьями, как я, убаюканный шипением скользящих по снегу полозьев, уснул. И преспокойно почивал, пока наш небольшой караван не остановился у очередной приготовленной для ночевки угольных караванов площадки у обочины.

– Вы знаете, Герман Густавович, – задумчиво выговорил Петр Фрезе, когда мы вылезли из теплых гнезд в санях и отошли в сторону размять затекшие ноги. – Мне, право, неловко это вам говорить. Но мне кажется… Нет. Я вполне уверен. Мой отец…

– Не нужно, Петр Александрович, – улыбнулся я молодому горному исправнику. – Не стоит судить отцов! Мы в неоплаченном долгу перед нашими родителями и не вправе их осуждать. Даже если кажется, что они поступают…

– Низко! – воскликнул Фрезе-младший. – Это же низко! Как он мог?! Пытаться скомпрометировать вас через смерть погибших в глубинах земли людей! Это же… Это же страшно… Штреки… Эти темные дыры в горах. Норы! Настоящие норы, где можно только ползать на четвереньках…

Все верно, Герочка! Парень просто до ужаса боится шахт! И в его представлении – нет смерти страшнее, чем погибнуть в обвалившемся штреке. И это – потомственный горный инженер! Как тут не появиться чувству вины! Добавить сюда еще присущий молодым людям максимализм – и получим полный «гороскоп» Петра Фрезе.

– Вы не задумывались о том, чтобы сменить вид деятельности? – поинтересовался я. – Я же вижу, как вас, сударь мой, интересуют инженерные новинки.

– И рад бы, ваше превосходительство, – грустно улыбнулся исправник. – Но мне еще два с половиной года нужно отслужить, прежде чем стану свободен в выборе. А вот после… Герман Густавович, я был бы рад…

– Зовите меня Генрихом Густавовичем, – вынужден был я перебить Фрезе. – Я бы не хотел, чтобы вы раскрыли мое инкогнито.

– Конечно-конечно, – понимающе улыбнулся молодой человек. – Простите, ваше превосходительство. Я уже имел возможность оценить ваш блестящий замысел. Под чужим именем лично проинспектировать ваши предприятия… Это… Я о таком даже в книгах не читал.

– Благодарю. Что же касается ваших увлечений инженерными новинками. Как только окажетесь свободны от долга, поставьте меня в известность. Я, быть может, плохо разбираюсь в достоинствах того или иного изобретения, но тем не менее весьма ими интересуюсь. И готов финансировать наиболее перспективные разработки.

– О! Это я вас благодарю, Герман Густавович! – воскликнул Фрезе, опять позабыв о моем новом имени. – Буду с нетерпением ждать этого момента. И надеюсь… Это в какой-то мере сможет примирить вас с моим отцом…

Скользкая это тема. Неправильная. Негоже обсуждать с чужими, малознакомыми людьми ошибки своих родителей. Как и извиняться за их проступки. Дети не должны отвечать за то, чему не могли помешать.

А снег на опушке леса был мягким на вид. И снежно-белым, каким ему и положено быть.

Главный цех нового, выстроенного всего за полгода Василием Степановичем Пятовым завода был похож на средневековый замок. Такой, знаете ли, из фэнтезийных, битком набитых спецэффектами фильмов про рыцарей и драконов. Стоило немного прищурить глаза и перестать обращать внимание на характерный шум и клочья пара из каких-то отдушин, как фантазия послушно превращала трубы в высокие башни, а прихотливо изогнутые пандусы – в мосты надо рвом.