Последние распоряжения - читать онлайн книгу. Автор: Грэм Свифт cтр.№ 16

Закавыка была в том, что после возвращения Винса из армии у них не осталось свободной кровати. Нет проблем, говорит Винс, он может перекантоваться в фургоне у Рэйси. Всего-то одну ночку – а он ведь привык к походной жизни и ему плевать, что нынче середина ноября. Опять же и машины его ненаглядные рядышком. Но одна ночь превращается в добрую половину недели, она просит их не выдавать ее, а у них не хватает духу выставить ее за дверь, и вот тут-то, думаю я, когда они стали привыкать к ней как к своей постоянной жиличке, Джек и вбил себе в голову, что ему удастся использовать ее в роли наживки для Винса. Хотя с чего он так решил, одному Богу известно. Словно ждал, что Винс скажет «Спасибо, Джек, теперь я снова буду ездить с тобой на Смитфилд. Работенка не хуже любой другой». Точно Винс уже не доказал ему, что он малый себе на уме. И точно Джек имел право распоряжаться Мэнди. Но факт остается фактом: в комнате Винса поселилась ланкаширская вертихвостка, Винс переселился в фургон к Рэю, ну а потом она естественным порядком является к нему на двор извиниться за беспокойство и видит, чем он там занят с утра до вечера. Вот они и вместе, а под боком у них фургон, ключ от которого лежит у Винса в кармане. И Джек, понятно, оказывается за бортом.

Самое любопытное в этой истории то, что Мэнди и не знала, как ей повезло, – а может, она была хитрей, чем думали, и рассчитала все на годы вперед. Потому что тогда, хотя никто об этом не подозревал, Винс уже был на пути к своей «Доддс моторе», которая после превратилась в «Автосалон Доддса». А по мне, гараж он и есть гараж. И хотя это всегда казалось мне ненадежным делом и вряд ли может считаться основой для блестящей карьеры, у него все сработало и он стал загребать больше бабок, чем когда-либо приносила своим хозяевам лавочка «Доддс и сын». Вы только поглядите на его костюм. А ей, конечно, и платья, и парикмахеры, и отдых на солнышке. Иногда мне хочется, чтобы моя Салли снова сошлась с Бугром, хоть он и сволочь. Потому что трудно представить себе худшую долю, чем ее нынешняя, а я ведь помню те путешествия в Маргейт, куда мы с Джоан так ни разу и не съездили, хорошо помню.

* * *

«Как там Салли?» – спрашивает он.

«Тебе что за печаль?» – говорю я.

«Мне интересно, Ленни, – говорит он. – Выпей еще». И глазом не моргнул.

«Она ж замуж вышла», – говорю я.

А сам думаю: крепкие нервы у стервеца, в этом ему не откажешь. Умеет держаться – на то она и армия. Заматерел там, отъел ряшку. Что ж, тем хуже. Сейчас-то видно, почему Джек с Эми позволяли ему, бедному сиротинушке, веревки из себя вить. Небось за эти пять лет он хорошо шишку попарил – там ведь у них и бардаки, и шлюхи всякие. А теперь расселся тут, ставит выпивку, точно он герой-победитель, хотя за что его уважать-то – за то, что убрался из Адена вместе с последними войсками и научился орудовать гаечным ключом да шприцем для смазки? У нас с Джеком и Рэем все по-другому было. Пустыня – это вам не сахар.

«Она замуж вышла», – говорю я. Но не говорю, что она не живет с мужем, поскольку муж обосновался в Пентонвилльской тюрьме. Все равно добрые люди расскажут. Осужден по всем пунктам – четыре за воровство и один за оскорбление действием. Пора нам вводить всеобщую воинскую повинность, а, Винси?

И еще я не говорю, как она сводит концы с концами. Подрабатывает за наличные. Принимает жильцов. А что ей теперь – гуляй не хочу. Спроси у Рэя.

Я не говорю, что детей у нее нет. Одной заботой меньше, разве не так?

«Это я слышал, – отвечает он. – Насчет женитьбы. – И не смигнет даже. – Ну а овощи-фрукты как – берут или нет?»

Но хороший автомобиль – это не просто хороший автомобиль.

Хороший автомобиль – это бальзам на душу, это друг и украшение мужчины, а не просто средство передвижения. Насчет женщин не знаю. Мэнди ведет машину так, словно в этом нет ничего особенного, ей что машина, что дамская сумочка – все едино. Но хороший автомобиль заслуживает уважения, ты к нему по-хорошему, и он к тебе по-хорошему. А если надо будет, можно разобрать его и поглядеть, как он работает. Тут нет никакой тайны.

Люди ругают их. Говорят, они бич нашего времени. А я говорю: разве это не чудо? Разве не чудо, что всякий может усесться в такую штуковину и поехать куда глаза глядят? Не могу представить себе мир без машин. На мой вкус, нет ничего прекрасней, чем выжать газ и помчать по шоссе – а кругом дорожные знаки, светофоры, белые полосы, все, чтоб ты мог разогнаться, и все это движется, летит, и что-то ждет тебя впереди, и ты чувствуешь, что тоже живешь и дышишь, именно сегодня, в этот самый день и час. Где мы теперь? Грейвсенд, три мили. Подъезжаем к Грейвсенду. Или когда колесишь по городу в жаркий день – на глазах темные очки, рука с сигаретой свисает из окошка, а по тротуару перед тобой цокает каблучками какая-нибудь козочка. Поедем, милая, кататься...

И я всегда говорил, что дело не только в автомобиле, а в союзе мужчины с автомобилем, они дополняют друг друга. Без человека за рулем машина не поедет. А иногда и мужик не мужик без машины, я это вижу. Всеобщая моторизация – вот что нам надо. Автомобиль должен сочетаться с клиентом, так я говорю. Я не просто торговец машинами, я автокостюмер. И классный механик тоже, коли уж на то пошло, я знаю двигатели, как вы задницу своей жены, хотя сам давно ремонтом не занимаюсь. Хороший автомобиль – он как хороший костюм.

* * *

Он говорит: «Сожалею, мистер Доддс, весьма сожалею».

Прикидывается, сука.

«Бизнес есть бизнес, мистер Хуссейн, – говорю я. – Прокатимся вокруг квартала?»

Мы садимся в «мерс».

«Когда похороны?» – спрашивает он.

«В четверг, – отвечаю. – Двигатель как новый. Покраска и отделка салона – все ручной работы».

«Ужасный удар, мистер Доддс, – говорит он. – Потерять отца – что может быть хуже!»

«На переднюю подвеску надо еще взглянуть, сделаем, – говорю я. – А скорости переключаются как по маслу, верно?»

Он думает, раз Джек умер, со мной теперь сладить легче легкого.

«Гарантии обычные», – говорю я.

Мы проезжаем по Джамайка-роуд и поворачиваем назад на Ротерхайтской развязке.

«Я подумаю», – говорит он.

Значит, может и не купить. Значит, Кэт ему уже надоела. Значит, у меня больше нет над ним власти, так что на барыш рассчитывать не приходится.

А я и так залетел на тысячу.

Мы возвращаемся по Эбби-стрит, тормозим у обочины и не сразу выходим из машины. Но так бывает всегда – надо дать клиенту подумать.

«У меня много желающих, мистер Хуссейн, но вы меня знаете, – говорю я. – Ваше первое слово».

«Давайте до пятницы, – говорит он. – Кэти, конечно, пойдет на похороны».

«Вы спрашиваете или сообщаете?» – говорю я.

Оно вроде как расхолаживает, если твоя подружка ходит с унылой миной, верно? Если ей надо тащиться куда-то изображать скорбь.