Иерусалим - читать онлайн книгу. Автор: Денис Соболев cтр.№ 86

— А мне кто-то говорил, — сказал я, — что Боря в Шабаке работает.

— Вау, ты больше слушай. Это все полная пурга, а Барух — известный грузчик. Наверное загрузил кого-то попьяни, вот и пошло.

— Вот все и разрешилось, — подумал я опустошенно. — Осталось рассказать Марголину; жаль, что потратили столько времени на этот бред.

Я почти не почувствовал разочарования, скорее облегчение; но потом я вдруг представил себе, как расстроится, каким дураком ощутит себя Марголин, и мне стало грустно. И вдруг мои мысли замерли и остановились. «Даже если предположить, — сказал я себе, — что все это была полная чушь, уж слишком много разных людей слышали об операции „Лонгинес“. Здесь что-то не так, не так просто. Возможно, Боря и Преторианец тоже что-то такое слышали и решили подъехать автостопом, а возможно, что и не только». Обо всем этом следовало еще подумать, но уже не сегодня. И тут мы увидели Преторианца; он шел медленно, и на голове у него был белый хайратник. Позади, на расстоянии в десяток шагов, шли, понурившись, его доблестные воины.

— Ну и как у вас дела? — закричала монашка.

— Скорее мертв, чем жив, — ответил он грустно, — и вы нас не видите.

На несколько секунд его тень застыла рядом с нами и полетела дальше в мертвятник.

— Ну вот все и подтвердилось, — сказал я спокойно. — Похоже на то, что ты видела, это и вправду Черный Камень Гудрубая.

— А мы же им говорили, — сказала она, неожиданно вставая на мою сторону. — Но если человек дурак, то кто же ему доктор?

— Как тебя зовут, сестра? — спросил я.

— Ивирин, — ответила она, с нежностью посмотрев на меня. И в этот момент я подумал, что мне незачем больше ходить за Преторианцем, и теперь я могу полностью раствориться в игре.

— Мы теперь обладатели страшной тайны, — сказал я себе и ей, — и нам нужно добыть этот камень до того, как до него доберутся великие мира сего и смогут использовать его в своих войнах.

Она кивнула; и почти сразу мы увидели двух высоких воинов из того города губуров, где мы незадолго до этого были; они направлялись прямо к нам.

— Где доблестный Раданхил? — спросил первый из них, оказавшийся тем самым воином, который уговаривал короля немедленно меня сжечь.

— Он не послушался наших советов, — ответила Ивирин еще до того, как я успел ее остановить, — и, похоже, погиб вместе со всем своим отрядом.

— Мы не верим вам, исчадия преисподней, — сказал он, пожимая плечами и поправляя шлем. — Вас обоих, крыгов недорезанных, следовало бы давно сжечь. Особенно эту ведьму, — почему-то добавил он.

— Я не позволю вам позорить славное имя губурского воина, — сказал я, — и так разговаривать с одинокой, беззащитной монахиней. Если бы речь шла только обо мне, я бы промолчал, но теперь я вынужден вызвать вас на поединок.

— Интересно на чем же, — сказал он, сбрасывая плащ и обнажая тяжелые доспехи, — на кулаках, на палках, на пивных бочках?

— Разве ваш друг, — сказал я, — не одолжит свой меч бедному страннику, чтобы вы смогли защитить свою честь?

Его друг согласился и отдал мне меч; я тоже сбросил плащ, оставшись в одном хитоне. Потом мы похоронили его по губурскому обычаю, трижды сплясали на могиле и хором повыли, я вернул меч его законному владельцу и попросил его заверить их короля не только в моей вечной преданности, но и в том, что как только я удостоюсь мистического откровения, я сразу же, как и обещал, приду показать им путь к таинственному отшельнику.

