– Не стреляйте! – пропищал тонкий голосок, и наружу, неловко прикрываясь, выбралась та самая, в кровавых полосах.
– Ты одна здесь?
– Нет! Он упился, спит!
Решившись заглянуть, Максим и правда увидел спящего голого мужчину, всего в татуировках. Рядом лежал автомат, и боец, прихватив его, остановился в раздумье: а что теперь? Пристрелить его или разбудить сначала?
– Максим! – позвал Новосиб. – Сбрось цепь, идиот! Бутылку разбил небось?
По пути к крыше Максим сунул руку за пазуху и убедился: нет, в этот раз его ругать можно только за эту проклятую кошку. Конечно, надо было спихнуть ее с крыши первым делом. Теперь она упала прямо на крышу подогнанного к универсаму автобуса. Первыми на крышу забрались двое бойцов, и уж потом – Новосиб.
– А не так уж плохо бьет твой Белоглазов, что он все менжевался? «Заложницы, заложницы» – ноет, как баба. – Новосиб пнул ногой Слава, который слабо застонал. – Добейте, не жилец. А они, я вижу, и правда любители мясца…
Только тут Максим толком осмотрелся. Ящики со спиртным, вода и продукты, которые банда перетаскала на крышу, две палатки, костер и мангал – вот и весь небольшой лагерь. Но мясо… Все пойманные ими мутанты по-прежнему были здесь! Только им перебили конечности, не убивая, и скрутили цепями, такими же, как та, на которой закрепили кошку. С них уже срезали по нескольку кусков, обнажились кости, но мутанты не умирали, а пытались ползти. Они глухо, чуть слышно сопели, потому что каждому что-то сделали с шеей. Безвольно болтались нижние челюсти – перерезаны мышцы и связки. Максим громко сглотнул.
– Бутылку отдай! – не глядя, скомандовал Новосиб. – А потом уж иди блюй. На самом-то деле идея хоть и отвратительна, но в некоторых ситуациях имеет право на рассмотрение. Мало ли в какую ситуацию угодишь – а они ведь уже не люди. Я серьезно: живучие, как черти, жрут все подряд, его сразу-то целиком рубить необязательно, и выходит, что надежный источник белка… Ну иди, иди. Неженка. Я же в теории рассуждаю, а не предлагаю тебе.
Последних слов Максим не слышал – он бежал к краю по скользкой от крови крыше.
Глава одиннадцатая
Дорога к дому
Компания, засевшая на крыше универсама, и правда основательно «зачистила» район – на стрельбу подтянулись только три мутанта. Остальным, издалека, видимо, было тяжело – утро вступало в свои права, и денек обещал быть жарким. Двух тварей забили без выстрелов приноровившиеся действовать командой бойцы в защитном обмундировании, а третья, молодая девушка прежде, и вовсе убежала. Теперь она бродила неподалеку, иногда жалобно постанывая.
Женщин, плененных «рыбаками», освободили, одели во что могли и напоили чаем. Ничего интересного их истории не представляли: сидели по домам первые дни, боялись высунуться на улицу, а когда голод и жажда заставили все же выйти, пошли на выстрелы, в надежде получить помощь. Банда была больше, около двенадцати человек, но постепенно сокращалась. Один погиб, несколько – обернулись, а еще они убивали друг друга в пьяных драках. Женщины слышали разговоры: они приехали откуда-то из другого района Москвы и хотели вернуться, но не смогли прорваться через реку и осели где придется, найдя большой запас спиртного. Говорили постоянно о Конце Света, последних временах, каком-то пророке и тому подобное.
– Сектанты какие-то? – попытался уточнить Белоглазов, разговаривавший со спасенными в автобусе, который все привыкли называть вторым. – И что проповедовали?
