Я присмотрелся к облепленной снегом табличке с названием улицы. УЛИЦА Р…КЕРИ.
— Я знаю это место, — вмешалась Мелина. — Это странные архивы. Тут хранится вся официальная информация о нас.
— Откуда ты это знаешь? — поинтересовалась Эмма.
— Мисс Дрозд хотела, чтобы я заняла место второй помощницы омбудсмена.
[5]
Экзамен очень серьезный и трудный. Я готовилась двадцать один год.
— Эти архивы так и должны быть покрыты льдом? — поинтересовалась Бронвин.
— Насколько мне известно, нет, — покачала головой Мелина.
— И еще здесь проходит ежегодное заседание Совета Имбрин, — добавил Миллард.
— Совет Имбрин заседает
здесь? — удивился Гораций. — Это так скромно с их стороны. Я ожидал увидеть замок или что-нибудь в этом роде.
— Это здание не должно выделяться, — пояснила Мелина. — Ты вообще не должен его замечать.
— Они избрали не самый удачный способ спрятать свои архивы, — буркнул Енох.
— Я уже сказала, что обычно оно не покрыто льдом.
— Как, по-вашему, что здесь произошло? — спросил я.
— Ничего хорошего, — откликнулся Миллард. — Совершенно ничего хорошего.
Тот факт, что нам все равно придется подойти поближе и исследовать эту местность, ни у кого не вызывал сомнений. Однако это не означало, что мы должны врываться в здание с громкими ликующими криками. Мы наблюдали за всем происходящим издалека, не смешиваясь с толпой. Люди приходили и уходили. Кто-то подергал за дверную ручку. Дверь примерзла к косяку и не поддалась. Толпа немного поредела.
— Тик-так, тик-так, тик-так, — прошептал Енох. — Мы попусту теряем время.
Пробравшись через остатки толпы, мы оказались на обледеневшем тротуаре. От здания исходил такой холод, что нас бросило в дрожь и мы поспешно сунули руки в карманы. Бронвин изо всех сил налегла на дверь плечом, и та с треском слетела с петель. Впрочем, тут же оказалось, что она ведет в коридор, от стены до стены и от пола до потолка забитый льдом. Мутной голубоватой массой лед уходил вглубь здания. То же самое касалось и окон. Я отер иней со стекла одного из них, затем другого. За каждым я видел только лед. Казалось, этот ледник рождается где-то в сердце здания, и его замороженные языки стремятся проникнуть во все доступные отверстия и помещения.
В попытке проникнуть внутрь мы кружили вокруг дома и тщетно искали дверь или окно, не заблокированные льдом. Подобрав кирпичи и булыжники, мы били по льду, но он был почти сверхъестественно твердым. Даже Бронвин удалось проникнуть внутрь всего на несколько дюймов. Миллард пролистал «Истории» в поисках упоминания об этом здании, но так ничего и не обнаружил.
Нам оставалось только идти на риск. Мы окружили Эмму полукругом, заслонив ее от чужих взглядов, после чего она разогрела ладони и приложила их к стене льда, заполнившей коридор. Спустя минуту ее руки начали погружаться в лед, а талая вода лужами собралась вокруг наших ног. Но это таяние было мучительно медленным. Спустя пять минут она смогла углубиться только по локти.
— С такой скоростью мы в лучшем случае к концу недели дойдем до конца коридора, — вздохнула Эмма, извлекая руки изо льда.
— Как ты думаешь, мисс Королек действительно может находиться внутри? — спросила Бронвин.
— Она
должнабыть здесь, — твердо ответила Эмма.
— Подобный оптимизм кажется мне непостижимым, — подал голос Енох. — Если мисс Королек где-то здесь, она представляет собой кусок льда.
Это стало последней каплей, и Эмма взорвалась:
— Рок и мрак! Разрушение и разорение! Мне кажется, ты был бы счастлив, если бы завтра наступил конец света. Тогда ты смог бы сказать:
А я вам говорил!
Енох удивленно моргнул и очень спокойно ответил:
— Ты, моя дорогая, можешь жить в мире фантазий, если тебе так хочется, но я — реалист.
— Может, я и смогла бы терпеть твой бесконечный пессимизм, если бы ты
хоть развнес
хоть однополезное предложение в критической ситуации! Но нет, всякий раз, когда мы оказываемся перед лицом опасности, ты способен только критиковать, а еще пожимать плечами. Но дело в том, что…
— Мы уже все испробовали, — вставил Енох. — Что еще тут можно предложить?
— Мы не испробовали только
одно, — вмешалась Оливия, все это время стоявшая в стороне.
— И что же это? — обернулась к ней Эмма.
Вместо того чтобы объяснять что-либо, Оливия решила продемонстрировать нам свою идею. Покинув тротуар, она вошла в толпу на дороге, обернулась к зданию и во весь голос закричала:
—
Здравствуйте, мисс Королек! Если вы там, пожалуйста, выходите! Нам нужна ваша…
Она не успела закончить, потому что ее сгребла в охапку Бронвин, и остаток ее фразы поглотила подмышка крупной подруги.
—
Ты сошла с ума! — прошипела Бронвин, таща Оливию обратно к группе. — Ты нас всех выдашь!
Она поставила Оливию на тротуар и уже хотела отчитать ее по полной, как вдруг по лицу малышки хлынули слезы.
— Какое это имеет значение? — всхлипывала она. — Если мы не можем найти мисс Королек и не можем спасти мисс Сапсан, то, даже если на нас прямо сейчас набросится целая армия тварей, это уже неважно.
Из толпы вышла какая-то женщина. Она была немолода, и возраст сгорбил ее спину. Капюшон накидки скрывал ее лицо.
— С ней все хорошо? — спросила женщина, подходя к нам.
— Да, все в порядке, спасибо, — вежливо ответила Эмма, пытаясь избавиться от нежеланной собеседницы.
— Нет,
нев порядке! — заявила Оливия. — Все очень
плохо!Мы просто хотели мирно и спокойно жить на своем острове, но потом пришли плохие люди. Они ранили нашу директрису. Мы просто хотим ей помочь. Но мы даже
этогоне можем сделать!
Оливия опустила голову и начала жалобно всхлипывать.
— Ну что ж, — ответила женщина. — Вы поступили очень правильно, придя ко мне.
Оливия подняла глаза и шмыгнула носом.
— Почему это?
И тут женщина испарилась.
Вот так просто взяла и испарилась.
Она исчезла из своей одежды. Ее накидка, внезапно опустев, улеглась на мостовую. От изумления мы потеряли дар речи. Мы не могли проронить ни слова, пока из складок плаща не выпорхнула маленькая птичка.