Тем временем стемнело, и только теперь, оставшись вдвоем с Ивирин, я обнаружил, что нас окружает прекрасная, прозрачная, чуть холодная ночь. Свет луны, еще низкой и чуть прикрытой облаками, отражался на волосах моей спутницы, серьгах, тонкой цепочке на шее. Она была светла и прекрасна. «Разве монашкам разрешается носить цепочки?» — подумал я и попытался вспомнить ее настоящее имя, но хотя ее лицо и было мне хорошо знакомо по другим играм, это имя так и не выплыло из ночной темноты памяти. Я рассказал Ивирин о моем детстве в сожженном драконами поместье, недалеко от Хвадвобраса, а она — о своих пропавших родителях и о бессветной юности в монастыре. Навстречу нам пролетела пара драконов, и мы предусмотрительно отошли на обочину; чуть позже мы встретили несколько рыцарей, сопровождавших трех вельможных дам из неизвестного нам города — в длинных кружевных платьях, с роскошными и безвкусными украшениями. Лес шелестел своими ветвями, обволакивал ночными шорохами, скрипами, дыханием; и я снова увидел, как на высоком, как колокольня, небе загорелись белые капли звезд. Где-то там, подумал я, пролегает невидимый ночной путь колесницы вечности. Одиночество, столь острое и отчаянное еще вчера вечером, распалось на мелкие искорки, слившиеся с мирозданием; холодный ветер скользил сквозь нерушимые стены души, делая их прозрачными, светлыми и счастливыми.

Я не думаю, что мне следует подробно рассказывать о том, как мы узнали об эликсире невидимости, и как в городе алхимиков, где мы пытались его найти и, в конечном счете, узнали его рецепт, нас посадили в Черную Башню смертников. Именно там, в Черной Башне, в окружении двух воров и одного раненого мага, я и сказал Ивирин, что еще только встретив ее в городе губуров, много лун назад, я влюбился в нее, но вынужден был молчать, зная о ее монашеском обете. Она же ответила мне, что была вынуждена принести этот обет после того, как пропали ее родители, в страхе перед жизнью на улице, нищетой и смертью, и что монашки и настоятельница были равнодушны и жестоки, и именно поэтому она и убежала из монастыря. И тогда я ответил ей, что вынужденный обет обетом не является, и она доверчиво прижалась ко мне. Я поцеловал ее, и мы целовались долго, с повторами и возвращениями, помня о том, что это последний, предсмертный поцелуй. И тогда один из воров, заключенных в башне вместе с нами, сказал нам, что если мы не побрезгуем помощью человека, бывшего капелланом короля лесных разбойников из Бурура, он будет рад избавить Ивирин от монашеского обета и обвенчать нас. Он провел, один за одним, два обряда и сказал, что «браки заключаются на небесах». В любом случае, ответила Ивирин, мы там скоро окажемся, и заплакала.

А потом произошло чудо. Разбойники бурурского леса прокрались в город и, воспользовавшись отсутствием большей части воинов, ушедших в поход на Черных драконов, вырезали кулуарками стражу и открыли ворота тюрьмы. Мы быстро пробежали по городу и даже успели найти и забрать четыре элемента, необходимых для создания эликсира невидимости. Так получилось, что два других у нас уже были. Но в свою банду разбойники нас не взяли, и мы остались целоваться на лесной поляне под прозрачным светом уже высокой — луны; и мне приходилось ласкать ее тело, ее грудь, плечи и бедра сквозь толстую ткань черной рясы; но ее руки были теплыми и нежными. Потом мы все-таки избавились от рясы, моего плаща и даже рубашки и продолжали целоваться уже лежа на сухой неровной земле, постоянно наталкиваясь на корни и колючки.

— Нет, — сказала Ивирин, поднимаясь, — здесь слишком неудобно.

И мы пошли трахаться ко мне в палатку. Мы шли по лесу при свете маленького карманного фонарика на две тонкие батарейки, время от времени чувствуя, как ноги проваливаются в ямы и рытвины, и ночь была упоительной, черной и таинственной. Лес обволакивал нас своим темным, изумрудным дыханием. У Ивирин были огромные, прекрасные серые глаза и тонкая белая кожа, чуть светящаяся в темноте.