Современный патерик. Чтение для впавших в уныние - читать онлайн книгу. Автор: Майя Кучерская cтр.№ 17

Отец Владимир его чуть-чуть послушал и вдруг начал рассказывать Лене его видение. Леня немного оторопел, а отец Владимир все рассказал, только некоторые подробности упустил, но в целом пересказал правильно.

Леня задрожал и спрашивает: «Откуда вы узнали?» А батюшка только усмехнулся: «Просто я книжки читал. Ты ведь ад видел, самый настоящий, из книжек я про него и знаю. И не только из книжек», — тут отец Владимир как-то посуровел.

Ну а после этого Леня уже стал его, с потрохами, пленил отец Владимир юную душу своей то ли прозорливостью, то ли и правда начитанностью и стал Лениным духовным руководителем. Про цель жизни Леня и думать забыл, просто стал отцу Владимиру помогать всякие церковные дела делать. А потом окончил институт, организовал строительную фирму, быстро процвел, и вскоре в храме отца Владимира тоже все засияло, закончили, наконец, ремонт, пол выложили мрамором, накупили древних икон, стены расписали и украсили мозаикой. А началось-то все с чего? С винта.

Еще через десять лет преуспевающий Леня перебрался с семьей в Норвегию и там случайно познакомился с одним русским предпринимателем, владельцем другой крупной фирмы, разговорились, подружились домами. Тут Леня и заметил, что над столом у предпринимателя висит фотография — предприниматель в юности, вдвоем с кем-то еще, и лицо вроде как страшно знакомое. Да это ж отец Владимир, только без бороды! Леня так и подпрыгнул.

Выяснилось, что предприниматель когда-то учился с отцом Владимиром в одном институте, в одной группе. И вместе мальчики баловались винтом. Но недолго. «Однажды у Вовика такой глюк был жуткий, орал он как резаный, и плакал, и ногами всех толкал. Еле очухался, — сообщил Лене русский предприниматель за стаканом хорошего виски. — А потом рассказал, что вроде как чертей живых видел, и они над ним издевались. И после этого накрепко завязал. Видишь, как, даже батей стал. Надо ему приглашение прислать. Вспомним молодость, погуляем».

«Это можно», — легко согласился Леня.

1

Отец Митрофан был настоятелем -ского монастыря. Был он высокого роста, с густой черной бородой, косматыми бровями. Глаза из-под бровей так и сверкали, а кулаки были, как гири. В юности батюшка занимался боксом и до сих пор сохранил большую физическую силу.

Отец Митрофан никому не говорил: «Слушайся меня, чадо», но все его слушались. Нерадивых чтецов, которые не успевали подготовиться к службе, делали при чтении длинные паузы или ошибки, он бил типиконом по голове, и вскоре в монастырском храме остался один чтец. Этот читал уже без ошибок.

2

Несмотря на суровый нрав аввы, весьма многие стекались в монастырь, где он настоятельствовал, за наставлением и советом. Любящие его говорили о нем: «После беседы с аввой как после бани». Ненавистники же его качали головами: «Грубиян и хам».

3

Одна из преданных отцу Митрофану мирянок, студентка пединститута Настя Сахарова говорила: «Когда батюшка Митрофан благословит с утра, целый день ходишь потом как в теплой меховой шапке». — «Почему в меховой?» — «Греет батюшкино благословение».

4

Одна женщина пришла в церковь второй раз в жизни, случайно попала на исповедь к отцу Митрофану и сказала: «Во всем грешна». Авва же, желая вывести женщину из опасного ослепления, спросил: «Что ж, ты и мужу изменяла?». — «Не помню», — отвечала удивленная женщина. «Пьяная, что ль, была?» — уточнил авва. Женщина же вначале соблазнилась о батюшке, но со временем обратилась к истинному покаянию и начала постоянно ходить в церковь. Правда, не к отцу Митрофану.

5

Однажды к отцу Митрофану подошла одна девушка, совсем молоденькая, лет, наверное, восемнадцати. И говорит: «Во всем грешна». И плачет. А по лицу видно — девушка хорошая, ясная, ни в чем, собственно, и грешна-то быть не может. То есть обычно все как раз говорили правду, что во всем грешны, а эта — явно ни в чем. Но девушка все повторяла: «Во всем, во всем!» Батюшка пытался ее утешить, но она была безутешна. И сквозь слезы вдруг произнесла: «Батюшка, вчера вечером, на всенощной, меня охватило такое покаяние, и я почувствовала такую к себе Божию любовь, что теперь вот плачу, и чувствую себя страшной грешницей, и какой грех не вспомню, хотя бы в мыслях, но бывало со мной и это...» Батюшка больше ни о чем не спросил ее, а просто молча накрыл епитрахилью. И как-то с тех пор сильно поуспокоился. И даже если сказать ему — во всем грешна, не спросит, убила или изнасиловала, а просто кивнет. То ли девушка так повлияла, то ли просто уже устал.

6

Ольга Петровна, большая почитательница батюшки Митрофана, подошла к нему и, застенчиво улыбаясь, сказала:

— Батюшка! Вы... — женщина чуть запнулась, — как преподобный Серафим Саровский.

Батюшка мотнул головой и зорко посмотрел на Ольгу Петровну:

— Сейчас объясню почему.

И ушел в алтарь.

Он вернулся не сразу, Ольга Петровна уже слегка заволновалась и все думала, чем же это батюшка занят в алтаре, уж не молится ли, уж не сподобился ли видения и что же все-таки хочет ей объяснить. Неужели объяснит, почему он как преподобный Серафим?

Тут батюшка наконец вышел и сказал:

— Это потому, что вы — идиотка.

7

Если жена жаловалась на мужа, или на свекровь, или же на соседа, батюшка давал ей один и тот же совет: «А ты его убей».

— Как убей? — изумлялась женщина.

— Задуши подушкой или подсыпь в чай мышьяку.

Иногда же добавлял: «А можно отправить его на мясокомбинат и порезать на сосиски». После этого жаловаться на близких ему переставали.

8

Конечно, не на все жалобы отец Митрофан сердился. Когда какая-нибудь женщина рассказывала ему, что муж ее бьет, отец Митрофан просто сильно мрачнел. И велел передать мужу, что, если он не прекратит, будет иметь дело с ним, с отцом Митрофаном. Но такие предупреждения мало на кого действовали. Несчастная жена после очередных побоев снова приходила к батюшке.

Тогда отец Митрофан узнавал адрес, собирался и ехал к ней домой. Там дожидался, когда вернется муж, вставал перед ним во весь свой великанский рост и грозно говорил: «Только попробуй ее еще тронь!» Размахивался и пробивал громадным кулаком деревянную дверь. Или оставлял в стене глубокую вмятину. В случаях с пьяницами сжимал кулаком бутылку и давил ее. А бывало, просто опрокидывал плечом шкаф с одеждой.

Это было настолько страшно, что некоторые жены в ужасе убегали из комнаты. А мужья, даже выпив, больше не дрались. И дырки в стене или двери пытались поскорее заделать.

Сам отец Митрофан говорил про такие истории: «Если мужчина бьет женщину, значит, он трус, достаточно его слегка припугнуть».

9

Тем, кто собирался делать аборт, авва говорил:

— Роди, а потом оставь в коляске на морозе, как бы случайно. Попищит и замерзнет, и все будет хорошо. Это грех меньший, чем аборт.