– Да козлы они и сумасшедшие! – ответила одна из женщин, державшая чашку в трясущихся руках. – Несли какую-то ахинею, ни один книгу-то в руках не держал! Сначала насиловали, а потом и этого не могли, только били и мучили! Была еще Люда с нами, так они ее людоеду отдали. Не совсем, а… Вы понимаете. Она с крыши головой вниз бросилась, да мы все хотели, просто надеялись, что хоть кто-то появится, должен же быть порядок на земле!
– Что вы к ним пристаете, а? – набросилась, наконец, на майора Надя. – Вы вообще понимаете, в каком они состоянии? Что с ними происходило все эти дни?
– Ладно, ладно… – Белоглазов пошел к дверям. – Пророк, значит, и Конец Света.
На крыше быстро навели подобие порядка – так уж было заведено у Новосиба. Каждое толковое место может пригодиться. Со «склада» мерзавцев кое-что забрали, а остальное прикрыли имевшимся там брезентом, туда же убрали аккуратно сложенные палатки. Мутантов добили и вместе с недоеденным мясом скинули вниз. Занимаясь этим, Максим рад был бы освободить желудок еще раз, но для этого следовало еще раз позавтракать. Пьяного «рыбака», к его удивлению, не пристрелили, а связали и уложили в хвост первого автобуса.
– Зачем это? – спросил Максим у Дрона, одного из бойцов Новосиба. – Его что, в отряд примут? Я тогда его сразу убью.
– Не бойсь, чучело! – заржал Дрон, словно жеребец. – Новосибу дерьмо в отряде не нужно. А вот тем, кто пытается лечение найти, эксперименты ставит, как вот те, что с объекта вырвались, – этим он пригодится.
– Для опытов?.. Ну, а что. Пусть послужит общему делу!
– Именно так, Максим. – Белоглазов неслышно оказался у них за спиной. – Заканчивайте, Новосиб торопит, пора отправляться.
Последний автомат, который Максим нашел под палаткой, – наверное, «рыбаки» забыли о нем, он прихватил с крыши, когда уже спускался на крышу автобуса. А войдя в двери, как бы случайно положил на пол возле Толика, который понимающе и благодарно ухмыльнулся. Свой калашник Максим, конечно, тоже не стал возвращать Новосибу. Тот ничего не сказал, хотя СВД у майора изъял: редкая и иногда очень нужная вещь.
Не успел автобус тронуться, как пьяный очнулся, стал хрипеть, ругаться и требовать водки. Врач, тот самый, что перевязывал умиравшего Сергея с объекта, предложил позволить ему хотя бы воды напиться. Эта идея Новосибу не понравилась.
– Он водки просит, а не воды. Ну вот и дайте ему водки! Смотрите только, чтобы автобус не заблевал. Мне от него нужно одно: чтобы заткнулся и не мешал, а уж на базе им другие займутся. Вот ты, майор, возьми бутылку из тех, что с крыши сняли, и напои его, к чертям, обратно!
– У него явно серьезное отравление, – заспорил было врач. – Вдруг не довезем до вашей базы?
– А мне плевать! – Новосибу явно изменила обычная хозяйственность. – Люди выжить пытаются, страдают, борются, а такие вот сами норовят подохнуть – зачем мешать? Мы уже видели таких. Ну, не мерзавцев, как этот… Тем более, пусть подыхает! Ему повезло, не погиб и не обратился, а он что со своим счастьем делает? Пользуется халявой и нажирается, пока не сдохнет. Пусть дохнет. Белоглазов, ты слышал команду? Вот тебе бутылка, приказываю: пленный должен лежать бревном и не раздражать меня и личный состав!
Майор, поначалу брезгливо морщившийся, вдруг передумал, принял из рук Новосиба водку и пошел в хвост автобуса, на ходу хлопнув по плечу Максима. Он поспешил следом. Пленный то слабо стонал, то вдруг начинал извиваться в путах, как червяк, и матерно орать, так что приказ Новосиба всех устраивал. Белоглазов попросил Максима держать голову отморозка и открыл бутылку. Тут же ноздри находящегося в глубоком запое затрепетали, глаза широко раскрылись.