Любовная лихорадка - читать онлайн книгу. Автор: Эустакиу Гомиш cтр.№ 23

Вот цитата из него: «Посмотрите на жабу. Для нее идеал красоты — выпученные глаза, желтое брюхо и пятнистая спина». Для Менделла идеалом тогда был черный цвет кожи.

Кухарка59

Ей сообщили, что если она не расскажет все, то ее снова обратят в рабство. Кухарка поверила и рассказала даже больше того, что видела. Например, что уже в первую ночь после отъезда барона доктор перебрался из комнаты для гостей в супружескую постель.

Секретарь: В первую ночь? Каков ловкач!

Солдат: Ничего удивительного. Старо, как мир.

Член комиссии: В супружескую постель. Запишите.

Еще она рассказала, что наутро следующего дня, в обычное время, она пришла в спальню для уборки (дверь почему-то не была закрыта), и увидела голую баронессу в объятиях Алвина, «и оба словно ввинчивались друг в друга».

Общий смех. («Во черномазая дает!»)

Секретарь: Вот это сцена!

Солдат: Не отказался бы посмотреть.

Секретарь: Волосы становятся дыбом!

Кухарка поведала также, что они провели целый день, закрывшись в спальне, к возмущению всех слуг, которые шептались по углам. И только поздно вечером Анжелика, бледная, спустилась поужинать.

Солдат: И она еще могла ходить!

Секретарь: Сколько сил!

Член комиссии: Бледная, спустилась поужинать. Запишите и это тоже.

Эшел129

Две молодые девушки во фригийских колпаках предложили подписать петицию, требовавшую от Миллера решительных мер по восстановлению нравственности. Перейра подписал, поставив после имени три сухие точки. Всего подписей было с дюжину, но, по словам девушек, они намеревались довести это число до двух тысяч. Эшел — через неделю с ним приключилась беда — извинился, но подписывать отказался. Девушки переглянулись, с ужасом посмотрели на него, обратились за помощью к Перейре.

Девушка: Почему вы не подписываете, сеньор Эшел?

Эшел: Это мое личное дело, дорогая.

Другая девушка: Это плохой ответ, сеньор Эшел.

Эшел: Но и вопрос тоже не слишком хорош.

Девушки мигом исчезли. Перейра был озадачен.

Перейра: Я тоже не понял, честное слово.

Эшел: Да и не надо. Думаете, я буду вмешиваться в чужие дела?

Перейра: Это не чужие дела, Эшел. Это наша общая проблема, покушение на славные традиции нашего города. Если сидеть сложа руки, ничто не вернется на свои места.

Эшел: А как все должно вернуться на свои места? И где, черт побери, эти места? Оставьте меня в покое. Хуже стариков — только лицемерные старики.

Граф Эу70

Представленный Анжелике в 1886-м, граф проявил столько любезности, что у той вырвалось: «Je ne peux croire que l'on parle si mal d’un gentilhomme tel que votre altesse» [13] . Да Мата побледнел, принцесса улыбнулась. Граф добродушно ответил: «Peu importe que l'on parle mal de moi, chère baronne, je ne suis qu’un français» [14] . Другие же утверждают, что он не сказал ничего. Так или иначе, этот разговор, пусть даже вымышленный, много сообщает о человеке. Граф жил на вулкане, не ощущая этого. Его обвиняли в непомерных амбициях, в желании управлять страной через подставных лиц после смерти монарха. «Француз готовит нам Третью Империю». Но он ничего не готовил. Он пытался заглушить политическую агитацию громкими звуками оркестра. В день падения монархии он спокойно гулял с детьми по берегу моря, даже не заглянув в газеты. За неделю до того, он писал одной французской маркизе: «Обстановка у нас совершенно спокойная». Письма тогда доходили в Париж через несколько недель.

Кампос Салес15

Кто в баре «Элой» и Республиканском клубе поверил бы, что он заберется в президентское кресло, набрав 90 % голосов (для того времени — около полумиллиона)? Он составлял самые причудливые бюджеты, из-за чего был вынужден утроить налоги и свести к минимуму государственные расходы. Ненависть народа не замедлила излиться на него.

