Леонид обязательно умрет - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Липскеров cтр.№ 54

Здесь нога новенького попала Рыжему именно туда, куда целилась. Раздался нехороший плотный звук, и на этом драка закончилась.

Ромка корчился на полу, схватившись за пах. Глаза его при этом не закатились от боли и даже не закрылись, продолжая источать мстительную злость. Они преследовали окровавленное лицо Леонида, словно змеиные.

«От этого психа надо ожидать подвоха и подлости», — понял Северцев. Но этим Рыжий ему и понравился. Леонид решил приручить впоследствии рыжего звереныша к себе…

Для наблюдателей зрелище прекратила учительница по математике Вера Викторовна Рыбарь. Ее боялись все ученики школы, даже старшеклассники, а потому при появлении алгебраички помещение мигом опустело, даже Рыжий Ромка уполз куда-то в темный угол, шипя от негодования.

Леонид сидел на своей кровати, уже утершийся от крови, спокойно взирающий на появление нового персонажа в его жизни.

С короткими ногами, выделяющимися мощными икрами, маленькая, но широкая телом, с головой круглой, как тыква, и такого же цвета, как овощ, лицом, она быстро засеменила к новенькому и дважды хлестнула Леонида по щеке тыльной стороной ладони с обручальным кольцом на пальце.

— Здесь я хозяйничаю, — предупредила она маленьким, но властным голоском. — Неподчинение будет караться немедленно! Понял?

Леонид не был сильно удивлен поведением женщины, понимая, что носительницы Космоса бывают как добрыми всемерно, так и злыми беспредельно. Первые каким-то шестым чувством угадывают в себе Бесконечность, вторые же настолько глупы, что их даже месячные раздражают!.. Карлица с лицом тыквы относилась ко вторым. А зло, если его невозможно победить злом, нужно размешать до безопасной консистенции с добром.

На вопрос «понял?», Леонид ответил утвердительно и так солнечно улыбнулся Вере Викторовне, что та осталась стоять ошарашенной, будто на нее пролилась вся благость мира. Она ожидала от новенького из психушки всего, вплоть до ответного удара, но такой истинной доброты в ответ… Она оказалась словно загипнотизированной, вся расслабилась, так что в животе заурчало.

— Мы с тобой поймем друг друга, — неожиданно произнесла она и протянула мальчику руку. — Пойдем со мною, я тебя накормлю. Ты ведь голоден? Макарончики любишь?.. А котлетки?..

Когда интернатские рассмотрели такую идиллическую картину — гестаповскую суку, ведущую за ручку виновного, но не на расправу, а в столовую вкусно жрать, все сообщество сирот немедленно признало за Северцевым какие-то необыкновенные способности, за которые стоит неминуемо уважать…

Новенький сидел за столом и доедал через силу уже шестую котлету, а алгебраичка Рыбарь гладила его по головке, словно собственного сыночка. Чудеса, да и только!.. Никто не помнил, чтобы карлица хоть кого-нибудь залежалой сушкой угостила, а здесь столько еды да почти родительской ласки…

Семилетний Северцев за первый день пребывания в Лосиноостровском дважды удивил замкнутый мир. Победив Ромку Психа, он сумел укротить взрослого человека, самого жестокого из всего интернатского персонала.

Леонид, поедая котлеты, думал вовсе не о триумфе. В его воображении то и дело вспыхивал образок беленькой девочки с печальными глазами. Он понял, что эта юная прелесть, будущая носительница Космоса, именно та, через которую он будет тщетно пробовать оплодотворить Вселенную всю свою жизнь…

Она тихая и застенчивая, печальная от судьбы, жила в интернате замкнутой принцессой, которую, впрочем, в ней никто не мог разглядеть. Ее мало интересовала реальная жизнь, а все больше обыкновенные девичьи фантазии отвлекали от социалистического счастья. Девочку звали Машенькой, она по своему душевному настрою и внутреннему ощущению сказочности бытия могла бы запросто родиться Белоснежкой или, на худой конец, чувствовать себя пушкинской Людмилой. Но великого русского поэта дитя пока еще не пробовала на язычок, лишь Шарль Перро имелся в библиотеке, а потому Машенька по своей инфантильности идентифицировала себя с Красной Шапочкой. А каждая Красная Шапочка нуждается в Сером волке!..

Иногда нужда утоляется, и в «сказочную» жизнь Машеньки Серым волком ворвался Леонид.

Пробравшись ночью в девичью спальню, отыскав звериным чутьем постель со своей избранницей, мальчик взглянул на нее, спящую ангелом. Все тело, от кобчика до затылка, почему-то лихорадочно затрясло, словно к электричеству подключился пальчик. Он глубоко вдохнул ноздрями Машенькин конфетный запах, и зрение его во второй раз перевернуло жизнь с ног на голову… Он увидел ее спящей на потолке, себя парящим рядом на ее кровати, как на ковре-самолете. От восхищения он пролил слезу в небо, а когда она вдруг открыла свои чудесные кукольные глаза, произнес только ей:

— Я люблю тебя! Будь моей женой!..

Из приоткрытой двери, ведущей в комнату, торчали ноги. Причем торчали они как-то вывороченно, неестественно.

— Умерла! — ахнул Утякин. — Материал скончался! — В два прыжка Михаил Валерианович очутился над телом Ангелины и сначала рассматривал его — безсознанное, лежащее на спине, с раскинутыми руками. Седые волосы Лебеды разметались по натертому мастикой паркету, а лицо оставалось безмятежным, что давало Утякину страшный повод думать о смерти пациентки. — Нет! — вскричал он драматически. — Нет!!! — Михаил Валерианович упал перед Ангелиной на колени, будто желая вымолить у Господа жизнь, но сам, приговаривая: «Да что же это!» — пытался нащупать пульс на сонной артерии Лебеды. — Нету! — вовсе терял с каждой секундой самообладание врач. — Как же это?!!

«Надо вызвать „скорую“, — заметался Утякин, но тут же осознал глупость своего решения. Она умерла, и никакая „скорая“ уже не поможет! Почему он такой несчастный! Почему ему столько в жизни мучений выдается! Как только он что-то обнаруживает, так сразу нечто потустороннее выхватывает находку у него из рук!.. Так нельзя! Так не должно быть!.. К черту всех! Всех!!!

Кого он отправлял столь далеко, пожалуй, сам доктор бы не смог точно определить. Наверное, действительно всех и вся, вместе с собой в придачу!

Утякин сидел возле тела Лебеды с отсутствующим видом. Глаза его оставались открытыми, но не видели они ровным счетом ничего. Жизнь в теле Михаила Валериановича замерла испуганным сусликом…

Прошло непонятное количество времени, щелкнул таймер телевизионной приставки, и комната Ангелины наполнилась странными звуками.

— Дасиш фантастиш! — неслось с экрана. — Я-а-а!.. Е-е-е!..

Утякин вырвался из оцепенения, проморгался, оглянулся на телевизор и увидел на экране как мужские, так и женские половые органы, увеличенные на всю плоскость кинескопа.

— Фак ми, фак ми!.. — истошно орали динамики.

«Этого еще не хватало», — подумал Михаил Валерианович, механически подмечая искусственное удлинение полового члена на экране, а также плохо выбритые женские ноги. Последнее он не выносил абсолютно.

Утякин сам не заметил, как его пальцы опять ткнулись в сонную артерию Ангелины. Нежные, белые, словно в них не поступала кровь, подушечки с папиллярными узорами, ощутили слабенькие толчки.