Рыжий негритенок38

Жозе де Ариматейя и не пытался делать секрета из имени своего отца и относился к этому необычайно спокойно. Он был гордостью Военной школы и в 1926 году вызвал всеобщее замешательство, когда сбежал с парада в маршировавшую по городу колонну оппозиции. Менделлы уже не было в живых, но, по мнению сына, он одобрил бы подобный поступок. Когда революция 30-го года потерпела поражение и Престес укрылся в Боливии, имея с собой четыреста искалеченных, голодных сторонников, Жозе отступил в Куайяба и обосновался там, пока в 36-м не был схвачен и перевезен в Рио под плотной охраной. Там он восемь часов подвергался допросу, потом его бросили в камеру и пытали. Ему наносили удары по почкам со словами: «Получай, сын шлюхи, сын священника, коммунист!», жгли ступни паяльной лампой, выворачивали член плоскогубцами. Сержант пытался овладеть им сзади, но Жозе дал отпор из последних сил, и начались новые пытки: к телу прикладывали зажженные сигареты, загоняли иголки под ногти. После этого его, залитого кровью и потом, охранник заставил целую ночь маршировать по камере, из угла в угол. Каждый раз, когда он был готов упасть, его кололи штыком. В два часа утра он попытался разоружить охранника и получил пулю в рот.

Педро А. Андерсон62

В моде были пилюли Тевно, но от боли в груди, как считалось, помогали пилюли Буржо. Во время эпидемии бутылка «Дезинфектина противоболотного» доходила до тысячи рейсов, «Фенола Бебеф» — до двух тысяч. А поскольку таинственные бактерии или вирусы могли проникать и через рот, и через кожу — если они вообще не попадали через дыхательные пути, — то было разумной мерой предосторожности держать дома пепсин «Будане» и эликсир «Дюшан», бензоат и нафталин, пастилки Патерсона. Сплин лечился шариками Дюрана от доктора Клертана.

Фредерик Сулъе64

Для Перейры этот гений пламенного листка-однодневки должен был остаться в веках — по крайней мере, на ближайшие пять столетий. Ему возражал Фариа, находивший Сулье в сто раз хуже, чем жалкий Поль Бурже — другой излюбленный герой Перейры. Они подготовили вдвоем нечто вроде литературной лотереи — прогноза, чье имя сохранится в ближайшие сто лет, и мнения их почти ни разу не совпали.

Славный маркиз158

В день своего тридцатилетия — а это случилось больше двухсот лет назад — Донасьен-Альфонс-Франсуа послал Армана, слугу, найти трех проституток, чтобы устроить праздник в отеле, где он жил по приезде в Париж. Состоявшийся впоследствии судебный процесс установил, что все три добровольно пошли на встречу, зная, кто такой Сад. Дело в том, что за пять лет до того он избил и содомировал служанку в комнате, полной священных изображений. Изменился ли человек, который в тот день угощал их конфетами? Женщины поедали их одну за другой, даже не спросив, из чего все это сделано. А в конфеты была положена настойка кантариды, мушки, вызывающей прилив желания и по счастливому совпадению — скопление газов. Маркиз раздел Марианну и проник ей в зад, заставляя ее вести себя, как разнузданная кобыла. Одной рукой он хлестал ее, другой же возбуждал слугу. Затем приказал, чтобы избивали его самого дубинкой из папье-маше с шипами, а потом — ручкой от метлы. Когда порка закончилась, Сад аккуратно пометил ножичком на дымовой трубе, сколько ударов получил сегодня. После этого он вступил с Марианной в обычное сношение, лежа под ней, чтобы Арман мог иметь ее в зад. И наконец, сам проник ей туда же, Арман в это время содомировал маркиза. Весь этот ритуал был повторен с Розой и Марианеттой, разве что дубинка с каждым разом была все больше залита кровью. Когда полиция обыскивала гостиницу в поисках доказательств, то обнаружила на трубе четыре числа: 215, 179, 225 и 240.